Глава 37
Руки мои затекли и онемели. Скотч больно врезался в кожу. Но еще более невыносимой была тишина.
Я больше не слышала никаких звуков — только собственные сдавленные всхлипывания и слова молитвы, которую шептали мои губы. «О Отец наш Всемогущий, сотворивший…» Черт! Как там дальше? «…И на небесах… Да святится…» Разве вспомнишь? Дойти хотя бы до того места, где говорится: «…и избави нас от всяческого зла». Тогда, может быть…
Я услышала вой Койота и сжала коленки. Ну, приди же ко мне, молитва! Приди! «И пред вратами ада…» Звякнула кнопка лифта. Я повернула голову и увидела выезжающего из-за угла Джесси.
Душевные силы покинули меня, и я разрыдалась.
В руке он держал нож. Огромный нож с зазубренным лезвием. Джесси был возбужден, и руки у него тряслись. Он начал перепиливать скотч.
— Что там было? — спросила я.
— Вот, отобрал у нее.
Голос мой дрожал от слез и изумления.
— Забрал? Так вот просто взял и забрал?
— Я сломал ей руку монтировкой, но это ее не остановит. Она обязательно придет сюда. — Он старался унять дрожь в руках, продолжая пилить мои путы. — Я видел внизу твою мать. Она в порядке.
От этих слов я разрыдалась с новой силой, а он продолжал работать ножом. Потом посмотрел на меня и прибавил:
— Я надеюсь, что в порядке.
Наконец последний слой липучки был перерезан. Я опустила руки, и он помог мне сесть. Кровь постепенно возвращалась, и руки начинали что-то чувствовать. Я попробовала встать, но тут же завалилась прямо на Джесси.
Он удержал меня.
— Ты идти-то можешь?
— Не знаю. Она дважды ударила меня электрошокером. — Мой голос дрогнул. — Ты знаешь, я описалась.
— Значит, нашего полку прибыло. Добро пожаловать в клуб обоссавшихся.
Я так и не поняла, была ли это шутка, и снова попыталась встать, но ноги подкосились, и я осталась сидеть на полу.
— Ничего не получается.
— Попробуй подняться с коленей.
Джесси убрал нож и монтировку за спину и подтянул меня к себе. Теперь я поняла, что насчет описанных штанов он все-таки пошутил. Просто, по-видимому, испугался и перенервничал. Так, вместе со мною, он покатил на коляске к лифту, объезжая ведра с краской и строительные леса. В руках и ногах моих еще оставалось онемение. Я потихоньку разрабатывала их, и наконец мне удалось сжать кулак, но силы до конца не вернулись. Когда мы повернули за угол, я увидела, что дверь лифта застопорена цветочным горшком. Джесси заехал внутрь и выкинул горшок наружу. Рубашка его липла к телу, он тяжело дышал.
— Нас, наверное, уже поджидают, — сказал он, нажав кнопку вестибюля. — Ты сможешь держать нож?
Я сжала и разжала пальцы, прикидывая, на что способна.
Двери уже начали закрываться, когда звякнула кнопка соседнего лифта, который только что приехал. Нам не было видно, что там происходит внутри, зато, когда открылись двери, мы услышали голоса.
— Ч-черт! Мать твою!.. — кричала женщина.
— Да пошла ты!..
Глухие звуки ударов, сотрясавших лифт, крики и восклицания. Потом из кабины выкатились в коридор моя мать и Суэйзи.
Они колотили друг друга, пинали, царапали, кусали и таскали за волосы. Суэйзи потеряла свои очки, одна щека ее была в крови, а подбитый глаз заплыл так, что не открывался. У матери кровоточил лоб и блузка была разорвана.
Я вскочила с коленей Джесси, чтобы броситься к ним, и со всего маху бухнулась лицом в пол. Джесси вырулил из лифта и, объезжая меня, бросил:
— Подопри шваброй дверь.
— У Суэйзи твой «глок»!
Я ползком забралась в лифт и подперла двери шваброй, чтобы он не уехал вниз без нас и Койот не поднялась на нем сюда. Потом кое-как на коленках выбралась из кабины.
На полу в трех метрах от меня продолжалась драка. Суэйзи ударила мать в челюсть, а та вцепилась ей в рожу. Теперь я поняла, почему пол-лица у этой мерзавки в красном — видимо, мать все-таки брызнула из своего перечного баллончика. Суэйзи пнула мать, ловко откатилась в сторону и начала подниматься на ноги. И тогда Джесси обрушил на нее свою монтировку. Суэйзи рухнула на пол. Взвыв от боли, она вцепилась в Джесси. Мать ухватила ее за халат, но та выскользнула из него. Я видела, как из кармана халата на пол вывалился пистолет. Суэйзи хваталась за Джесси, тащила его из коляски, а он пытался достать из-за спины нож, не уронить монтировку и не вывалиться на пол. А между тем мать подскочила к ним сзади с электрошокером.
