– Держу пари, ты сегодня продулся, – раздался с переднего сиденья голос Ронни Нила. – А вот я – нет, у меня – двойная взятка!
Я ждал, что Бобби прикажет ему попридержать язык, ведь обсуждать результаты прошедшего дня в машине было не положено, – но Бобби промолчал. Он просто крутил баранку и смотрел прямо перед собой.
– Почему ты не отвечаешь? – спросил Ронни Нил.
Скотт пихнул меня локтем под ребра.
– По-моему, кое-кто задал тебе вопрос, – сказал он и почесал прыщ, цветущий у него на носу.
Но я все равно ничего не ответил: я молча сидел и копил злость.
– Так ты продулся или нет? – спросил Ронни Нил. – Ты же вроде неплохо понимаешь по-английски?
– Ты же знаешь, что нам не положено это обсуждать.
– Что-то я не слышу, чтобы Бобби жаловался.
Я выдержал паузу, давая Бобби возможность высказаться, но он опять промолчал.
– Нам не положено об этом говорить, – повторил я.
– Черт, детка! Ты слишком много думаешь о том, что тебе положено делать, а что нет. Лично я собираюсь отпраздновать свою победу. Двойная взятка – вот здорово! Вместе с премией я сегодня заработал целых шестьсот долларов! Так что я, пожалуй, даже девчонку сниму.
– Супер! – сказал Скотт.
– Что – супер? – одернул приятеля Ронни Нил. – Радуешься, что твой друг снимет себе девчонку? Уж тебе-то ничего не светит. Кто захочет трахаться с жирным шепелявым хреном вроде тебя?
Скотт только рассмеялся в ответ.
– Как думаешь, за сколько баксов Читра согласится со мной перепихнуться? – спросил Ронни Нил. – Ну за сколько, скажи?
– Да я думаю, она и так согласится, – ответил Скотт. – Говорят, эти индианки только и думают, с кем бы потрахаться. Это все от точек, которые они на лбу носят. У нее, правда, нет точки, но все равно один хрен.
– Захлопни хлебало! – ответил Ронни Нил. Но, подумав немного, добавил: – Да, это уж точно – только и думают, с кем бы потрахаться. Я тоже об этом слыхал.
Когда мы подъехали к мотелю и выбрались один за другим из машины, Бобби придержал меня, положив руку мне на плечо. Он посмотрел вслед Скотту и Ронни Нилу, за которыми добродушно проковылял Кевин, отчаянно пытавшийся принимать участие в общей беседе и, казалось, не замечавший, что Ронни Нилу и Скотту плевать на него с высокой колокольни.
– Подожди минутку, – сказал Бобби, – я хочу с тобой поговорить.
Я вздохнул.
– Извини. Завтра я постараюсь не подвести, – сказал я, прекрасно понимая, что вру. Завтра я снова продуюсь, потому что даже не попытаюсь ничего продать.
– Не в том дело, – ответил Бобби. – Я хочу знать, что происходит между тобой и Игроком.
Если бы не темнота, Бобби заметил бы, как я испугался.
– Ничего не происходит, – сказал я, стараясь подобрать слова, которые бы его убедили и успокоили, так чтобы ему и в голову не пришло обсуждать эту тему с самим Игроком.
– Не надо мне лапшу на уши вешать. Сегодня утром мне казалось, что Игрок повесить тебя готов, а теперь вы с ним лучшие приятели и ты бегаешь у него на посылках. К тому же он требует, чтобы я позволял этой парочке бабуинов – Ронни Нилу и Скотту – делать все, что им заблагорассудится. Лем, он велел мне отправлять их в любые кварталы, в которые они захотят, обращаться с ними как с королевскими особами. Разумеется, я сделаю все, как он сказал, но я хочу знать зачем и почему.
– Но я тоже ничего не понимаю.
– Да брось, Лем, я же все про тебя знаю. Ты собираешься в университет, через год с небольшим будешь готовиться к экзаменам и водить к себе в общежитие девиц. А я останусь здесь. Это моя работа, и я не хочу от нее отказываться. Я зарабатываю здесь деньги, и мне это нравится, потому что я хорошо делаю свою работу.
– Я знаю.
– Тогда зачем ты подставляешь меня?
– Чем? Тем, что я продулся?
– Я о другом, ты же понимаешь. Игрок мной недоволен, и я никак не могу понять, как это связано с тобой. Ты должен объяснить мне, что происходит, потому что я не хочу потерять эту работу. Я слишком много лет на нее потратил. Два года я трудился, чтобы стать начальником команды, и могу продвинуться еще дальше, но для этого нужно, чтобы Игрок был мной доволен. Так что объясни мне, пожалуйста, что происходит.
Я покачал головой:
– Я правда ничего не знаю.
– Это как-то связано с тем журналистом? Ты что, разговаривал с журналистом, о котором рассказывал Игрок?
Я снова покачал головой:
– Но ты ведь не зря расспрашивал меня сегодня утром?
