У меня по шее поползли теплые мурашки. Открыв дверцу, я заглянула внутрь. Все сиденье было завалено осколками стекла. Но я с облегчением вздохнула: бардачок не вскрывали, так что моя сумочка с бумажником и телефоном остались целы.
Я вызвала полицию университетского городка и дрожащим голосом сообщила, что у меня взломана машина и что на пляже мне угрожали расправой. Похищены документы.
Однако тут я увидела своего рода замену украденным бумагам. На ветровом стекле был прикреплен штрафной талон.
Когда я брела по улице к своему дому, была уже вторая половина дня. Садовая калитка все еще была крепко закрыта из-за раздувшейся от дождя древесины. Кожа на моем лице потрескалась от холода, ноги устали, терпение иссякло. Я отодвинула засов, пнула калитку ногой. Дерево заскрипело, но калитка на этот раз не открылась.
Из сада раздался голос:
— Подожди, сейчас подойду.
Калитка со скрипом открылась. На дорожке стояла Ники Винсент.
На ней был фартук и кожаные перчатки садовника, в руке она держала садовые ножницы. Она расчищала красные бугенвиллеи, упавшие во время урагана. Смуглое лицо было покрыто капельками пота.
— О Боже! — воскликнула она, уронив ножницы. — Где тебя носило?
Я словно приняла инъекцию наркотика.
— Что-нибудь…
Она схватила меня и крепко прижала к груди.
— Почему ты не отвечала на телефонные звонки?
У меня заколотилось сердце.
— Что случилось?
— Бог мой, ты ничего не знаешь.
— Ники, ты меня пугаешь.
— Пойдем. — Она потянула меня за собой через лужайку к своему дому. — Нам нужно остановить Карла.
— От чего?
Она стала идти быстрее.
— Он собирается в морг.
У меня начали заплетаться ноги.
— Пойдем. — Она тянула меня за руку. — Джесси…
У меня перед глазами все побелело — нос соседки, воздух, — в общем, все. Ноги у меня подкосились, и я упала на покрытую травой землю как кукла-марионетка, которую перестали дергать веревочками.
Моя одежда вся промокла. Слышался голос Ники: «Девочка моя, о, черт!» Я чувствовала запах мокрой травы и жасмина, такой сладкий, что могла задохнуться.
Ники взяла меня за плечи:
— Нет, Эван, нет.
Рот мой непроизвольно то открывался, то закрывался, а Ники то появлялась, то исчезала в тумане. «Машина. Господи Иисусе, скажи мне, что он не разбился в машине», — думала я в отчаянии.
— Карл собирается в морг вместе с Джесси.
Она положила мне руку на локоть. Я сбросила ее.
— Не делай этого, — слышала я свой голос и с плачем повторяла: — Не делай этого со мной.
Ники помогла мне подняться. Казалось, она была очень встревожена моей реакцией. Выпрямившись, я поднялась по ступенькам крыльца.
— Почему они едут в морг? Кто умер?
— Ты, — сказала она, открывая дверь в кухню.
Ники крепко держалась за руль.
— Все будет в порядке.
— Мы сможем перехватить их, если ты будешь делать больше двадцати пяти миль в час.
Мы еле двигались по Холлистер-авеню через Голету. Теа, беспокойно ерзая, сидела в своем специальном креслице. Ники отказывалась превышать разрешенную здесь максимальную скорость. Но телефон Джесси был отключен, а когда я позвонила в морг, мне ответил автоответчик.
— Эван, успокойся. Ты же жива.
— Но он-то этого не знает.
Стоявшие вдоль дороги эвкалипты стонали под напором ветра. Я была в полном замешательстве.
— Объясни снова. Может быть, сейчас смысл происшедшего дойдет до меня.
Ники вздохнула.
— Джесси позвонили и попросили приехать в морг.
— Чтобы опознать мое тело?
— Да.
— Но это какая-то дурацкая чертовщина.
— Дорогая моя, его едва можно было понять.
Машины начинали тормозить, ожидая красного света. Я все больше нервничала.
— Не останавливайся.
— Джесси стоял у заднего крыльца и бросал в окно камешки, чтобы привлечь наше внимание. Он кричал, спрашивая, где, черт побери, ты находишься. — Ники поджала губы. — Лицо у него было таким, что увидеть это еще раз очень бы не хотелось.
Я почувствовала холод, более сильный, чем можно было ожидать, и какую-то опустошенность. Сунула руки в карманы своего свитера. Свет в светофоре сменился на зеленый, но машина, стоявшая перед нами, не двигалась. Я протянула руку и нажала на гудок.
Ники бросила на меня сердитый взгляд:
— Успокойся. С ним ничего не случится.
