— Ты где?
— Еду со скоростью ракеты «Томагавк» по Четырнадцатому шоссе. В Санта-Барбаре буду через несколько часов.
Я почувствовала, что задыхаюсь, и попыталась успокоиться.
— Ты хочешь сказать, что подумал, будто я мертва, и решил сам сесть за руль?
Он издал какой-то громкий звук, который должен был имитировать смех.
— Военно-морскому флоту очень не нравится, когда я беру один из казенных «хорнетов» для личного пользования. — Его голос снова стал нормальным. — Мы будем на месте через три часа.
«Мы» означало «мы с Люком», моим племянником.
— Жду не дождусь вас, — ответила я и вернула телефон Джесси.
— Мэм, вы можете предъявить какие-либо документы, удостоверяющие вашу личность?
Я показала Агилар мое водительское удостоверение. Она с раздражением взглянула на него.
— Кэтлин Эван Делани. То же самое, что и на кредитных карточках, обнаруженных на трупе.
— Черт побери! — Я взглянула на простыню и на Джесси. — Ты слышал?
Он отключил телефон.
— Похищенное удостоверение личности. Или липовое. Ты знаешь, что это значит?
— Черри Лопес. Это последний удар из тех, который она так любила наносить людям.
— Моя сумочка, — пояснила я Агилар, — была похищена прошлым летом. Похититель — онлайновый мошенник. Это может быть каким-то образом связано.
Черт побери, неужели Лопес продала информацию, касающуюся моих онлайновых сделок? Или под простыней сейчас лежала профессиональная воровка?
— Кража документов, устанавливающих личность, — заявил Джесси, — серьезное преступление.
— Серьезнее не бывает.
Агилар показала в сторону двери:
— Давайте обсудим это в другом месте…
Джесси не двигался.
— Никаких обсуждений, пока вы не объясните, почему связались с родственниками до того, как установили личность этой женщины.
Когда я слушала Джесси, у меня в ушах звенели слова «Гофера»: «Да, точно. На самом деле ты Эван Делани». При этом он смеялся, поскольку не верил мне. Я провела пальцами по лбу. Вокруг меня раскручивалась грязная возня, и в конце этого клубка интриг оказалась женщина, которая сейчас лежала на столе в морге.
— Вы не проверили отпечатки пальцев? Особые признаки? Извещения о пропаже людей? — спрашивал Джесси.
Я не могла оторвать глаз от простыни, начиная все более понимать то, что до этого сознательно игнорировала. В помещении, стерильном и холодном, пахло. Такой запах обычно идет от пруда со стоячей водой.
— Вы осмотрели хотя бы бегло тело, прежде чем позвонить брату Эван и сообщить о ее смерти?
Щеки у Агилар горели.
— Карман женщины был набит пластмассовыми карточками, удостоверяющими ее личность. И если вы позволите, сэр, мы не производили опознания тела. Вас вызвали сюда именно для этого.
— Она утонула? — спросила я.
— Мы еще не определили причину смерти.
Запах в морге пронизывал меня. Это был запах моря.
— Ее вынесло волнами на берег? — спросила я.
— Под Мор-Меса. — Она бросила на простыню безразличный взгляд. — У черных песков.
— Мыс Иерихон, — уточнил Джесси.
Я рассеянно кивнула. Мыс Иерихон, как его называли, был пляжем у обрывов, от вертикальных стен которых отваливались целые слои и падали на несчастных посетителей пляжа. Люди погибали там с наводящей тоску частотой. Именно сюда течение могло принести человека, который упал в воду на Исла-Виста.
— Разрешите мне взглянуть на тело, — попросила я.
Джесси с удивлением посмотрел на меня:
— Зачем это тебе?
— Нужно. Ты поезжай в холл. — Я посмотрела на Агилар. — Пожалуйста.
Джесси взял меня за руку:
— Нет, тебе не следует делать это. Я сам займусь этим. — В его глазах появился холодок. — Ты еще ничего не знаешь.
— Чего я не знаю?
Я переводила взгляд с него на простыню и обратно.
— Она не утонула, Эван. Ее убили.
Я сразу же почувствовала себя так, словно жужжание ламп и холодный воздух щипали мне лицо.
— Я ничего не понимаю, — сказала я.
Агилар помрачнела.
— Несомненно, смерть этой женщины наступила в результате убийства. И смотреть на тело вам будет нелегко.
Меня пробирала дрожь. Я не могла оторвать глаз от простыни.
— Я должна знать.
— Возможно, есть какой-нибудь иной способ, — сказала Агилар.
Подойдя к столу, она приподняла угол простыни. Показалась одна из рук погибшей женщины. Я увидела изящное запястье, украшенное серебряным амулетом на браслете, а также всю руку, сжатую в результате трупного окоченения.