– Мне просто было любопытно.
Бобби немного помедлил в надежде, что я скажу что-нибудь еще, но я молчал.
– Так ты ничего мне не хочешь объяснить? – глухо спросил он.
– Но мне нечего объяснять, Бобби.
– Дерьмо! – И он хлопнул ладонью по капоту машины. – Ведь я же тебя поддерживал, помогал тебе зарабатывать деньги, и где же твоя благодарность?
– Если бы я что-нибудь знал, то обязательно бы тебе рассказал, – ответил я, едва не плача.
– Ладно, катись к черту, – прошипел Бобби.
Направляясь к мотелю, я думал о том, что оставшиеся два дня будут самыми неприятными в моей жизни.
Сидеть у бассейна тем вечером я, прямо скажем, не рвался. Больше всего мне хотелось забиться в угол и вести себя тише воды ниже травы, чтобы за оставшиеся два дня не нажить себе новых врагов и не сталкиваться больше ни с Ронни Нилом и Скоттом, ни с Игроком, ни с Бобби. С другой стороны, если я больше никогда не вернусь, значит, и Читру никогда не увижу, если только не договорюсь с ней о встрече. Именно об этом я и решил позаботиться в первую очередь.
Я выглянул в окно: ребята уже начали стягиваться к бассейну, однако Читры видно не было. Я решил спуститься вниз, выпить пару банок пива и посмотреть, не появится ли она.
На сей раз я совершенно беспрепятственно спустился по лестнице и пошел по дорожке к бассейну. Шел я быстро, глядя себе под ноги, как всегда делал в задумчивости, так что все посторонние звуки заглушал шорох моих собственных шагов. То есть так было бы, если бы поблизости вдруг не раздался голос, на который все мое существо было настроено, как локатор. Я был словно антенна, настроенная на одну волну, и стоило на этой волне появиться сигналу, как все мое существо оборачивалось в сторону его источника.
Это был голос Читры, певучий и музыкальный, но на сей раз он прозвучал совсем не мягко, а, напротив, резко.
– Ронни Нил, пожалуйста!
За зданием мотеля стояло несколько торговых автоматов. Возвращаясь поздно ночью в свой номер, я не раз слышал, как какая-нибудь парочка занимается там любовью. На сей раз оттуда доносился голос Читры, и разговаривала она с Ронни Нилом.
Неужели он напал на нее и она пытается вырваться? Неужели она обманула меня, как младенца, говоря о своих отношениях с Ронни Нилом? Неужели она так глупа и сам я так глуп, что поверил ей?
– Я сегодня сорвал двойной куш, – послышался голос Ронни Нила.
Я сделал шаг навстречу голосу.
– Очень рада. Но ты заманил меня сюда обманом. Я хочу уйти.
– Ну конечно, детка.
– Нет, Ронни Нил, убери руку! Я ухожу.
– Ну поцелуй меня хотя бы. Ну давай, это же совсем не трудно.
Я понял, что это подарок судьбы. Стоит мне подойти к торговому автомату – и я стану героем. Если я спасу Читру, пути назад уже не будет. Проблема была в том, что я не знал, как это сделать. Мне очень хотелось, чтобы Мелфорд оказался рядом – Мелфорд, со своей беспечной храбростью, своим спокойствием и своим пистолетом. Мелфорд на моем месте точно знал бы, как ему поступить.
Я огляделся по сторонам, ища поддержки. От бассейна доносились голоса, смех и скрежещущий звук уличной мебели, передвигаемой по неровной поверхности каменных плит. В висках у меня пульсировало, словно страх молотил в тяжелый гонг. Я почувствовал, что готов повернуться и уйти. Читра вполне может сама за себя постоять, – по крайней мере, еще пару минут она продержится, а я тем временем позову несколько ребят и вернусь вместе с ними. Я, конечно, буду выглядеть уже не так героически, зато Читра будет спасена и мне не придется сильно рисковать.
Я был уверен, что уйду, но вышло почему-то совсем иначе. Я протолкался между кустов и увидел Читру, распластанную по стене торгового автомата с кока-колой. Голова ее была прижата к ярко-алой поверхности автомата, волосы, собранные в хвост, разметались, на лице застыли презрение и страх. Перед ней, слегка подавшись вперед и крепко сжав ее запястья, стоял Ронни Нил.
Я хотел было выкрикнуть что-нибудь нелепое и мелодраматическое, но не позволил словам вырваться из глотки. Каким бы безумцем и чудаком ни был Мелфорд, как он ни был опасен для общества, – он все же кое-что знал и об этом мире, и о человеческой природе.
– Привет, ребята! – сказал я. – А чего вы тут делаете?
Пройдя мимо Читры, я остановился возле торгового автомата и запустил руку в карман в поисках мелочи. Руки у меня отчаянно тряслись, но я был уверен, что в состоянии справиться с ситуацией. Я обернулся к Читре.
