Ему больше ничего не остается, как бросить здесь «Эдсел», поехать домой и подумать. Вернуться сюда завтра. А тем временем придумать, где взять деньги. Может, продать кое-что из серебряной и стеклянной посуды Гарриет? Или из ее украшений? Вещи не краденые – ведь он пока не крал их, – так что ювелир не найдет их в списке краденого. Чемодан надо оставить в багажнике. Нет смысла мотаться с ним туда-сюда. Тедди пришлось сражаться с ветром, чтобы открыть дверцу машины, а потом – чтобы идти по тротуару.
На то, чтобы добраться до Сент-Джонс-Вуда, ушло немало времени. По дороге к дому он опять боролся с ветром. Сад перед коттеджем «Оркадия» был укрыт ковром из опавших виноградных листьев, красных, багровых, желто-зеленых и золотистых, успевших превратиться в скользкую массу. В дом Тедди зашел через заднюю дверь. Вынужденно. Ключ от парадной двери был у Франсин.
Было бы разумно собрать серебряную посуду и украшения сразу, пока не вернулась Франсин. Она не поверит никаким объяснениям, чем бы он ни обосновал свое решение продать собственность Гарриет. Будущее, о котором он редко задумывался, сейчас представлялось ему пустотой, тайной. Его надо было заполнить – деньгами, работой и, главное, Франсин.
Размышления о людях, об их мотивах, об их желаниях, надеждах и страхах, давались ему с большим трудом. Тедди никогда прежде этим не занимался, все это было ему безразлично. А сейчас стало важным. Он силился понять ее, узнать, что она хочет. Естественно, денег. Девушку, выросшую в такой обстановке, с такими родителями, учившуюся в такой школе, нужно постоянно снабжать деньгами. Тедди ни на секунду не поверил во всю эту чушь, будто не хочет, чтобы он содержал ее. Ведь Франсин же понравилось и кольцо, и платье, и ресторан, ей нравится пить вино, ездить на машине. Если он хочет содержать ее – а ему действительно этого очень хотелось, – Тедди придется иметь, искать, делать деньги.
Он поднялся в спальню. Тедди уже хорошо знал, какие драгоценности есть у Гарриет. Он достаточно часто укладывал эти нити жемчуга и блестящих камней вокруг шейки Франсин и надевал ей на руки эти браслеты. Тедди сунул гость украшений в карман куртки. Маленькая серебряная мисочка, серебряная щетка для волос и отделанный серебром гребень тоже выглядели пригодными для продажи. Ожерелье отнесет одному ювелиру, браслет – другому, щетку для волос – третьему. Это займет много времени, зато он сможет получить за эти вещи тысячу фунтов.
Франсин захочет новые наряды и машину, чтобы разъезжать по городу, надо водить ее по ресторанам и, возможно, покупать ей книги. Кажется, она обожает книги. Может, пустить кого-нибудь пожить в доме в Нисдене? Трудно представить, чтобы кому-то захотелось жить в том районе, платить деньги за такую развалюху, но ведь Мегси и Найджу там понравилось, они даже купили соседний дом. А может, официально сдать его внаем? Идея была смелой.
* * *
Во время долгой поездки на метро Франсин вдруг сообразила, что сейчас впервые в жизни она едет домой, скажем так, не к назначенному часу; едет туда, где находится Джулия, без предварительной договоренности вернуться к семи, или к девяти, или к десяти.
Во всех предыдущих случаях, а их были тысячи, Франсин постоянно переживала из-за того, как мачеха встретит ее. Даже если приходила раньше времени или вовремя. Слезами, или яростью, или счастливой улыбкой, или упреками, или одобрением – при каждом возвращении она неизбежно сталкивалась с одним из этих вариантов. Джулия ни разу не встретила ее кивком или простым «привет». Оглядываясь назад, Франсин видела, как сильно все это отравляло ее существование. Как было бы здорово жить с беспечным, спокойным или беззаботным человеком, с тем, кто умеет легко воспринимать окружающую действительность. Но теперь все закончилось, конец наступил в воскресенье, и она больше не боится того приема, который устроит ей мачеха.
Франсин вышла из метро и обнаружила, что дождь усилился и из-за ураганного ветра льет почти горизонтально. На улице было темно, и она поняла, что слишком засиделась у Холли, так как время уже перевалило за четыре. Вряд ли ей удастся добраться до коттеджа «Оркадия» к шести. Как только эта мысль пришла ей в голову, Франсин тут же вспомнила слова Холли: «Франсин, не начинай все это снова. Даже с Тедди. Ни с кем». Она позвонит ему из дома, скажет, что вернется позже.
Свободных такси не было. Так всегда случалось в дождь. Можно пройти пешком, это займет всего четверть часа, и даже если Франсин промокнет, дома куча одежды, чтобы переодеться.