— Это вам что-нибудь напоминает?
Она указала на амулет. Трилистник, коала, дельфин и какой-то китайский иероглиф. Я покачала головой.
— Могу ли я полагать, что вы даете отрицательную идентификацию? Мистер Блэкберн, вы подтверждаете, что это не Кэтлин Эван Делани?
Джесси побледнел.
— Бог мой!
Он подъехал ближе к столу и пристально смотрел на запястье.
— Сэр?
Он поднял было руку, чтобы снять простыню, но остановился.
— Покажите мне.
Я положила руку ему на плечо.
— Что ты собираешься сделать?
— Снимите простыню. — Глаза у него сверкали. — Снимите, просто снимите, и все.
Агилар, казалось, пребывала в замешательстве. Тем не менее она подошла к столу и привычным движением руки приподняла переднюю часть покрывала.
— О! — невольно воскликнула я и отшатнулась. — Боже мой!
Я видела трупы и раньше, но не такие.
— Вот дерьмо! О Боже!
Если себя заставить, то можно увидеть ее белокурые волосы с одним голубым локоном, в которые набился песок. Темно-красную блузку, высохшую и помятую, мертвенно-бледную кожу. Но потом я начала чувствовать запах и терять равновесие. Я увидела ее лицо.
— Что за чертовщина!
Это ругательство произнес либо Джесси, либо я сама, отступая спотыкаясь от стола.
— Вы ее узнаете? — спросила Агилар. — Мистер Блэкберн?
Я навалилась на Джесси и продолжала пятиться назад.
— Прекратите это. Прекратите.
Мертвая женщина смотрела на меня налитыми кровью глазами, которые вылезли из орбит. Она была тонка как тростинка. На коже не было никаких изъянов, а от шеи и ниже ее тело казалось нетронутым. Ей можно было бы дать двадцать один год. В этом возрасте она могла бы быть мной. Из ее рта выползали, а потом вползали песочные рачки.
Я все поняла. Это была девушка, упавшая с балкона во время вечеринки. Ее задушили удавкой. Сквозь запекшуюся кровь виднелась глубоко врезавшаяся в тело металлическая проволока. Голова была почти полностью отсечена. Лицо раздулось. А язык, высовывающийся из опухших губ, был похож на морского слизняка.
Лампочки освещения пошли кругами. Я отбросила дверь так, что она ударилась о стену. Мне не хватало свежего воздуха, и я вышла через холл на улицу.
Ники стояла рядом со своей машиной, покачивая Теа, и разговаривала с Карлом. Я прошла неверной походкой мимо. Карл позвал меня. У меня было такое ощущение, будто я вся испачкалась в грязи. От моей одежды пахло трупом. Я стащила через голову свитер и бросила его на землю, стянула носки и сдернула спортивные брюки. Оставшись в шортах, я стояла и дрожала. Я все еще ощущала этот запах.
— Мэм, — окликнула меня Агилар. — Извините за то, что произошло.
Я без остановки двигалась кругами и дрожала.
— И вы не установили причину смерти? О Боже!
— Пустая формальность. Вы можете сказать мне, узнали ли вы покойную?
— Где Джесси?
— Он сказал, что хочет умыться. Так что с покойной, мэм?
Эта девушка не падала ни с какого балкона. Пи-Джей лгал мне.
— Я никогда не видела ее. — Я села на тротуар и склонила голову к коленям. — Но мне кажется, что я знаю, где она умерла.
И я рассказала то, что знала. Появился мертвенно-бледный Джесси. Агилар подошла к нему и коротко поговорила с ним, прежде чем вернуться в морг. Джесси подошел к Винсентам. После того, что он им сообщил, Ники закрыла рот рукой и отвернулась вместе с Теа. Карл тряс головой. Потом Джесси направился к своему «мустангу», кивком приглашая меня следовать за ним.
Я встала, собрала свои вещи и пошла почти как зомби. Джесси никак не удавалось вставить ключ в замок дверцы. Он все время совал его мимо.
Я накрыла его руку своей.
— Думаю, что я сейчас в лучшей форме, чем ты. Так что машину поведу я.
— Не в этом дело. — Он опустил руку на колени. — Ты видела ее браслет с амулетом?
— Да. Но он не принес ей удачи, так ведь?
Ветер путал Джесси волосы. Он посмотрел на меня:
— Это браслет моей матери.
Джесси включил заднюю передачу и рванул назад так, что шины прокрутились на месте. «Мустанг» взревел. Я ухватилась за приборную доску. Ну и машина!
Джесси купил ее у моего брата Брайана. Он покрасил ее в черный цвет и установил систему ручного управления, а на бампере девиз: «Моя вторая машина „F/A-18“». Это было транспортное средство повышенной опасности с восьмицилиндровым V-образным двигателем.
