Мэг Гардинер - Гонки со смертью

Порывистый ветер подвывал пронзительным голоском, выводя дребезжащие трели. Высоко над головой с оглушительным ревом пронеслась пара истребителей, прошив серебристыми полосками небо над Чайна-Лейк.

Келли Колфэкс достала из багажника сумку с покупками. В ближайшие два часа ей предстояло сделать не меньше двенадцати дел, только вот зря не записала на бумажку, каких именно. В голове совсем ничего не держалось от этого пустынного зноя. Кажется, Скотти обещал вернуться домой пораньше? Она расправила прилипшую к ягодицам юбку. Срочно переодеться — и в ночной клуб: ведь она как-никак одна из организаторов торжества. Уж сегодня-то она будет на высоте.

Про прическу она напрочь забыла — ну и ладно, обойдется. Другое дело десяток килограммов, набранных за пятнадцать лет, но сегодня вечером она может смело улыбаться всем. Для этого у нее есть все основания. Улыбаться без натуги, без зазрения совести, и никто не посмеет упрекнуть ее в том, что до сих пор где-то что-то не ладилось. Ее больше не назовут «бездарью» и «растяпой» и не упомянут всяких там «Би-Тим», «Слэкер» или «Спейс кэдет». Сегодня им придется извиниться. Сегодня они будут чествовать ее. Чествовать и завидовать. Усмехнувшись, она открыла дверь и вошла в кухню.

Возле раковины стояла незнакомка.

Короткая стрижка, кожа бледная, с зеленцой — это она разглядела сразу, — а еще глаза, состоявшие, казалось, из одних зрачков и зиявшие бездонной чернотой. Одежда — синяя рабочая спецовка, какие выдают персоналу на базе. «Интересно, откуда у меня на кухне кто-то из военного персонала?» — подумала Келли. Незнакомка заломила пальцы. Келли заметила это, но все никак не могла оторвать взгляда от черных зрачков — даже золотистые круги поплыли где-то в уголках глаз.

— Итак… — Голос у незнакомки был резкий и пронзительный. — Первый твой вопрос: «Где это я? Может, это сон?»

Келли изумленно смотрела. На кухонном столе лежали ножницы, воронка и моток электрического провода. А еще ее школьный ежегодник.

— Ты думаешь, я тебе снюсь. Девчонка в военной спецовке на твоей кухне. Ты думаешь, тебе привиделся кошмар.

Келли открыла было рот, но не нашлась, что сказать. Девчонка? Этот уродец с заломленными пальцами? Какие-то чудные, странные пальцы, будто у куклы. А лицо абсолютно бесстрастное.

— Вопрос второй, — продолжала гостья, — можешь ли ты убежать?

Келли посмотрела на свои ноги. Страх вдруг сдавил грудь, словно цепкий колючий вьюн, и она поняла, что ноги не двигаются. Но откуда об этом знать странной женщине? Неужели и впрямь кошмар?

— И снова ответим «нет». — Незнакомка противно ощерилась. — Удрать невозможно, сопротивляться бесполезно.

Страх сдавил грудь сильнее. Келли оглянулась на входную дверь.

— Скотти!..

Странная гостья протянула руку к автоответчику на столе и нажала кнопку «пуск». Келли услышала голос мужа:

— Келл, я не приду на праздник. Пришлось остаться на вторую смену. Не обижайся!

Она уронила сумку с продуктами. Из разбившейся бутылки по линолеуму белой лужей растеклось молоко. Голос Скотти продолжал звучать из автоответчика, а ноги у Келли по-прежнему не двигались, словно отнялись. Уродливые руки незнакомки сгребли школьный ежегодник и принялись его перелистывать.

— Уэст. Скиннер. Делани. Колфэкс. Чанг… — прочла она вслух. — Расскажи мне о своих школьных подружках. Что тебе о них известно?

Глотка у Келли наполнилась слюной.

— Ну?.. Так как же?

Незнакомка продолжала листать ежегодник, и Келли почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она поняла, почему эти руки показались ей такими странными и уродливыми, — на них были резиновые перчатки.

Гостья смотрела на Келли и вдруг страшно заорала:

— А ну рассказывай!

От этого окрика, гортанного, протяжного и раскатистого, ноги Келли наконец пришли в движение, словно отклеились от пола. Она шагнула назад, раз, потом другой. Из разомкнувшихся губ вылетел стон. Это не кошмар, и на пробуждение рассчитывать не приходилось. Надо было спасаться бегством. Она снова попятилась, потом повернулась и бросилась к двери.

Стрела электрошокера угодила ей промеж лопаток. От удара током Келли рухнула, уткнувшись лицом в пол. Она лежала, раскинув в стороны дрожащие руки и ноги. По щеке на холодную плитку пола изо рта стекала слюна.

