— Договоримся так: я возвращаю тебе пулемёт, а ты будешь пропускать нас через свой пост. И мне будет достаточно сейчас твоего слова, командир. Помни, что ты теперь мой должник, и твои люди до сих пор все живы.
В тот момент мы с солдатом находились в руках чеченцев, и те могли бы сделать с нами всё, что захотели. И не дать такого слова значило подписать себе и солдату смертный приговор. И я дал им это слово.
Двое чеченцев проводили нас до моста. Там нам вернули автоматы, гранаты и наш пулемёт и растворились в темноте.
В следующие дни, прежде чем чеченский отряд переезжал мост, на блок-пост приходил местный крестьянин и предупреждал меня об этом. Чеченцы проезжали на машинах, а мы их не останавливали. По моим подсчётам, отряд насчитывал не менее полусотни человек.
Через две недели наше отделение сменили на этом посту. А ещё через десять дней во время операции я сорвался со скалы и повредил позвоночник.
— Интересная история! — горько усмехнулся Виктор. — Мне такие чеченцы не попадались.
— Среди чеченцев тоже встречаются нормальные люди, — вступил в разговор капитан-мотострелок. — А есть русские — хуже чеченцев. Наш командир полка — шкура продажная. Ходили слухи, что он через своих доверенных людей продаёт чеченцам обмундирование, оружие и горючее. То, что он под видом переговоров постоянно встречался с «дудаевцами», не было ни для кого секретом. Частенько их полевые командиры в нашем расположении появлялись под видом мирных чеченцев. Однажды заявились такие гости к нашему «полкану», и он их в своей палатке стал угощать. Вызвал тогда «полкан» командира взвода разведки и велел принести рабочую карту. А на неё взводный только что нанёс задачу предстоящих действий разведвзвода в тылу противника предстоящей ночью. Взводный ходил в тыл к «дудаевцам» уже не раз, провёл не одну диверсию, привёл немало пленных, поэтому у него были причины войти в палатку командира полка, где сидели чеченцы, в маске. Командир наорал на него, велел маску снять и стал показывать чеченцам на карте взводного места предстоящей операции.
Взводный — парень смекалистый, ночью повёл свою группу совсем по другим целям. Провел диверсии и, прихватив «языка», через сутки и сам вернулся, и всю группу привёл без потерь. В тот день к командиру полка снова приезжали чеченцы. А на следующий день командир взвода разведки был в срочном порядке отправлен в краткосрочный отпуск с выездом на Родину. Из отпуска взводный так и не вернулся. Говорили, что погиб, мол, — несчастный случай. А я не верю! Продал его наш «полкан»! Знаю, что солдат некоторые командиры продают чеченцам. Почему бы и офицера не продать? На этой войне всё продаётся.
— Неужели про дела вашего командира полка «особисты» не знали? Или до командования информация не доходила? — спросил Виктор.
— Кому следует, те и без нас знали! Только офицеры поговаривали, что доходами от своей «коммерции» наш «полкан» делился с кем-то «наверху». — Капитан указал большим пальцем в потолок.
— Пристрелить надо было такую сволочь! — высказал своё мнение Виктор. — Слава Богу, что в Десантных войсках мы о таких случаях не слышали!
— А вы не слышали об уголовных делах, заведённых на начальников вещевых служб нескольких военных училищ? — лейтенант с травмой позвоночника даже повысил голос. — Машинами в Чечню обмундирование поставляли. Такса такая: машина сапог или камуфляжа — машина «Жигули» девятой модели.
— Вот гады! — выругался мотострелок. — Взяли их?
— Говорят, что взяли на третьей поставке.
