– Не волнуйся, Зеро. Если этот парень виноват в смерти одного из моих людей, он получит по полной программе. Будь я проклят, если это не так.
В отличие от многих людей, которые работали на него, Штал славился прямотой и тем, что всегда был хозяином своего слова. Кальдер склонялся к тому, чтобы ему поверить.
– Ну хорошо, – сказал он. – Мне кажется, я знаю способ прихватить Мартеля и заставить передать контроль над фондом «Блумфилд-Вайс».
– И как же, дьявол тебя побери, это сделать? – спросил Штал.
– Как вы сказали, Мартель не любит сдаваться. Он все еще считает, что у него есть шансы. Он полагает, что у Фредди Лангхаузера есть клиент, готовый выложить триста миллионов долларов. Мы подтверждаем, что такой клиент действительно существует, и организуем совещание. Затем мы выкладываем Мартелю все, что нам известно. Сообщаем, что никаких новых клиентов нет и фонд «Тетон» стал достоянием истории. Мы предъявляем ему Перумаля, затем предлагаем передать бразды правления нам и требуем сказать, как была убита Джен и кто заказчик этого убийства. Мы держим наготове самолет, до отказа набитый юристами, бухгалтерами и трейдерами, чтобы двинуть их всех на фонд «Тетон». Копы должны быть готовы к тому, чтобы в любой момент забрать Мартеля… На тот случай, если придется разбираться с Джастином Карр-Джонсом, следует предупредить надежных людей в Лондоне.
На другом конце линии наступила тишина. Участники телефонной конференции явно пребывали в замешательстве.
Первым тишину нарушил Бибби:
– Сидни, я не вижу никакой нужды…
– Мы сделаем это, – не дал ему закончить фразу Штал. – Кто, по-твоему, должен лететь в Джексон-Холл?
– Прежде всего нужен главный трейдер, – ответил Кальдер. – Может быть, Тарек?
– Хорошо. Пусть летит Тарек. Я тоже лечу.
– Превосходно, – улыбнулся Кальдер.
– Я тебе позвоню. Чуть позже мы все обсудим еще раз.
Прежде чем Штал положил трубку, Кальдер еще успел услышать, как запротестовал Бибби.
– Ты все слышала? – спросил он, глядя на Сэнди.
– Все до последнего слова. Надеюсь, твой план сработает.
Три часа спустя рейс из Солт-Лейк-Сити приземлился в Джексоне и из самолета вышел Дядя Юра. У трапа его, как старинного друга, встретил человек, которого он прежде никогда не видел. Он провел Дядю Юру к видавшему виды пикапу с номерами штата Вайоминг. В пикапе имелось гнездо для мощной снайперской винтовки, в бардачке лежал пистолет. Позади сиденья хранились другие причиндалы, которые могли понадобиться Дяде Юре в его миссии. В машине также находилась папка с полезной информацией и личное послание от Михайлы Бодинчука.
Итак, две цели. Никаких проблем. Но прежде всего требовалось найти укромное местечко, где можно было бы отрегулировать оптический прицел винчестера. Это не составляло никакого труда, поскольку необитаемых мест вокруг Джексон-Холл было сколько душе угодно.
Кроме того, он хотел заехать в один из знаменитых американских магазинов «Сделай сам», чтобы купить бальзу и хороший нож.
Кальдер и Сэнди прилетели в Джексон-Холл в тот же день, но только чуть позднее. Кальдер позвонил Тареку, который, как оказалось, уже прибыл в Нью-Йорк. Пока все шло по плану. Штал позвонил Мартелю и договорился о встрече на следующий день в четырнадцать часов, якобы для того, чтобы обсудить последние детали перед тем, как фонд «Артсдален» подпишет договор об инвестициях и переведет триста миллионов долларов на счет «Тетона». Штал ни словом не обмолвился о проблемах с кредитом или о связанных с ревальвацией потерях. Мартель изо всех сил пытался скрыть радость, но из этого мало что получилось.
Дон Мачин организовал переброску из Токио в Джексон-Холл своих лучших трейдеров. Несмотря на то, что Терек занимался в основном облигациями, ему поручили возглавить операции по всем позициям фонда «Тетон», после того как контроль над фондом перейдет к «Блумфилд-Вайс». Саймона Бибби, несмотря на его глухие протесты, отправили в Лондон. Его сопровождали аудиторы и несколько трейдеров из нью-йоркского офиса. На следующий день после прилета им предстояло провести максимально точную переоценку облигаций «ДЖАСТИС». Штал лично позвонил Фредди Лангхаузеру и настоятельно посоветовал не позволять фонду «Артсдален» производить реальные инвестиции в фонд «Тетон». Фредди все понял как нельзя лучше.