— Просто доставь меня туда.
Я почувствовала на себе взгляд Ники. Казалось, она пронзает меня им насквозь, вплоть до самых потайных уголков моей души. Я опасалась, что сбудутся мои наихудшие предчувствия, что Джесси по невнимательности или беспечности может невольно причинить себе вред.
— Я понимаю, что это кто-то другой, но мне не хочется, чтобы он видел это. Мне даже не хочется, чтобы он вообще входил в морг. После всего того, что произошло, просить его прийти было бы уж слишком.
Теа, по-видимому, почувствовала напряженность в нашем разговоре и загремела своим креслицем.
— Выйти. Я хочу выйти, — заверещала она.
— Он был подавлен до такой степени? — спросила Ники.
Нет. Он был очень расстроен. Его друг Исаак Сандоваль погиб в автокатастрофе, а наехавший на них водитель сбежал с места преступления. А всего несколько месяцев назад брат Исаака, Адам, погиб, пытаясь схватить убийцу и отдать его в руки правосудия. Вопреки очевидным фактам и здравому смыслу Джесси считал, что оба брата погибли по его вине. И это чувство вины мучило его.
Я показала на перекресток:
— Это здесь.
Мы повернули за угол. Морг входил в управление окружного шерифа и представлял собой низкое здание, спроектированное таким образом, чтобы быть незаметным. Рядом стоял черный «мустанг» Джесси. Ники поставила свою машину там же. Я открыла дверцу еще до того, как автомобиль остановился.
Стремительно вбежав в здание, я обнаружила там Карла, ходившего по холлу взад и вперед. Как всегда, он выглядел безупречно — отлично отутюженные стрелки на голубых джинсах, очки с круглыми линзами, выражение лица напряженное.
Увидев меня, он замер на месте.
— Бог мой!
— Где Джесси?
Он показал на дверь, и я бегом помчалась через нее, попала в коридор, потом толкнула еще одну дверь и очутилась в холодном хранилище. В стене находились ряды выдвижных контейнеров для тел. Один из них был открыт. Служащий управления шерифа вытягивал из него лоток, на котором лежало тело, накрытое простыней.
Джесси наблюдал эту картину, сидя в своей инвалидной коляске. Лоток находился на уровне его глаз. Сотрудница морга собиралась снять простыню.
— Не делайте этого, — попросила я.
Женщина повернулась, и на ее лице отразилось удивление.
— Вам здесь находиться не положено.
Джесси не шевелился, и я пошла к ним.
Сотрудница подняла руку:
— Повернитесь и уходите туда, откуда пришли.
Джесси сидел неподвижно, ухватившись за ободки управления. Женщина выдвинулась вперед, чтобы прикрыть тело мертвого человека своим собственным. Я оттолкнула ее и подошла к Джесси.
— Джесси, это я.
Джесси наклонил голову и закрыл лицо обеими руками. Я рухнула на колени рядом с его коляской и обняла его. Он словно окаменел. Ему было явно холодно, и он весь дрожал.
— Дыши, — сказала я ему.
Он уткнулся лицом мне в плечо, а пальцами гладил мои волосы. Я почувствовала прикосновение его губ к шее, а когда он наконец глубоко задышал, то это произошло одновременно со страстным поцелуем.
— Мэм.
Тон сотрудницы морга стал мягче.
Джесси нашел мою щеку и губы и целовал их, поглаживая мои волосы, прижав мою голову к своей.
— Если не возражаете, скажите, кто вы, — потребовала сотрудница.
Я подняла взгляд и увидела бейдж с ее именем — «Агилар».
— Эван Делани.
Лицо женщины от удивления вытянулось. Она кивнула в сторону тела:
— Эван Делани вон там.
— Сомневаюсь в этом, — сказала я, встав на ноги. — И мне хотелось бы услышать объяснения.
Джесси отвернулся от простыни. Он вынул из кармана телефон и набрал номер. Агилар скривила губы:
— Сэр, пожалуйста. Не сейчас.
— Это нельзя откладывать. — А в трубку сказал: — Это я. Послушай-ка.
Потом Джесси приложил телефон к моему уху, и я сказала:
— Привет!
— Эван? Бог милосердный!
Голос у моего брата был хриплый. Я начинала понимать, насколько широко распространилась эта страшная весть.
— Со мной все в порядке, Бри. А как мама и папа?
— Плохо. Мне хотелось получить подтверждение, прежде чем позвонить им. Господи Иисусе, как только могла произойти такая ошибка? Эван, ты не знаешь?
В телефоне слышался шум проезжающих машин.
— Ты где?
— Еду со скоростью ракеты «Томагавк» по Четырнадцатому шоссе. В Санта-Барбаре буду через несколько часов.
