— Он выглядит таким усталым, Кейси. Неспокойно мне за него.
Кейси молча похлопала ее по руке.
Понедельник, 10 октября, 14.20
Он поморщился, поставил склянку с перекисью в шкафчик, где стояли реактивы из темной комнаты. Никто никогда не заглядывал в его темную комнату, а даже если и заглянет, в темноте все коричневые пузырьки кажутся одинаковыми. Тэтчер повышает ставки. И бросает личный вызов. Он оскалился в зеркало на дверце шкафа, с досадой увидел, что у него нет клыков.
Он закатил глаза. Значит, не у всех чудовищ есть клыки, да? Какая жалкая попытка укусить побольнее. Он, если честно, был о Тэтчере лучшего мнения.
Он мило улыбнулся собственному отражению. Клыков у него нет. Но есть острые-преострые ножи, которые справляются еще лучше.
Понедельник, 10 октября, 15.00
Ее зовут Эвелин. «Кассельбаум Эвелин» — гласила надпись на табличке в палате, где лежала все еще не пришедшая в сознание миссис Кассельбаум. Но состояние ее было стабильным. Дженна собралась с духом и толкнула дверь палаты. И остановилась. Возле окна со сгорбленными плечами стоял Сет.
Он обернулся, тут же уперся взглядом в ее шею, прикрытую высоким воротником свитера. В его глазах Дженна увидела тревогу и страх. И боль. Он знал о ноже. «Я должна была сама ему об этом рассказать», — подумала она.
— Со мной все в порядке, папа, — прошептала она. — Честно.
Он промолчал. Просто стоял и молчал, а Дженна чувствовала себя гаже некуда.
— Прости. Я не хотела вас тревожить.
Он продолжал молчать, но его кадык ходил вверх-вниз, как будто он хотел заплакать, и Дженна поняла, как сильно ранила его. А еще осознала, что настало время рассказать все без утайки.
— Машина Адама разбилась, папа. Полностью. В четверг. — Он вздрогнул, побледнел еще больше. Она прерывисто вздохнула. — За рулем сидела Кейси, ее выбросило в кювет. Она чуть не умерла. — Дженна старалась держать спину прямо. — Перерезали тормозные шланги. Пострадать должна была я.
Сет опустился на стул рядом с койкой миссис Кассельбаум. Его била дрожь.
Дженна пересекла палату, присела рядом с ним.
— Я должна была тебе все рассказать. Прости. Я просто не хотела…
— Меня тревожить? — горько, с кривой улыбкой закончил Сет. — Мне казалось, что на прошлой неделе мы обо всем договорились, Дженна. Я думал, ты достаточно мне доверяешь, чтобы признаться, что у тебя неприятности.
Дженна открыла было рот. И закрыла. Не знала, что ответить.
Сет вздохнул.
— Ты такая, черт возьми, независимая! Думаешь, что со всем можешь справиться сама. Ты принимаешь решения за других, Дженна. Но права на это не имеешь. Ты считаешь себя суперженщиной, способной управлять любой ситуацией. — Он закрыл глаза. — И отбираешь у остальных возможность заботиться о тебе.
Она все еще не знала, что сказать.
— Я обещал Адаму, — продолжал Сет — его кадык конвульсивно задергался, глаза все еще были закрыты. — Он заставил меня дать обещание, что я буду о тебе заботиться. Чтобы никто и никогда не смог тебя обидеть. Он заставил меня пообещать, что я никогда тебе об этом не скажу, иначе ты найдешь способ… — он запнулся, — «уклониться от моей опеки», как он сказал. Адам сказал, что ты слишком привыкла все решать сама. И никогда никому не доверяешь делать что-то для тебя. Заботиться о тебе. Почему, Дженна?
Она покачала головой. Адам, конечно, был прав.
— Не знаю.
Сет открыл глаза, и Дженна увидела боль и усталость.
— Он объяснил это тем, что тебе не довелось расти в родительской любви и доверии. Что ты с самого детства по сути была одна. Ты не знаешь, что такое настоящая семья.
Дженна ощетинилась.
— Папа любил меня.
— Но не настолько сильно, чтобы заставить твою маму прекратить тебя критиковать. Не достаточно сильно, чтобы заботиться о тебе. Не достаточно сильно, чтобы ты поняла, что тебе не нужно все и всегда делать самой. — Он взмахнул рукой. — И не важно почему. Факт остается фактом — Адам был прав. Я не смог сдержать данное сыну обещание, Дженна. Ты не позволишь мне заботиться о тебе. Вчера ночью тебя едва не убили, а мне приходится узнавать подробности у медсестры Эвелин.
Дженна выслушала его укоры и поняла, что он прав, как был прав и Адам. Она нерешительно прильнула щекой к плечу Сета. И позволила ему позаботиться о ней. Позволила себе поделиться с ним своими чувствами.
