– Ты куда?
Юнас попытался вырваться, но где там.
– В полицию.
Старик не отпускал руку. Он поправил кепку и оказался не таким уж свирепым.
– Юнас? – спросил кто-то из-за кустов.
А вот этот голос он узнал. От сердца отлегло. Это был голос Герлофа Лавидссона.
Герлоф появился из-за кустов. Он шел медленно, опираясь на палку, и устало, без обычной ласковой улыбки, кивнул Юнасу:
– Что ты здесь делаешь, Юнас?
– Меня отпустили… Он меня отпустил.
– Ты был на мельнице?
Юнас кивнул. Его вдруг сильно затошнило. Колени подогнулись.
– Там… там Каспер остался, – выдавил он. – С этим… с могильным призраком. И тетя Вероника… Она хотела, чтобы он отпустил Каспера, а он отпустил меня… И…
Юнас упал на колени. Его вырвало, хотя он с вечера ничего не ел. Незнакомый старик помог ему подняться.
– Призрак могильника зовется Арон Фред, – сказал Герлоф. – Он там с твоей родней?
– Да…
– Что он хочет? Что он собирается делать?
– У него здоровенная винтовка, я таких и не видел… толстое луло и приклад с прорезью. Керосиновые лампы зажег, свечи… Хочет поговорить с тетей Вероникой. Велел ей прийти одной.
Герлоф тяжко вздохнул.
– Конфронтация, – только и сказал он. Посмотрел на мельницу и тихо спросил: – А где они там сидят, Юнас? Ты можешь показать? Внизу или наверху?
– Наверху.
– Так… в середине или у стены?
– Там какие-то большие штуки в середине… Каспер и я сидели у стены. Он нас связал.
– К стене привязал?
Юнас мотнул головой:
– К стульям. Руки и ноги.
– С какой стороны?
Юнас прикинул и показал.
– Хорошо… – Герлолф посмотрел на своего приятеля. – Мы кое-что можем предпринять, Ион, хотя… хотя это рискованно. Там есть люк в полу. Ну, туда мешки с мукой сбрасывали, если слишком тяжелые. И мальчуган, похоже, сидит как раз на этом люке. Мы можем его оттуда извлечь. А если повезет, и Веронику.
Ион нахмурился. Ему, похоже, не очень нравился план Герлофа.
– И как мы это сделаем?
Герлоф задумался.
– Если мне не изменяет память, люк запирается снизу. На засов. Здоровенный железный засов. И если его выбить… только это надо сделать очень быстро.
Ион кивнул:
– Ну… Сейчас найду камень.
Герлоф посмотрел на Юнаса:
– Ты в состоянии пойти с нами и показать, как и что?
Юнасу очень не хотелось возвращаться, но он подумал и кивнул:
– Попробую.
– Только мы должны действовать очень тихо.
Герлоф не успевал за Юнасом и Ионом. Ноги шаркали, как он ни старался двигаться беззвучно. Сухая трава предательски шуршала.
Он был вынужден остановиться.
Увидел, как Ион нагнулся и поднял с тропинки увесистый камень, длинный и плоский.
Герлоф потихоньку двинулся вперед. Это же было совсем близко от его сада. Слева от мельницы виднелся могильник. Настоящий могильник бронзового века, а не насыпанный Клоссами декоративный курган, который ночью прекратил свое существование.
Слава богу, ничей покой не потревожен.
Его отец иногда относил зерно на эту мельницу. Она была старой уже тогда. Ей не меньше ста пятидесяти лет. Этой рощи тогда не было, и ничто не мешало ветру крутить лопасти. В Северной Швеции мельницы водяные, их строят на порожистых горных реках, но здесь, на острове, не было ни одной речки. Зато ветер – почти постоянно. Сейчас дуло довольно сильно. Сломанные крылья не двигались, зато мельница заметно, в такт с деревьями, раскачивалась из стороны в сторону.
Высокое строение стояло на деревянном цоколе, его по-свойски называли «пенек». От крыльев остались только обломанные скелеты, и мельница скорее напоминала заброшенную сторожевую вышку.
Впрочем, не совсем заброшенную – чуть поодаль стоял синий «форд», а рядом с ним – джип Вероники Клосс.
Ион оглянулся. Герлоф показал жестами – вперед, вперед, меня не ждите. В щелях между рассохшимися досками виден был колеблющийся свет, и доносились голоса.
Цоколь мельницы был уже, чем само строение, примерно на метр с каждой стороны. Большой кубик на маленьком. Герлоф издалека увидел, что память его не подвела – люк на месте. Тот самый люк, закрытый на ржавый железный засов.
Это хорошо. А если доски, из которых сделан люк, за эти годы разбухли от влаги? Если их повело? А если засов прикипел к петле из-за ржавчины, как прикипают старые болты, если их долго не трогать?
Что ж, все равно придется рискнуть.
