— О чем вы хотите ее спросить? — обратился судья к Кэтрин.
— Миссис Финчер должна подтвердить заявление моей клиентки о том, где находилась ее дочь в ночь со среды на четверг.
— Вы это хотите сообщить нам? — спросил Морхауз у Дебби Финчер.
— Мм-гм, так оно и случилось. Лиза и моя дочка пришли к нам вместе после школы, и на следующий день я отвезла ее домой после обеда приблизительно в час тридцать. О… извините меня за вид, ваша честь, — добавила она, поправляя волосы.
Это замечание заставило судью усмехнуться.
— Все в порядке, вы выглядите вполне пристойно. У моей жены точно такой же спортивный костюм. — Морхауз повернулся к Ричарду Ройялу, который как раз вставал на ноги: — Вы хотите сделать заявление, адвокат?
— А… нет, ваша честь. В этом нет необходимости, — ответил Ройял.
— Миссис Адамс, вы хотите что-то добавить?
— Нет, ваша честь. Можно объявить перерыв.
Пока Артур Морхауз копался в своих записях, вернулся судебный пристав и положил перед ним лист бумаги. Морхауз взглянул на него, а бейлиф занял свое место, прежде окинув многозначительным взглядом Говарда Холперна, проходившего мимо. Судья объявил перерыв на пять минут, взял свой блокнот и покинул кресло.
Следующие минуты стали самыми длинными в жизни Кэтрин. Она дважды ловила себя на том, что задерживает дыхание, и дважды напоминала себе, что надо расслабиться и дышать полной грудью. Она глаз не сводила с двери кабинета судьи. Ричард Ройял, с другой стороны, казался совершенно спокойным и невозмутимо укладывал бумаги в портфель.
Едва начав заниматься адвокатской деятельностью, Кэтрин поняла: если судья выходит из своего кабинета и смотрит на тебя или твоего клиента или начинает оглашение приговора с похвалы клиента, это значит, что твое дело гиблое. Решение принято против тебя.
Наконец дверь кабинета Артура Морхауза открылась. Судья вернулся в зал, занял свое место в кресле — и смотрел прямо на Ричарда Ройяла.
— Основываясь на предъявленных сегодня свидетельских показаниях, я должен отклонить ваше ходатайство, мистер Ройял.
Шерри Уоллес схватила руку Кэтрин и сжала так сильно, что та чуть не вскрикнула от боли.
— Я также хочу назначить вознаграждение адвокату от ответчика. Миссис Адамс, даю вам десять дней на то, чтобы вы предоставили запрос в мой офис после вашего возвращения из отпуска.
Затем судья посмотрел на Говарда Холперна и Марка Уоллеса, которые сидели неподвижно и молчали.
— Господа, никто из вас, на мой взгляд, не заслуживает доверия. Прежде всего в номерах гостиницы «Мариотт» нет холодильников, мистер Холперн, так что не могу понять, почему вы покупали продукты так поздно вечером. К тому же ваша случайная встреча с миссис Уоллес крайне подозрительна. Что касается вас, доктор Уоллес, я настоятельно рекомендую вам покончить с этим делом, пока оно не дошло до суда. Вы поняли меня?
Уоллес кивнул, а Ройял покраснел и уставился в пол. Как только судья покинул зал, Холперн встал и вышел из помещения, не сказав никому ни слова. Марк Уоллес последовал за ним, сопровождаемый своим новым офис-менеджером, которая подняла вверх подбородок, выпятила грудь и шла мимо присутствующих, нарочито покачивая бедрами. Кэтрин и Шерри некоторое время смотрели на нее, потом повернулись друг к другу и одновременно проговорили:
— Ну и дура.
Они обе хихикали, словно школьницы, когда к столу свидетелей приблизился Ричард Ройял, дабы поздравить Кэтрин. Шерри обняла своего адвоката и быстро прошла мимо Ройяла, не удостоив его взглядом.
— Отличная работа, Кэт. Клиенты не перестают удивлять нас, не правда ли?
— Прошу прощения?
— Ну, старине Уоллесу следовало бы сообщить своему адвокату о том, что он знаком с нашим главным свидетелем.
Как трогательно, подумала Кэтрин.
— Просто ужасно, — произнесла она вслух.
— Послушайте, я хотел бы знать, не собираетесь ли вы представить копии тех фотографий, которыми вы размахивали в зале суда?
— Зачем они вам, Ричард?
— Потому что, согласно закону о гражданской юридической деятельности, у меня есть право на просмотр любого документа, находящегося в вашей собственности, который может стать вещественным доказательством, — терпеливо объяснил Ройял. — Почему бы вам не перестать водить меня за нос и не показать эти фото?