Прогулка – даже прогулка под дождем и при сильных порывах ветра – способствует размышлениям и является отличным средством для прочистки мозгов. Она это не раз замечала. При ходьбе выстроить логические цепочки и осмыслить многие вещи проще, чем когда пытаешься сосредоточиться перед сном. Франсин задумалась о Тедди и неожиданно и с сожалением поняла, что ничего не получится. Он не для нее и никогда не станет таким. У них нет ничего общего, они смотрят на жизнь совершенно по-разному. Возможно, Франсин никогда не начала бы встречаться с ним, если бы мачеха не принялась на нее давить, а отец не занялся морализаторством.
Это не означает, что она не вернется. Конечно, вернется, причем сегодня, как и обещала. Франсин даже останется на несколько дней и все объяснит Тедди, заставит его выслушать ее и попытается убедить, что они не созданы друг для друга. После всех их встреч каждый раз она чувствовала себя страшно разочарованной и как бы обделенной нормальными отношениями, но сейчас радовалась, что у них так ничего и не получилось в постели. Ну что не получилось настоящего, полноценного секса. В противном случае Франсин считала бы, что связана с ним обязательствами.
Ей не нравились его требования, чтобы она наряжалась и позировала, дабы Тедди мог подолгу смотреть на нее. Это очень смахивало на – Франсин поискала и нашла незнакомое слово – вуайеризм. Стриптиз наоборот. Ей было очень неуютно во время этих сессий, да и скучно тоже. Она не представляла, как кто-то может вынести работу модели. Но хуже всего было поведение Тедди прошлой ночью. Франсин ни о чем не рассказала Холли, просто не смогла. Сейчас она понимала – если не поняла этого еще тогда, – что тот захотел овладеть ею, то есть почти обрел способность заниматься сексом, только потому, что ее мать была убита и Франсин рассказала об этом убийстве. Это стало своего рода спусковым крючком для его возбуждения, и ей трудно было смириться с этим. То был конец, последняя капля.
Она почувствовала, как на мокром пальце прокрутилось его кольцо, выставила перед собой руку и взглянула на синие камешки и бриллиант. Надо вернуть его Тедди. Книги учили, что нужно возвращать кольца мужчинам – даже те, которые не являются помолвочными.
* * *
Это было счастливое воссоединение. По дороге из Хитроу они забрали Де Валера из собачьей гостиницы. Ирландский сеттер встретил их обоих одинаково, облизывая и восторженно повизгивая, он радовался Франклину так же, как и Антее.
– Если повезет, – сказала она, – они отменят этот ужасный карантин, и в следующий раз мы сможем взять его с собой.
Они уже стали «мы», а их будущее – совместным. Если и была проблема, то она заключалась в том, что Франклину, не имевшему разрешения на постоянную парковку в Вестминстере, пришлось загнать свой «БМВ» на подземную стоянку. Они с Антеей по телефону заказали тайскую еду. У них не было желания выходить из дома и опять оставлять Де Валера одного.
– Ты собираешься звонить Гарриет? – спросила Антея.
– Я думал об этом, но так и не решил, что нужно звонить. Ведь обычно я никогда не звоню. Она ждет меня только завтра. Завтра я и вернусь – на полчаса.
– Советую тебе уложиться в эти полчаса, не больше, – сказала Антея, которая уже начала демонстрировать прежние собственнические замашки.
Сейчас это Франклину скорее нравилось. Во-первых, он не сталкивался с ними почти тридцать лет, а во-вторых, они пробуждали в нем нежные воспоминания юности.
– Я пробуду там столько, чтобы успеть известить о случившемся и сообщить, что я ухожу. Сложу в чемодан кое-какую одежду и удалюсь.
– Только не вздумай дать слабину.
– Я никогда не отступаю от принятого решения, и ты это знаешь, – сказал Франклин, сопровождая слова своим жутким оскалом.
И это было правдой. Он всегда делал то, что хотел, чего бы это ему ни стоило в плане денег или неприятностей. Франклин захотел Гарриет и избавился от Антеи, хотя на это ему потребовалось пять лет, а вся затея, пока та не вышла замуж, обошлась ему примерно в полмиллиона. Сейчас он снова захотел Антею и собирался избавиться от Гарриет. Вероятно, на это уйдет еще пять лет, а развод будет стоить раза в три-четыре дороже. Но все равно Франклин это сделает.
Она считала, что любит его. В ее возрасте очень трудно понять, что именно это значит. Естественно, в Франклине было много того, что она любила и по чему скучала. Например, как тот разбрасывал подушки, прежде чем сесть в кресло. Как он, прежде чем лечь спать, выгружал на туалетный столик содержимое карманов: мятый носовой платок, ключи, бумажник, мелочь – и ссыпал в маленькую стеклянную пудреницу. Она всегда считала все это трогательным, и в первую ночь, что они провели вдвоем на Хаф-Мун-стрит, когда Антея увидела, что он после стольких лет не изменил этой милой привычке, у нее на глаза навернулись слезы.
