— Мама, его «сузуки» на месте. Ты уверена, что он не наверху?
Поняв стесненность положения, в котором они находятся, я отвернулась. На каминной полке стояло множество фотографий. Это была в основном коллекция фотографий Пи-Джея, на которых он неизменно выглядел счастливым победителем. Единственный снимок Джесси был в самом конце семейных портретов. Это было своеобразным укором тому, что случилось впоследствии. Кейт выглядел щеголеватым и менее подавленным в своем дешевом костюме. Пэтси горделиво улыбалась. Дом выглядел менее старым. Пи-Джей выглядел проказником мальчишкой. А Джесси, казалось, был готов убежать. Его усмешка и поза излучали уверенность в том, что все было возможно буквально тут же, за углом.
Так оно и было.
— Мама, — сказал он.
— Подожди минутку. — Пэтси прижала трубку к животу и хмуро посмотрела на него: — Тебя не было на мальчишнике Дэвида?
С непроницаемым лицом он направился к лестнице и, вытянув шею, прокричал:
— Пи-Джей, сойди вниз. — Потом он повернулся ко мне и сказал: — Пойди наверх и вытащи его из кровати.
Я хмуро посмотрела на него. Это был не мой дом. И кроме того, мне не нравилось, когда меня посылают куда попало, хотя я и понимала, что такая просьба многого стоила Джесси. Она напоминала ему о том, что сам он уже давно по этой лестнице не поднимался.
Пэтси продолжала громко шептать:
— Для тебя смертельно провести один вечер в веселой компании со своим кузеном? Он приглашает вас с Эван на свадебную церемонию. Ты по крайней мере понимаешь, как мы выглядим теперь в их глазах?
Джесси повернул коляску.
— Отложи трубку.
— Мало того что вы отменили собственную свадьбу, а теперь собираетесь поставить меня в неудобное положение перед сестрой.
Подвижным Джесси особенно не был, но мать была слегка пьяна, и он вырвал у нее телефонную трубку.
— Тетя Диди, мама позвонит позднее.
Пэтси вскочила на ноги:
— Джесси, эта свадьба — самое большое…
— Пи-Джей оказался по шею в дерьме. В следующий раз в твоих дверях появлюсь не я. Появятся полицейские.
Она не то чтобы покачнулась, ее поза просто изменилась. Она отвела взгляд от Джесси и остановила его на мне.
— До церемонии осталось менее недели. Неужели ты не можешь заставить его подумать о семье каких-то несчастных шесть дней?
— У Пи-Джея есть девушка с голубым локоном в прическе? — спросила я мягким голосом.
— У него дюжина девушек. Я не знаю. — Она подняла руки. — Разберись в этом сам с ним, Джесс.
— Ты не слушаешь, — продолжал Джесси. — Речь идет не о нас.
Мать прошла на кухню, открыла холодильник и взяла оттуда большой кувшин с холодным чаем. А я увидела подтверждение того, что Пи-Джей недавно был здесь: коробку из-под пиццы, бутылки из-под пива «Корона», а также контейнеры типа «таппервейр» с ярлыком «Патрикс». Последние содержали ингредиенты блюд, которые Пэтси готовила для того, чтобы снять его аллергию на утренние завтраки, вызывавшую, по словам Пи-Джея, у него отвращение к раннему вставанию, к школьным домашним заданиям и к постоянной работе. В последнее время он работал в приюте для бездомных животных. Эта работа была назначена ему в качестве наказания за управление автомобилем в наркотическом состоянии.
— Отец увез его до того, как я встала. Не знаю куда.
Она долила себе в стакан что-то из кувшина. Я не почувствовала запаха водки, хотя именно водка была ее излюбленным напитком.
— Поосторожнее с этим, пожалуйста, — сказал Джесси.
— Сегодня суббота. Можно немножко побаловать себя.
Раздался громкий удар. Прямо той самой дверью ему по лицу. Джесси откинулся назад. Потом сделал резкий разворот и двинулся по коридору к двери.
Мать с шумом поставила стакан на стойку.
— Он единственный сын моей сестры, Джесс. И ты опекаешь его. Это всего лишь… это просто загородный клуб, и коллеги твоего дяди прилетают из Нью-Йорка, это так…
— Да что бы это ни было.
Я пошла за ним.
— Ты должен сказать ей.
— Сынок, подожди. Прости меня! — кричала нам вдогонку Пэтси. Она прошла по коридору. — Я не хотела. Ты же знаешь, родной мой.
У порога перед прихожей он поднял передние колеса и вытянул руку. Подъем для него был слишком велик, чтобы преодолеть его самому. Я подтянула его кверху. Пэтси с болью наблюдала эту сцену.
Потом она отвернулась и закрыла глаза.
— Увидимся на репетиции, ладно?