— Я так испугалась, папа. Думала, он меня убьет.
Он молча гладил ее по голове.
— Он приставил мне к горлу нож. Пытался зарезать меня, но я увернулась, и он порезал матрас. Жан-Люк укусил его, и он убежал. И, убегая, ударил вставшую у него на пути Эвелин.
Рука на ее голове вздрогнула, но Сет продолжал гладить Дженну по волосам.
— Ты едешь со мной домой.
Она подняла голову, не зная, как он воспримет следующее признание.
— Вчера я ночевала у Стивена. Он хочет, чтобы я осталась у него.
Сет долго и пристально ее разглядывал.
— Он заботится о тебе?
Она вспомнила, как Стивен обращался с ней вчера ночью. Как с редчайшим фарфором.
— Да.
Сет прищурился.
— И у него в доме есть свободная комната?
Дженна почувствовала, как запылали щеки.
— Папа!
— Так есть?
Дженна кивнула.
— Да. — Потом улыбнулась. — И есть еще тетушка, которая не печет по средам мясных рулетов.
Сет улыбнулся, и Дженна поняла, что прощена.
— А меня в гости пригласят?
Вторник, 11 октября, 01.00
Дженна не могла заснуть. Отчасти из-за сбившегося цикла сна и бодрствования. Отчасти из-за того, что пробил как раз час ночи — вчера в это время она проснулась от приставленного к горлу ножа, а у полиции нет подозреваемых, потому что у Виктора Лютца имеется алиби. И отчасти из-за того, что в соседней комнате спал Стивен. Она убеждала себя, что причина ее бессонницы в основном кроется в последнем, а не в иррациональном страхе перед часом Х — с момента нападения прошли ровно сутки.
Она решила позвонить в круглосуточную ветеринарную клинику, где все еще находились Джим и Жан-Люк, но подумала, что за последний час их состояние не изменилось. Джим идет на поправку, Жан-Люк продолжает бороться за жизнь. Несмотря на великолепную работу, проделанную подружкой Кента, Уэнди, раны Жан-Люка оказались глубокими и серьезными. Дженне до сих пор становилось плохо, когда она думала, что он принял удар на себя.
— Обоих песиков отравили стрихнином, — сообщила Уэнди сегодня вечером, когда заезжала в гости поделиться последними новостями. — Скорее всего, яд содержался в куске мяса, которое я обнаружила, промывая им желудки.
— Значит, мой «гость» очень хорошо подготовился, — заметила Дженна, чувствуя, как ее пробирает озноб. Купил фонарь, пластмассовый чемоданчик. Отраву для собак. Ножи.
— Одно «но», — продолжала Уэнди. — Ни одна из собак не получила достаточной доли яда, чтобы погибнуть на месте, а это означает, что подготовился он не настолько хорошо. — И добавила, что Дженна может звонить в клинику в любое время.
И Дженна звонила, но бессмысленно было опять набирать номер — слишком мало времени прошло после предыдущего звонка. У персонала ветклиники есть дела и поважнее, чем рассеивать ее беспочвенные ночные страхи.
Поэтому она надела халат и отправилась перекусить, жалея, что не додумалась по дороге домой остановиться и купить «Роки Роуд», как вдруг ее внимание привлек доносящийся из спальни Ники шум. Она заглянула в комнату и обнаружила малыша сидящим в спальном мешке на полу и читающим комиксы.
— А разве ты не должен спать? — прошептала она.
— А ты? — прошептал он в ответ.
«Туше́, малыш», — с улыбкой подумала Дженна.
— Можно войти?
Он пожал плечами и отложил книжку.
— Ладно.
Она села, скрестив ноги, на пол рядом с его спальным мешком.
— Интересная книга?
— Нормальная.
Сколько же ночей он сидел так и читал, в то время как должен был спать?
— Не могу заснуть, — понизив голос, призналась она. — Не знаешь, как мне уснуть?
— Тетя Хелен говорит, что помогает теплое молоко.
Дженна поморщилась.
— Прости, но что-то не хочется молока.
— Это точно. Мэтт говорит, что считает овец.
Дженна нахмурилась.
— Отец? А как ты заснешь, если все время повторяешь слово «отец»?
— Не «отец», а «овец»! Брэд сказал, что он считает баранов, а Мэтт сказал, что считает овец. Овца — это девочка-баран.
Дженна кивнула, поджав губы.
— Теперь ясно.
— Это слово как-то связано с сексом, потому что Брэд стукнул Мэтта по голове, когда тот произнес это.
Дженна закашлялась.
— Прости…
Ники прищурился.
— Неужели не знаешь? Секс. Ты должна знать о сексе.