Генеральный юридический советник «Блумфилд-Вайс» Арни Робач вошел в контакт с многочисленными правовиками и ведомствами, включая сенатскую комиссию по ценным бумагам, прокуратуру Нью-Йорка, ФБР, Скотленд-Ярд и шерифа округа Тетон. Возникла масса проблем, связанных с юрисдикцией и представлением свидетельств, но общая стратегия сводилась к тому, чтобы допросить Мартеля по обвинению в мошенничестве и затем уже танцевать дальше.
Штал планировал позвонить президенту Федерального резервного банка Нью-Йорка. Хотя банк не имел юрисдикции над фондом «Тетон», он нес ответственность перед брокерами Нью-Йоркской биржи, с которыми имел дело, и отвечал за состояние ликвидности финансовой системы. Поскольку банку «Блумфилд-Вайс» предстояло иметь дело с японцами, фондовая биржа которых должна была понести существенный урон в результате действий независимого хеджевого фонда, Шталу требовалась политическая поддержка, однако он отложил звонок до следующего утра. Для того чтобы разрулить проблемы фонда «Тетон», не обрушив рынок, следовало обеспечить координацию деятельности всех брокеров, с которыми фонд вел дела. Штал хотел, чтобы в роли главного координатора выступил «Блумфилд-Вайс», а не его прямые конкуренты.
Кальдер попытался связаться с Нильсом, чтобы узнать как можно больше об е-мейле Перумаля, но тот был недоступен. Не исключено, что он воспользовался советом Кальдера и, дабы избежать неприятностей, взял отпуск или отправился в командировку.
Примерно в пять вчера в его номер вошла Сэнди.
– Пошли, – позвала она.
– Куда?
– На воздух. Здесь тебе больше нечего делать.
– А что, если Штал захочет со мной связаться?
– Захвати мобильник. Пошли!
Сэнди была права. Выйдя из отеля, он сразу почувствовал облегчение. Было еще светло, хотя Джексон уже начал драпироваться в серые одежды. Холмов и гор видно не было, и городские улицы с рядами домов, казалось, уходили в никуда. Когда они прошагали всего несколько десятков метров, пошел снег. Огромные мягкие снежинки плавно опускались на землю. Очень скоро ничего не стало видно. Тем не менее они продолжали брести по улицам Джексона, не выбирая какого-то особого маршрута.
– Может, вернемся? – спросил Кальдер.
– Нет. – Сэнди взяла его под руку. – Я люблю снег.
– Прости, – улыбнулся Кальдер. – Я совсем забыл, что ты взяла отпуск, чтобы покататься на лыжах.
– Какие лыжи? Мой отпуск и без этого сплошные приключения. Мне даже удалось взглянуть на аэропорт Ванкувера. Это не отпуск, а мечта.
– Я рад, что ты оказалась здесь, – отозвался Кальдер.
– Увидев, что ты думаешь о Джен, когда всем другим на все плевать, я решила, что ты заслуживаешь моей помощи.
– Что же, еще один день – и ты сможешь отправляться на склоны. Когда ты должна начать работать в Нью-Йорке?
– Через неделю, если считать с завтрашнего дня. Но у меня тонна незавершенных дел, там пока даже жилья нет. На некоторое время придется поселиться у подруги.
– Очень жаль, – сказал Кальдер.
– Чего именно?
– Если бы ты осталась в Лондоне, мы могли бы чаще встречаться.
– А мне казалось, что ты проводишь все свое время, летая на маленьких аэропланах.
– Верно, – улыбнулся Кальдер. – Любовь к аэродрому наносит непоправимый ущерб моей светской жизни.
– Думаю, что маленький аэроплан не может долететь до Нью-Йорка.
– Нет, не может… Но с большими аэропланами это иногда случается.
Он покосился на Сэнди. Та в смущении смотрела себе под ноги. Крупная снежинка опустилась ей на нос, и девушка смахнула ее затянутой в перчатку рукой.
Они продолжили путь в молчании, не зная, сказали ли они друг другу нечто важное или нет. Кальдер чувствовал руку Сэнди у себя под локтем.
– Это ресторан? – спросила она, показывая на возникшее из темноты невысокое бревенчатое строение.
– Думаю, да.
– Может быть, зайдем? Я умираю с голоду – было бы неплохо что-нибудь съесть.
В почти скрытом под покровом снега ресторане было тепло и уютно. Сэнди наслаждалась теплом. Ресторан был почти пуст. Сидя за угловым столиком, они пили, ели и наблюдали за тем, как снаружи на карнизы окон опускаются снежинки. Мобильный телефон Кальдера так и не зазвонил.
Когда они вышли из ресторана, слой снега на тротуаре достигал уже нескольких десятков сантиметров, а мостовая была девственно-белой. Время едва перевалило за девять, что для воскресного Джексона было довольно поздно. Кальдер и Сэнди направились в отель под непрекращающимся снегопадом. На невысоком холме у самой городской черты приземистые гусеничные машины уже утрамбовывали снег, готовя склон для завтрашних лыжников. Лучи их прожекторов укрощали дикий снег, превращая его в покорный человеку ровный спуск для новичков.