К разговору присоединился лейтенант с ранением головы. С трудом произнося слова, он всё-таки поведал о том, что в январе после первого штурма Грозного подразделения Внутренних войск шли за десантниками и мотострелками, теснившими противника, занимались «зачисткой» территорий, проверяя здания, подвалы и квартиры. В районе действий их подразделения оказалась станция технического обслуживания автомобилей «Жигули» вместе с автомагазином. Боевики оставили этот объект без боя, поэтому ни станция, ни магазин не пострадали. Новенькие автомобили стояли все целёхонькие. Командир подразделения Внутренних войск доложил об этом вышестоящему начальству, от которого получил приказ на усиленную охрану объекта. Уже в конце дня на территории захваченного автомагазина стали появляться первые высокие чины МВД. Из офицеров и прапорщиков в авральном порядке были сформированы две команды для перегона новеньких машин в Россию. Лейтенант попал в состав колонны, которая направлялась в Москву. Из Грозного вышли ранним морозным утром в составе из двадцати пяти машин под охраной трёх бронетранспортёров. Соответствующие документы лежали в каждой машине в «бардачке». Некоторые из машин доверху были нагружены коврами, музыкальными центрами, телевизорами, видеоаппаратурой и даже одеждой. Под охраной бронетранспортёров шли до Ростова. Далее десять машин из двадцати пяти отправились на Москву уже в сопровождении милицейских машин с мигалками. Без происшествий автомобили были доставлены в ближнее Подмосковье в одну из частей Внутренних Войск. Там перегонщики сдали машины, отметили командировку и уже на следующий день вылетели с подмосковного аэродрома военно-транспортным самолётом в Моздок. А оттуда вертолётом в Грозный — в свою часть. Но тогда повоевать лейтенанту не удалось. Вскоре его часть перевели на Ставрополье для выполнения охранных функций. Но через три месяца часть была переброшена обратно в Чечню. И лейтенанту пришлось участвовать в нескольких стычках с «дудаевцами». Но пуля снайпера настигла его не в бою, а в машине при подъезде к полевому лагерю. Пуля, пробив деревянный борт «Урала» и защитную каску, застряла у лейтенанта в черепе. На этом и закончилась, едва успев начаться, его военная карьера.
— Не горюй, лейтенант, — подбодрил его Виктор, — зато с женой тебе повезло! Считай, поймал удачу за хвост!
Молоденькая супруга лейтенанта послала десантнику благодарную улыбку и засмущалась, чувствуя на себе всеобщее внимание.
Тут неожиданно для всех к разговору присоединился всё время молчавший танкист.
— А мне тоже повезло. Вытащили меня чеченцы из подбитого танка. Несколько попаданий броня выдержала, но гусеницы, гады, перебили. И механика-водителя убили. А я из пушки стрелял, пока самого не оглушило. Достали они меня, привели в чувства и стали бить. Потом отвезли куда-то и пытались вербовать. Много чего обещали. Снова били. Но потом поняли, что без толку со мной возятся. Вывели в лесок, показали место, дали лопату и велели копать себе могилу. Я выкопал. Они в последний раз предложили на них поработать. Я отказался. Поставили меня на колени на краю ямы и стали целиться из пистолета. Мне уже всё равно было. Выстрелили почему-то мимо. Но привели другого мужика, избитого всего, и приказали, чтобы я смотрел. Прострелили ему голову и — в яму. Заставили меня закапывать. На следующий день процедура повторилась. На этот раз на моих глазах зарезали молодого солдата.
А вечером того дня я понял, почему меня сразу не убили. Я родом из Быково Волгоградской области. Так там мы с Шервани Басаевым в техникуме в одной группе учились. И даже дрались. В одной из драк я сломал ему нос. Ещё раньше в этом техникуме его брат учился — Шамиль Басаев. Брата я не знал, хотя он и приезжал к Шервани. Ну враждовали мы с Шервани не то чтобы очень, но и друзьями не стали.
Так тем вечером позвал меня Шервани к себе. Оказалось, что это его отряд меня взял. И Шервани с самого начала за мной наблюдал. Накормил он меня тогда, угостил водкой, похвалил за то, что я мужественно держусь. Повспоминали студенческие годы. Потом Шервани сказал, что убивать меня не станет. А вот сломанный нос — не простит. Позвал он своих молодцев, положили они мои руки между двух табуреток, а третьей ударили сверху. Вот так с переломанными руками и завязанными глазами вывезли они меня на дорогу и бросили. Даже повязку не сняли. Не знаю, сколько я там просидел, но подобрала меня тыловая колонна какой-то воинской части.
Танкист закончил свой рассказ. В палате повисла тишина. Чего только не случается на войне? Но с человеческой жестокостью не может сравниться никакая звериная. Иванов попытался хоть как-то смягчить тяжёлое впечатление, произведенное рассказом:
— Сергей, а мы с тобой земляки. Я из Волгограда.
— Надо же! — удивился танкист, приподнявшись на кровати и посмотрев на вертолётчика. — В одной палате встретились.
— Везёт тебе на «земляков»! — пошутил капитан-мотострелок.
— Я, вообще, везучий, — согласился Сергей.
— А ты женат? — поинтересовался Иванов.
— Женат, — ответил танкист. — Моя обещает скоро в госпиталь приехать. Сегодня с ней по телефону разговаривал.
— И дети есть?
— Дочка. Три годика.
— Счастливый ты, — вздохнул Иванов.