— На самом деле это фотографии со дня рождения моего сына. А вот снимок моего кота. Разве не симпатяга?
Ройял несколько секунд пялился на фотокарточки, не произнося ни слова. Потом уставился на Кэтрин и тихим голосом произнес:
— Счастливо вам провести отпуск, Кэт. Мы поговорим, когда вы вернетесь.
Ричард заботливо похлопал Кэтрин по плечу и повернулся, чтобы уйти, так и не узнав, что еще немного, и он получил бы портфелем по голове. К счастью, обошлось, потому что появился бейлиф, который подошел к Кэтрин и передал ей записку.
Ройял нахмурил брови и посмотрел на Кэтрин, как бы требуя объяснения. Его не последовало. Она просто пожала плечами и попрощалась с ним.
Записка оказалась еще одним посланием из офиса Кэтрин. В ней сообщалось о том, что Галина поменяла ее рейс на 16:45, и ей оставалось убить немногим более часа. Время к вечеру, и ехать домой не имеет смысла, а что касается приличных магазинов, то их в центре Атланты нет уже лет пятнадцать. Сидеть в зале ожидания аэропорта Кэтрин совсем не улыбалось. Обед она пропустила и вдруг поняла, что страшно голодна. Теперь, когда все волнения миновали, адреналин постепенно улетучивался. Всякий раз после одержанной победы наступало ощущение опустошенности — такое чувство, будто воздух с шипением покидает воздушный шарик. Ничего удивительного. У нее достаточно позитива, который заполнит пустоту.
На Прайор-стрит дул теплый ветерок, приятно лаская лицо. Кэтрин провела рукой по волосам, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и пошла вдоль по улице, а потом свернула за угол. На Файв-Корнерс находилось маленькое кафе, которое она не посещала несколько лет и надеялась, что его еще не закрыли. Там подавали аперитив в хрустальных бокалах, который на вкус напоминал те фрукты, из которых был приготовлен, да еще и согревал вас после первого глотка. Кафе, к ее радости, оказалось на месте. Кэтрин села за столик у тротуара и попросила тарелку креветок и бокал вина. Потихоньку потягивая напиток, она наблюдала за прохожими.
Возле кафе бездомный толкает перед собой тележку, в которой находятся все его пожитки. Вот он останавливается и садится на скамейку. Выражение его лица привлекает внимание Кэтрин, ибо бездомного, кажется, смущают толпы прохожих. Он смотрит на них, однако никто не обращает на него никакого внимания.
Бродяга и Кэтрин вскоре встречаются взглядами. Он улыбается ей. Она кивает и отворачивается. Один из официантов замечает сидящего перед кафе бездомного и подходит к нему с какими-то словами. Она не слышит, что он говорит, однако старик медленно встает и продолжает толкать свою тележку дальше.
Креветки сохраняют слабый запах моря, который отбивает вкус вина. Тем не менее оно делает свое дело и чувство опустошенности постепенно покидает Кэтрин. Легкая улыбка теперь играет в уголках ее губ. Она вспоминает случившееся в суде, и пустота практически исчезает. Если бы результат оказался плачевным, она бы расстроилась и находилась в плохом расположении духа. К счастью, все получилось наоборот. Приятно сидеть здесь и наслаждаться летним днем — давно с ней такого не происходило.
Прошло полчаса. Креветки съедены, вино почти выпито. Кэтрин попросила подать счет. Официант принес и пригласил ее приходить еще. Она встала и уже направлялась к двери, когда ее окликнул знакомый голос.
— Как вам удалось узнать, что он врет? — спросил Артур Морхауз. Он сидел за столиком вместе с двумя другими судьями, которые кивнули Кэтрин.
— Извините, судья. Я вас не заметила.
— Мы умеем прятаться от людей, — сказал судья, сидящий справа. — Мы старые и хитрые.
Кэтрин улыбнулась и хотела что-то сказать, однако Морхауз повторил свой вопрос:
— Откуда вам стало известно, что он врал, миссис Адамс?
Кэтрин какое-то время в упор смотрела на судью, не зная, насколько может быть с ним откровенна. Не очень-то корректно проверять номер машины неизвестного человека. Два других судьи перестали есть, также с нетерпением ожидая ее ответа.
— Мы с моей клиенткой наткнулись на Холперна возле места парковки, и я обратила внимание на то, что номер его машины начинается на букву «Z». Автомобиль явно принадлежал авиакомпании. Никогда не слышала, чтобы «Дельта» предоставляла своим служащим транспортные средства. Я также подумала, что несолидно капитану авиалайнера водить «форд-эскорт».
Артур Морхауз выпятил нижнюю губу и обменялся взглядом с судьей, сидящим слева от него.