Она приставила его к плечу Суэйзи, крикнув:
— Джесси, осторожно!
Он убрал руки, и мать выстрелила.
Но ничего не произошло.
На долю секунды все замерли, недоуменно глядя на электрошокер.
Воспользовавшись заминкой, Суэйзи толкнула мать прямо на Джесси и стала искать глазами пистолет. Я ползла к ним.
— В кармане!
Но они не услышали. Суэйзи метнулась к пистолету.
— Мам, в халате посмотри! В кармане!
А Суэйзи уже добралась до пистолета.
— У электрошокера зарядка кончилась — вся на Эван ушла, видишь, она описалась. Так что электричества там теперь не хватит даже на то, чтобы побрить тебе ноги.
Мать лежала у Суэйзи за спиной, и та не видела, как она нащупала в кармане сорванного халата шприц.
Суэйзи взвела курок, и в этот момент мать всадила ей шприц в икру и нажала на поршень.
Та удивленно выпучила глаза, охнула и, бросив пистолет, принялась вытаскивать из ноги шприц. Хватаясь за ногу, она каталась по полу и орала. Мать поднялась и, шатаясь, отошла в сторону. А я подползла к Джесси и, держась за его коляску, попыталась встать на ноги. У меня получилось. Я даже смогла сделать несколько шагов.
— Мама!
Мы обнялись. На полу корчилась в конвульсиях Суэйзи. Голова ее дергалась, глаза закатились, сверкая белками.
— Уходим! — сказал Джесси и направился к открытому лифту.
Я, шатаясь, плелась за ним, держась за мать.
— Просто не могу поверить, что ты это сделала!
Мать посмотрела на Суэйзи.
— Я мстила за вас, за то, что она натравила Койота на твоих одноклассников.
Она тянула меня к лифту, но я замешкалась. «Глок» валялся на полу рядом с Суэйзи, почти у самой двери второго лифта. Я понимала, что его нужно забрать, но боялась подойти близко. Лицо Суэйзи посинело, ее колотило об пол, на губах выступила розовая пена.
Если пробираться по стеночке, то можно осторожно обойти ее. Оторвавшись от матери, я сделала шаг…
В этот момент звякнула кнопка второго лифта, двери открылись, и оттуда вышла Койот.
С остриженными волосами, исцарапанным лицом и уродливо повисшей рукой она поражала. И сколько животной решимости было в этом бесполом израненном существе!
— Эв! — крикнул Джесси и рванул меня сзади за блузку, пытаясь затащить в лифт.
Койот сразу пошла в наступление.
Ее лодыжка вихляла и хрустела при каждом шаге. Она опустилась на четвереньки. Я попятилась, споткнулась о швабру и упала на задницу в дверях лифта. Лифт уже начал закрываться, а сзади были Джесси и мать, и пятиться в общем-то было некуда. В такой-то позе.
— Ты! — Она подползла ко мне на четвереньках и схватила здоровой рукой за правую ногу. — Ты принадлежишь мне.
Двери прижали мою ногу и снова разъехались. Маньячка вцепилась в мою лодыжку ногтями, пытаясь вытащить меня из лифта. Она отличалась чудовищной силой.
— Джесси, помоги!
Он схватил меня за ворот, однако Койот тянула все сильнее, и это означало, что она вытащит его вместе со мной. Я хотела убрать с дороги швабру, но не успела. Двери лифта снова прижали мне ногу и на этот раз не разъехались. Снаружи маньячка закричала:
— Ты отняла у меня жизнь! Теперь ты моя!
— Джесси, я застряла! — Я уперлась левой ногой в дверь лифта, чтобы освободить правую.
Лифт пришел в движение, застрявшая в дверях швабра с хрустом сломалась, кабина дернулась и остановилась.
Двери наконец-то раскрылись, но Койот продолжала держать меня за ногу, и я не могла вырваться.
— Джесси, придумай что-нибудь!
— Мне не во что упереться. Эв, вытаскивай ногу!
— Да я вытаскиваю! Черт, вытаскиваю!..
Из последних сил я упиралась левой ногой. Двери опять сомкнулись, на этот раз в области колена. Снаружи рычала как зверь Койот.
Мать протиснулась между коляской Джесси и стенкой лифта, пытаясь руками раздвинуть двери.
— Монтировкой! — крикнула я. — Попробуй монтировкой!
Мать схватила у Джесси монтировку и, просунув в щель, использовала ее как рычаг. Лифт снова дернулся, и двери начали открываться.
Наконец-то! Я увидела свою ногу. И ковровое покрытие. И лицо Койота. И ее здоровую руку, которой она держала меня за лодыжку, как медвежий капкан. Она смотрела на меня с вожделением зверя, голодавшего всю зиму и теперь увидевшего мясо.
— Нет!.. — закричала я, чувствуя, что сейчас Койот вытащит меня из лифта.
