Ознакомительная версия.
— Ты не представляешь, как я устала, — с порога заявила она, входя в комнату. — Целый день ушел на переговоры с попечительским советом фонда «Rinascente»… Но зато они согласились на встречу, это главное. Налей мне «Cointreau»… Филипп уезжает со мной, нужно окончательно…
— Ты уезжаешь? — мягко прервал я Паолу. — Когда?
Она удивленно посмотрела на меня, потом словно вспомнила о чем-то, слегка смутилась.
— Разве я не говорила тебе? Странно… Наверное, просто вылетело из головы. Сегодня, через… — Паола взглянула на изящные часы, украшенные мелкими бриллиантами, и закончила: — Через час. Со мной летит Филипп и охрана. Завтра в восемь утра у меня уже начинаются встречи в Милане, нужно столько сделать… Спасибо, достаточно льда.
— Красивые часы, — заметил я.
— Это «Omega», — улыбнулась она. — Подарок Филиппа. Он, по-моему, просто помешан на часах…
— Это его хобби, — подтвердил я, подавая ей тонкий бокал. — Если я когда-нибудь буду в Милане, я позвоню тебе, ты не против?
— Но… — Паола с недоумением взглянула на меня. — Разве ты… Разве мы не будем там вместе?
— Нет, Паола. — Я покачал головой. — Нет.
— Но почему? — Она еще не понимала, как ей реагировать. — Что-то случилось? Я спрашивала у Филиппа, он сказал, что это вполне возможно, ты будешь занят еще пару дней, и все… Я думала, что… Что ты будешь рядом со мной…
Паола окончательно растерялась. Я присел на ручку кресла рядом с ней и обнял ее за плечи, прижимая к себе. Опустив голову, она тихо произнесла:
— Почему, Андре? Я… Я уже решила, где и как мы будем жить, и потом — я хочу, чтобы ты помогал мне, ты же превосходный специалист… Почему ты бросаешь меня сейчас, когда ты так нужен мне…
— Зачем, Паола? Чтобы организовать твою охрану? У тебя будут прекрасные специалисты. А устраивать мою жизнь за меня… Не стоит, наверное. Я долго добивался именно такой «неустроенности», и она меня устраивает. Мы слишком разные люди, Паола. Ты стремишься стать главной, а я — нет. Но и быть «при тебе» я не смогу. Роль принца-консорта не для меня. А других мест рядом с тобой нет и никогда уже не будет…
— Мы могли бы просто жить вместе…
— Вместе… Мне было безумно хорошо с тобой, и это могло продлиться еще какое-то время, месяц, два… А потом? Ты сделала свой выбор. А лезть вместе с тобой на высокую золотую гору? Нет, Паола.
— Ты не любишь меня?
— Я любил маленькую девочку, которая жила в большом доме и плакала по ночам от одиночества. Помнишь ее? И я никогда не смогу любить главу дома Бономи, Железную Леди со стальными когтями. Даже если она будет плакать по ночам… Нельзя жить с человеком только из жалости, понимаешь?
Она взглянула на меня, и на мгновение мне почудилась в ее глазах та, прежняя Паола. Почудилась и — исчезла.
— Ты не любишь меня… — горько повторила она, словно подтверждая свою мысль. — Жаль. — И, резко вскинув твердый подбородок, она закончила: — Жаль, что все именно так. Но я рада, что это выяснилось сейчас. Лучше быть отвергнутой сегодня, чем преданной завтра. Прощай, Андре. И… Знаешь что, если ты когда-нибудь еще окажешься в Милане… Не звони мне.
Резко развернувшись, она быстро вышла из комнаты.
Всю ночь я тупо пялился в телевизор и пил виски прямо из горлышка, вслух разговаривая с самим собой. Если бы я знал, как непросто будет вырывать из души ту часть «меня», в которой жила Паола… Возможно, все было бы иначе? Не знаю… Наверное, нет. Но от этого мне не становилось легче.
А утром в мою комнату ворвался Рихо. За ночь я умудрился одиноко прикончить бутылку «Lagavulin», но даже это не помешало мне сообразить: он был страшно, феерически разъярен. Что совсем не походило на всегда спокойного Рихо Эвера.
— Где она? — заорал он с порога.
— Уехала, — ответил я, с трудом разлепляя глаза. Черт, надо же… Так и заснул в кресле.
— Как — уехала? Куда уехала? Какого черта?
— Чего ты орешь? — поинтересовался я. Затекшее тело болело в самых неожиданных местах, словно меня всю ночь сгибали мимо суставов.
— Паола уехала в Милан, вчера, вместе с Филиппом, — по буквам сказал я.
— Да при чем здесь Паола?! Я говорю о твоей мамзели, этой Софи-ибн-Даше! Ее нет нигде!
— Ну и что? — резонно спросил я.
— Что — ну и что? — опешил Рихо.
— Ну и что с того? На кой черт она вообще тебе нужна?
