Пэт Кэйдигэн - Сотовый

— Как ты можешь быть таким бессердечным? — после паузы продолжала она. — Эти люди убили мою экономку! Ты должен помочь мне!

Вдруг он почувствовал, что злится. Он должен помогать ей? Тогда она ошиблась номером.

— Все, что я должен, так это забрать коробки с футболками, — сообщил он ей, — а теперь, слушайте, леди, это все очень забавно, но…

— Как тебя зовут? — неожиданно спросила она.

Вопрос вывел его из себя. Как его зовут? Он открыл рот, чтобы заявить, что его имя ничего ей не скажет, а уж тем более не поможет.

— Имя, — настаивала она. — Пожалуйста, скажи свое имя!

— Э-э-э… — Он хотел придумать не настоящее, но ничего не пришло ему в голову: — Райан.

— Райан, — повторила она. — Хорошо. Что бы ты сделал, если бы твоя мама попросила о помощи? Что бы ты почувствовал?

Чудесно — она сделала еще одну ошибку, испытывая его. Это был точно не ее день. Ему было даже жаль ее.

— Я бы был жутко удивлен, — посмеивался он, — решил бы, что уже умер.

— Подключи мозги, хорошо? — резко сказала она, ее отчаяние достигло пика. — Посчитай, какова вероятность того, что я лгу?

— Ну… — сказал, все еще смеясь, — я думаю, девяносто процентов.

«Отлично, — сказала она, — но это значит, что у тебя есть шанс в десять процентов спасти кому-то жизнь. Каким должен быть человек, чтобы положиться на те девяносто? Как ты себя будешь чувствовать, если просто пройдешь мимо? Ты принадлежишь именно к этому типу людей, Райан?»

Что-то в ее голосе удивило его. Он колебался. Ему вдруг представился образ женщины, ползающей по полу и собирающей куски телефона в какой-то темной, пыльной комнате, пропитанной страхом.

Ее речь была похожа на речь Хлоэ, и он почувствовал дискомфорт.

— Так что, принадлежишь? — уколола она.

Райан кинул взгляд на телефон. Он обдумывал сказанное, пока не увидел себя в зеркало заднего вида.

Он почувствовал смятение, обнаружив выражение осторожного выжидания на своем лице. Он с огромным интересом ждал ответа на очень старый вопрос: «Насколько глупым может быть Райан Хьюит?»

«Ну, Райан? Мы все жаждем услышать ответ на этот вопрос. Весь мир ждет. Давай, скажи нам, насколько ты глуп?»

Райан думал, какой же сегодня жестокий день, когда даже твое отражение осуждает тебя.

Так что в зеркало лучше не смотреть. Но он все равно посмотрел. Отражение продолжало упрекать его, даже когда он нажал на газ, включил поворотник и повернул «бронко».

Было на свете несколько вещей, которых сержант Боб Муни терпеть не мог. Таких как сегодня. Но он был настолько близок к пенсии, что даже наслаждался ими. Действительно, нужно быть очень неудачливым человеком, чтобы дежурить у главной стойки, в участке «Вест Сайда», который был полон бандитов и наркоторговцев, сидящих под арестом и грозящихся поубивать друг друга.

Еще хуже был звонок от одного из тех тупиц, которые считают себя вправе отвлекать его от попыток утихомирить весь этот хаос.

Он бы и не против поговорить о том, о сем, но не тогда, когда уже выведен из себя этими шумящими гадами, даром, что все они в наручниках. Он даже немного обиделся на тех, кто имел особую наглость считать, что Боб Муни легко купится на такое дерьмо. Компания на другом конце провода пыталась в чем-то убедить его, что было далеко не просто в окружающем гвалте.

Все это можно было вытерпеть, пока какой-то суперидиот не догадался включить на полную громкость телевизор. Гнусавый голос диктора из телепередачи новостей добавился к общему грохоту:

— Когда местный рабочий наткнулся на жуткое зрелище, — вещал голос, — два тела с пробитыми пулями головами…

Муни скривился, когда лицо диктора сменилось на сцену убийства. По-прежнему держа приемник в руке, он поднялся, ища глазами хоть кого-нибудь, кто бы убавил, а еще лучше выключил телевизор.

— Полиция опознала жертв как членов местного криминального клана, вовлеченного в разрастающийся конфликт наркоторговцев. — Лицо диктора снова вернулось на экран, и в голосе сквозили торжественные ноты, чтобы все-все поняли, насколько это серьезно. — И они называют это убийство очередным эпизодом в этой войне банд.