Она видела, как незнакомка подошла к подставке для ножей. Звякнул металл. Зловещая гостья вытянула из подставки мясной разделочный нож. Келли почувствовала, как юбка под ней стала мокрой и теплой от мочи.

Потом прямо перед глазами возникли сапоги незнакомки. Мыском та перевернула Келли на спину, словно безвольную мясную тушу. Блеснуло лезвие ножа. За окном завывал ветер.

Незнакомка наклонилась, из-за выреза спецовки вывалился и повис на цепочке личный номерной знак. В одной связке с ним болтались другие жетоны и какой-то сплющенный кусок металла. Жетоны были вроде бы не флотские. На ключице у женщины Келли разглядела шрам. Да и вся она была в каких-то отметинах, словно побывала в зубах зверя.

— Ну, если не можешь об этом говорить, то придется нам зайти с другой стороны. Посмотрим, проберет ли тебя.

Она положила нож, схватила Келли за запястье и поволокла к холодильнику. Хватка у нее была железная. Обмотав запястья Келли электрическим проводом, она привязала его к ручке на дверце холодильника.

Келли больше не тряслась, онемение в руках и ногах прошло, осталось только покалывание. Мышцы потихоньку оживали, но когда она попробовала шевельнуть ногой, та дернулась, как лягушка, к которой прикоснулись электродом на уроке биологии. Келли слышала, как незнакомка шарит по шкафам, открывает ящики и что-то достает.

Теперь у нее в руках была склянка с кристаллами «Драно». Она подошла к тому месту, где упала Келли, и посыпала впитывающими шариками лужу мочи. Те зашипели, пузырясь и наполняя воздух едким запахом щелока и аммиака.

Взяв в руки разделочный нож, незнакомка опустилась на колени и задрала Келли юбку до самых трусов, обнажив крепкие, упитанные бедра. Держа наготове склянку с кристаллами, она просунула зазубренное лезвие ножа между ляжками Келли.

— Ну что ж, давай начнем. Когда будет больно, скажи.

Ветер кружил вокруг меня. Я стояла на автомобильной стоянке, ладонью прикрывая глаза от яркого предзакатного солнца. Лицо прямо-таки обдавало жаром.

— Дурацкая это была идея. Давай лучше смотаемся.

В сторонке по шоссе прогромыхала гигантская фура, оставив за собой вихрь дорожной пыли. Ее клубящееся облако повисло над колючей проволокой, огораживавшей территорию военно-морской базы.

Джесси посмотрел на меня так, словно я взорвала газовый баллон.

— Ты спятила? Что за дурь? Как же теперь смотаешься?

Поверх «мустанга» я взглянула на тротуар.

— Дурь — это остаться здесь. Пойти туда как раз и будет дурью.

Он снял солнечные очки.

— Погоди, дай-ка я разберусь! Эван Делани боится идти на встречу бывших выпускников?

В пригласительном билете сообщалось: «Наш торжественный вечер пройдет в лучшем ночном клубе Чайна-Лейк». Ночной клуб этот находился между книжным магазином и автомастерской. За ними простирались миллионы акров пустоты — база военно-морской авиации. Миражи дрожали и парили в раскаленном воздухе этой пустоши, и горизонт упирался в горы, багровевшие на фоне бескрайнего неба.

Над входом в клуб хлопало на ветру полотнище — «„Бассет-Хай“, 15 лет спустя. Добро пожаловать на встречу выпускников!». Из окон громыхала музыка. Даже отсюда мне было видно, как внутри толпится народ.

— Да у них тут все серьезно, — сказала я и протянула Джесси приглашение, в котором отдельной строчкой значилось: «Стиль одежды — праздничный, свободный». На клубном языке это выбор «шмоток» на свое усмотрение, только организаторы торжества тут слукавили.

— Да они разодеты в пух и прах! Я вижу блестки.

— Вот черт! Надо было мне напялить бальное платье и каблучищи!

Я состроила ему рожицу. В джинсах и расстегнутой до половины белой сорочке он выглядел вполне презентабельно. Да и я, коли на то пошло, неплохо смотрелась в джинсах и все той же белой сорочке. Боже! И как это я не углядела? Теперь нас наверняка объявят самой привлекательной парой. Нахлобучат на головы картонные короны и начнут расспрашивать, обручены ли мы да почему Джесси выглядит так, будто свалился с крутого обрыва. Я, конечно, стану отвечать, что да, дескать, было дело, и с обрыва тоже падал. Потом со всей дури сообщу, что оба мы юристы, и весь вечер буду объяснять, что больше не практикую, а чья-то там «бывшая» вполне может подать в суд за испорченную тачку на своего экс-благоверного, насыпавшего ей сахара в бензобак, дабы «насолить» на прощание. И какого черта я сюда приехала?!