Он направился к двери, но я встала на его пути.
— С Патриком будет все в порядке. Ты позаботишься об этом, правда? — продолжала она.
Я стояла скрестив на груди руки. Он должен был сказать ей это. Джесси опустил плечи.
— Нет, я этого делать не буду. — Он ждал, когда мать посмотрит на него. — Пи-Джей взял твой браслет с амулетами, а он оказался у девушки, которая сейчас мертва.
Мать поднесла руку к горлу.
— Почему ты говоришь такое?
— Ее убили. Скоро сюда начнут наведываться полицейские, чтобы допросить его.
— Нет. — Она отмахнулась от Джесси. — Не делай этого.
Зазвонил телефон.
— Это Диди. Я должна ответить.
И Пэтси, ничего больше не говоря, поспешила в холл.
Результат пришел позднее, чем я ожидала, — двадцать минут спустя. Я вышла из приюта для бездомных животных, в котором стоял невообразимый собачий лай, и увидела, что Джесси разговаривает по телефону. Ветер рябил воду в лужах свинцового цвета. Покачав головой, я села в машину. Пи-Джея в приюте не было.
— Злонамеренными психологическими изысками я отнюдь не собираюсь заниматься. Это слишком серьезно, и если она… — Джесси запустил руку в волосы. — Нет, папа. Тут я бессилен. Если… ну хорошо. Да, как можно скорее. — Разговор прекратился. — Мне нужно вернуться. — Он запустил двигатель. — Пи-Джей у Джимсонов. Ты можешь поехать? Нам нужно поговорить с ним прежде, чем мама рассердится и начнет звонить ему каждые две минуты. Он сбежит.
Когда Пэтси теряла счет выпитым рюмкам, она переставала себя контролировать. Но это означало потенциальную возможность стычки с Железной Феей.
— Конечно.
Он мельком взглянул на меня:
— Не позволяй ей запугать себя.
— Не позволю.
Я лгала. Но я должна была добиться правды от Пи-Джея.
Санта-Барбара хочет верить в то, что избежала осени. Девиз на бампере свидетельствует об этом: «Еще один день в раю». Подтверждение тому мы находим повсюду: в сиянии солнца, на пляжах, в затишье криминальных разборок. И, разумеется, в знаменитостях.
По автостраде от Голливуда до нас рукой подать, так что звезды, бегущие из Лос-Анджелеса, постоянно приземляются здесь подобно космическому мусору. Это убеждает нас в том, что мы — народ вполне выдающийся. Стоит заметить, как какой-нибудь лауреат «Оскара» покупает вафли в «Ла Супер Рика», и нам на несколько недель хватит разговоров на эту тему.
Монтесито, эта фешенебельная окраина, которая именует себя деревней, притягивает к себе самые громкие имена и превосходит всех по своей претенциозности. Спокойное и зеленое, это место, где потомственной денежной аристократии лучше и рта не раскрывать, звезды рок-н-ролла не поднимают головы, а если твой дом виден с улицы, то это значит, что ты попросту бедняк. Дом Джесси стоял в деревне, но в таком ее месте, которое любители серфинга называют Байя — Нижнее Монтесито, обитателей которого часто беспокоят туманы и ночные паровозные гудки.
Карен Джимсон поселилась со своей семьей на ранчо испанского типа с бассейном для плавания, теннисным кортом, гимнастическим залом, сауной и японским садом на самой скале. Они назвали свое поместье «Грин Дрегонз», означающее на жаргоне «Джимсонвид» «дурман».
Я подъехала по извилистой подъездной аллее к дому. Солнце золотистыми брызгами пробивалось сквозь серые облака. Рядом с гаражом был запаркован «БМВ» с номерным знаком «Джимсонвид», который я видела в то утро около «Санчес-Маркс». Над домом нависали ветви дубов. Стены из необожженного кирпича были кремового цвета. В доме гремела музыка. Взяв себя в руки перед встречей с Карен, я нажала кнопку дверного звонка.
Дверь открылась, и на меня обрушились громоподобные звуки рэпа, слова которого ранили как картечь. В прихожей стояла молодая женщина. Возраст — немногим более двадцати, размеры — с Карен. Длинные волосы ниспадали наподобие черного водопада. От серебряных сережек отражались солнечные лучи, равно как и от дырочек для шнурков на ботинках типа «Катерпиллер» со стальными мысками, не говоря уже о бриллиантовом пирсинге на носу.
Она мотнула головой, приглашая войти.
Девушка была одета в рабочие брюки и белую полосатую нижнюю рубашку. Она ела «Бен и Джерри» прямо из коробки, слизывая шоколадное мороженое с ложки. Девушка была холодна. Я подумала, что это дочь Джимсонов. Не говоря ни слова, она повернулась и ушла.