Он молча показал Иону на люк.
Тот кивнул.
Последние несколько метров Ион и Юнас пробежали, как можно ниже пригибаясь к земле.
Герлоф затаил дыхание. Ему ничего не оставалось делать. Только ждать.
Послышались тяжелые удары – один, два, три.
И потом продолжительный скрежещущий стон и удар – люк открылся.
– Так оно и устроено. И на мельнице, и в жизни, – сказал Арон Веронике Клосс, своей племяннице и злейшему врагу. – Если подул хороший ветер, крылья начинают крутиться и жернова приходят в движение, остановить их не может даже сам мельник.
Вероника по-прежнему не говорила ни слова. Она написала свои признательные показания. Поставила подпись и швырнула лист Арону. Он, не сводя с нее глаз, вытер пот со лба. Было жарко, несмотря на ветер и пасмурную погоду а здесь еще горели керосиновые лампы, свечи и фонарь. Но дело было не только в этом. Он сам чувствовал, что у него очень высокая температура.
– Моей жене нужна была помощь… – тихо сказал он. – А мне – всего-то клочок земли у воды. Мой хутор, где умерла моя мать и где хотел умереть я… Рёдторп.
– Ты бы его никогда не получил.
– Нет, – согласился Арон. – Вы его снесли. Вы бы все снесли на своем пути, лишь бы ни с кем не делиться.
– Речь не об этом, – поморщилась Вероника. – Если ты ведешь дело, надо быть дальновидным и думать о надежности. Никто не отберет у нас «Эландик». Никакие бастарды, пропадавшие неизвестно где, а через шестьдесят лет предъявляющие претензии на нашу землю… Поэтому я и выставила тебя из дому Поэтому и помогла твоей полоумной сестре почить в мире, пока она не начала болтать. Мы с Кентом сразу согласились – тебя сюда не пускать.
– Ошибочка вышла, – с издевкой сказал… он даже не мог определить кто – Арон или Влад.
Она не ответила. Вместо этого показала на его окровавленную рубашку и усмехнулась:
– Скверная рана… кровит?
– Уже нет.
– Я думаю, ты умираешь, Арон.
Влад посмотрел на нее тяжелым, полным ненависти взглядом:
– Ты тоже.
Она покачала головой:
– Я в порядке. Я буду жить долго. Кто же будет заботиться о наших владениях?
– Придется этим заняться твоим сыновьям, а если…
Он хотел продолжить, но тут снизу послышались тяжелые, глухие удары.
Он не обратил внимания сначала – старый люк в полу. Но теперь этот люк вздрагивал, будто кто-то хотел выбить его снизу.
Он двинулся к люку, но не успел. Люк с грохотом открылся, и Каспер вместе со стулом полетел вниз.
Он смотрел на люк на две секунды больше, чем следовало, и не видел, как Вероника вскочила и ногой сшибла ближайшую керосиновую лампу.
Керосин вспыхнул. Вероника бросилась к нему, зажав в руке, как финку, шариковую ручку, и со всех сил воткнула ее в живот. В рану.
Это было как удар током. Нестерпимая, оглушительная боль пронизала все тело.
Арон с грохотом выронил карабин и постарался нащупать ручку, выдернуть ее из раны, но Вероника бросилась на него и прижала к стене.
– Тебе конец! – прошипела она.
Он из последних сил покачал головой. Арону Фреду может, и конец. Но Влад был еще жив. Влад из последних сил навалился на Веронику, протащил ее пару метров и впечатал в стену.
– Пусти! – Она визжала и царапалась.
Со стороны это было похоже на нелепый, гротескный танец.
Керосин разлился по полу, и доски начали гореть. Краем глаза он заметил, как горячим воздухом лист бумаги с ее признанием подняло в воздух, и теперь он кружил над горящим полом.
Ударил мощный порыв ветра. Мельница качнулась еще сильней и с душераздирающим скрипом накренилась, как тонущий корабль.
Упала и вторая лампа. Керосин вспыхнул с нереально тихим хлопком.
Арон закрыл глаза и отпустил Веронику.
Мир закачался и погас.
Вот теперь конец, успел подумать он.
– Ловите! – крикнул Герлоф.
Люк открылся.
Ему было не успеть. И Ион, не ожидавший такого успеха, так и остался стоять с камнем в руках.
Юнас, вытянув руки, бросился вперед, и ему удалось если не поймать кузена, то, по крайней мере, смягчить падение. Падать было невысоко, чуть больше полутора метров, но Каспер связан, и кто знает, чем могло бы кончиться. Юнас схватил его под мышки и потащил прочь от мельницы. Вместе со стулом.
Сверху доносился тяжелый топот, потом женский вопль.
– Они там дерутся! – крикнул Ион.
Шаткое строение сотрясали порывы ветра. Оно все сильнее раскачивалось из стороны в сторону, как старый, отживший свой век дуб.