Шум нарастал, как будто бандиты еще больше возбудились из-за рассказа о себе. Или просто не могли разговаривать тихо. Еще чуть-чуть, и они перейдут в режим «Брюс Ли», проводя приемы кун-фу друг против друга. Копам, пытающимся разделить их, приходилось несладко. Муни почувствовал, что скоро обстановка достигнет апогея и участок просто взорвется. В таком случае никто не скажет ему спасибо за то, что сидит на этом чертовом телефоне.

Он повернулся, пытаясь успокоиться и понизить голос, чтобы закончить этот разговор как можно быстрее.

— Подождите секунду, подождите, я сказал. Заткнитесь. Хорошо? Заткнитесь! — почти кричал он. — Теперь, слушай: я уже двадцать два года коп, так что хватит нести чушь, я все это уже слышал!

Муни переложил трубку к другому уху и наклонился вниз, положив локти на колени.

— Я знаю, что я приказал, — он немного понизил голос. — Я приказал привезти «Ливень» с экстрактом авапуги. Даже не пытайся убедить меня, что жожоба — это авапуги! Я не вчера родился! — Муни на секунду прервался и оглянулся через плечо. — А теперь я скажу, как все будет: я высылаю вам обратно эти два ящика, и вы возмещаете мне все убытки. Или, может быть, тебе лично объяснить?!

Вдруг он понял, что кто-то надвигается на него, и поднял голову, думая увидеть офицера полиции с одним из таких ежиков на голове, выстриженных весьма неровно. У парня в руках была коробка с нарисованными на боку русалками, которые радостно улыбались. Носитель коробки улыбался совсем не радостно, но все же очень неплохо для участка в «Вест Сайде».

Муни поднял указательный палец, прося подождать.

— Нет, — сказал он трубке, отворачиваясь от подошедшего полицейского, — я сказал нет. Да мне плевать! Все, что меня беспокоит, — это расходы. Возместите мне их. Хорошо? Я оценю это! — Он кинул трубку на аппарат и повернулся к человеку с коробкой.

— Лейтенант велел передать, чтобы Вы больше не присылали сюда это дерьмо, — сказал коп, возвышаясь над ним.

— Я просил прислать это до того, как он приказал, — с толикой раздражения ответил Муни.

Коп ничего не ответил: при взгляде на коробку его лицо выражало смесь отвращения и подозрения, как будто он не мог решить: послать за ищейкой или вызвать команду саперов?

— Это морская губка с побережья Франции, — добавил Муни, стараясь, чтобы нотки оправдания не звучали в голосе.

— Морская губка? Хм… — Другой человек рядом со стойкой в удивлении приподнял бровь. — Твоя супруга любит это?

Слушатели подумали, что эти слова исчерпали терпение Муни. Он готов был высказать все, что о них думает, когда внезапно появился Джек Таннер из отдела расследований, и все тут же уставились в землю. Появление Таннера всегда вызывало неловкость у полицейских или гражданских, потому что складывалось ощущение, что всю свою зарплату он тратит на собственного стилиста. Сегодня он был выхолен и прилизан даже больше обычного. Как правильно догадался Муни, Таннер участвовал в съемках теленовостей. «Звезда, всегда готовая для своего крупного плана», — кисло подумал сержант.

— Привет, пенсионер! — перекрывая шум, пренебрежительно крикнул Таннер. — Я думаю, у Муни есть планы на будущее. — Он кивнул в сторону, и у того зачесались ладони придушить Таннера. — Как вы думаете, что это? — под ход я, шлепнул полицейского с ежиком стопкой бумаги по заметному брюшку, — боулинг вечером и кружка пива?

Он повернулся к Муни с довольной усмешкой, как будто выполнил свой служебный долг. У всех полицейских вокруг вдруг обнаружилась масса дел.

— Спасибо, Джек, — Муни натянуто усмехнулся в ответ. Таннер был великим показушником, любил красоваться перед зрителями и часто играл на публику.

— Ты шутишь? — Джек положил благоухающую руку на плечо, надушенное, как и все остальное. — Мы же вместе окончили академию, — забудь об этом! Ты знаешь, — я буду с тобой рядом до скончания веков. — Он замолчал, оглянувшись, чтобы убедиться, что рядом нет посторонних, наклонился к Муни и тихо сказал:

— Но скажи мне правду, Муни, — ты уверен насчет этой красивой вещички для салона?

— Это целебная косметика, — сказал Муни. «Почему, черт побери, каждый считает своим долгом спросить его об этой „вещичке для салона“, а он должен миллиард раз объяснять? Неужели так сложно запомнить эти два слова?»

— Целебная косметика, — повторил он, — реально существующий факт, а не дерьмо.

— Слушай, ты же знаешь, что всегда можешь перейти ко мне в отдел, — тот говорил по-прежнему тихо, — я могу использовать тебя для оперативной работы. И весь твой опыт, конечно.