— О боже… — Он рухнул на кровать. — Как же тебе хорошо живется…
— Твоими молитвами… — отозвался я. — И папиными заботами. Так я не понял — чего ты суетишься?
— Ладно. — Рихо обреченно махнул рукой. — Зная твой дурацкий характер, тебе было решено ничего не говорить. Слушай, ты и в самом деле ничего не знаешь? Она с тобой не разговаривала?
— Да о чем, скажи на милость? — взвыл я. — Я расстался с девушкой, с горя напился, у меня трещит голова, а тут врывается какой-то идиот и начинает загадывать мне загадки… Либо ты скажешь, в чем дело, либо я сейчас выкину тебя ко всем чертям, понял?
— Эта су… Эта твоя Даша — жена генерала Стрекалова, — устало произнес Рихо. Подобрав с пола бутылку, он покачал ею перед глазами. — Ну, естественно… Все высосал… Где у тебя бар? — И не дожидаясь ответа, направился к стоявшему в углу бюро. У меня было полное ощущение, что я окончательно рехнулся.
— Рихо, — тихо позвал я. — Жена Стрекалова умерла. Лет семь назад. Ты ничего не путаешь?
— Я похож на идиота? — спросил он, возвращаясь со стаканом на кровать. — Твой Стрекалов — старый кобель. Пару лет назад он где-то подобрал эту девицу, долго охмурял ее и в конце концов женился. Его уже тогда начали прижимать, так что все это он держал в строжайшем секрете. Самое смешное, что эта дура в него влюбилась. Ты не пробовал ее трахнуть? Меня она отшила мгновенно. Стерва…
Его сексуальные неудачи интересовали меня сейчас меньше всего. Суть происходящего по-прежнему оставалась совершенно недоступной для моего сознания.
— Подожди… — промямлил я. — Пусть она его жена, ладно. Но какого черта он послал ее со мной? Он же прекрасно знал, зачем я еду? Надоела она ему, что ли?
— Его попросили, — нехотя сказал Рихо. — Ты же в курсе их договора с боссом?
— Стрекалову — Давид, отцу — досье, — ответил я.
— Правильно. Но не только. Стрекалову нужен был ты. Почему-то он вбил в свою тупую голову, что кроме тебя ему послать некого.
— Потому что так оно и есть, — усмехнулся я. И отнял у него почти опустевший стакан.
— Хам, — беззлобно прокомментировал Рихо. — Короче, босс устроил твой отлет в Россию, но взамен потребовал заложника. Собственно говоря, это я настоял. Об этой его… Латышевой, я узнал довольно давно. А тут как раз и пригодилось. Стрекалов, конечно, сперва подергался, но деваться-то ему было некуда… Послал ее с тобой, а дальше ты знаешь…
— Она знала, зачем едет? — поинтересовался я.
Он кивнул.
— Конечно. Что она — идиотка?
— Знала и молчала… Хорошая девушка. И куда она делась?
— Понятия не имею. Пока мы с тобой беседуем, охрана ставит на уши весь дом. Странно все это…
Обычно мягкие и расплывчатые черты его лица затвердели, а глаза недобро сузились. Настроение у нас обоих было хуже некуда, так что я не стал к нему приставать, а молча направился в ванную принимать водные процедуры. Тут его очень кстати вызвали по рации. Молча выслушав короткое сообщение, Рихо тихо выругался и, забыв обо мне, пулей вылетел из комнаты. Пожав плечами, я пинком закрыл за ним дверь.
Очень скоро все прояснилось. Даша действительно сбежала, но даже не это было самым интересным. Она исчезла не одна, вместе с ней пропали еще два человека. Охранник и один из двух врачей, находившихся в доме. Рихо рвал и метал. Оба беглеца служили под его началом уже много лет, и их неожиданное предательство поставило шефа службы безопасности в весьма и весьма неприятное положение. Зная характер отца, я вовсе не завидовал Рихо. Но и терзаться по этому поводу отнюдь не собирался. Как он там говорил — «Игры взрослых дядей»? Проиграл? Плати…
Днем я зашел к Давиду. Большой и достаточно «многонаселенный» дом словно вымер, испуганно притаившись в ожидании грандиозного разноса.
Рихо пребывал в таком состоянии, что соваться к нему явно не стоило, собственные покои мне уже опротивели. О самосовершенствовании в спортзале после ночной пьянки мне даже думать было тошно. Компания Давида показалась мне оптимальным выбором. К тому же я не видел его со вчерашнего дня.
Давид встретил меня приветливой улыбкой.
— Добрый день, Андре, — поздоровался он, по обыкновению указывая рукой на кресло, стоявшее рядом с кроватью. — Присаживайтесь, прошу вас. Партию в шахматы?
— Нет, спасибо, — решительно отказался я. — С вами бессмысленно играть. Вы не умеете проигрывать.
— Отчего же, — усмехнулся он. — Это умение присуще всем. В игре, Андре, важно только одно — способность всегда выбирать единственно верную позицию. Всегда, понимаете? Увы, мне это удавалось не так уж часто.
Ознакомительная версия.
