— Терри наверняка доволен, — говорю я, когда он подает еду на стол.
— Да уж не сомневаюсь. — Джим берет мобильный и начинает пролистывать сообщения и письма, явно придя в рабочее настроение.
— В «Форуме» все в порядке? — спрашиваю я.
Он поднимает на меня взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Терри упомянул, что с финансами у вас не совсем благополучно.
— Серьезно? — Джим, весь внимание, кладет вилку на тарелку. — А что именно он сказал?
Я медлю, вспоминая вчерашний разговор.
— Ничего конкретного. Главным образом, что вам не помешали бы деньги. И еще вроде бы аудит упоминал. — Я мотаю головой. — Если честно, толком и не помню.
— Ну так я тебе скажу, что понятия не имею, о чем говорил Терри, — безапелляционно заявляет Джим и снова утыкается в телефон.
— Да? А он так удивлялся, что ты не поделился со мной.
Джим смотрит на меня, но ничего не отвечает.
— Знаешь, если тебе вдруг понадобятся деньги, чтобы продержаться, пока дела идут неважно, ты всегда можешь снять что-нибудь со сберегательного счета. Я не возражаю.
Я говорю это от кухонной стойки, доливая себе кофе. Джим молчит, и я оборачиваюсь убедиться, что мои слова услышаны. Муж пристально глядит на меня и хмурится. Неужели он думал, что я откажу ему в такой ситуации?
— Со сберегательного счета?
— Ну да! Для того он и существует, этот счет, ведь так? Для трудных времен, — улыбаюсь я.
Повисает пауза, а потом Джим спрашивает:
— Эм, а когда ты его в последний раз проверяла?
— Ой, не знаю. — Я напрягаю память. Некоторое время я не делала крупных покупок, так что мне и незачем было проверять счет, а выписки я вообще никогда не заказываю. Этим занимается Джим. — Думаю, в декабре, когда мы снимали деньги, чтобы съездить в Сент-Бартс.
Тогда мы устроили себе чудесный отпуск, только он и я, и больше никого. Я никогда не видела моря такого цвета, среднего между бирюзовым и зеленым, а еще песок, почти белый, и…
— Прости, дорогой? — Джим продолжает говорить, и я возвращаюсь в реальность.
— На сберегательном счете ничего нет, Эм. Не верится, что ты не в курсе.
— Не смеши меня, — фыркаю я, — конечно, там что-то есть. Туда ведь идут мои авторские отчисления за книгу. Каждый месяц.
— Эмма, никаких отчислений нет. Вряд ли на этот счет сейчас что-то поступает. Хорошо бы тебе самой посмотреть.
А потом он смеется. Это не долгий раскатистый смех, скорее смешок. Как будто я сморозила глупость, хотя я всего лишь хотела предложить ему денег, помочь, причем по собственной инициативе. Затем Джим снова с головой уходит в телефон, даже не замечая, какой шок вызвали у меня его слова. Он слишком занят, ему почту нужно проверить.
— А что у тебя сегодня за дела? — рассеянно спрашивает Джим, как будто предыдущий разговор вообще ничего не значит.
— Ничего особенного, просто… — Я собиралась сказать, что пойду по магазинам, но теперь это больше не кажется разумным. — Сделаю несколько звонков, поговорю с Фрэнки, поработаю над новой книгой.
Джим встает, вытирает двумя пальцами уголки рта.
— Мне пора собираться. Увидимся вечером, дорогая.
Он нагибается, целует меня, а я сижу еще некоторое время, попиваю кофеек и прислушиваюсь к звукам, которые издает мой уходящий на работу муж. Пальто, ключи, входная дверь, лифт. После его ухода я выжидаю некоторое время, внимая тишине в квартире. Сижу, жду и слушаю на тот случай, если Джим что-то забыл и вернется. Иногда вот так слушать бывает хорошо, очень успокаивает. Просто сидишь себе спокойно и слушаешь. Однако сейчас все не так. Я опечалена и стараюсь не дать расстройству перерасти в гнев. Как это на счете нет денег? «Эм, а когда ты его в последний раз проверяла? Не верится, что ты не в курсе». Ненавижу, когда Джим разговаривает со мной таким тоном. По-настоящему ненавижу.
Первым делом я иду к себе в кабинет, к столу, посмотреть, там ли кредитка, и ничего не нахожу. Как мне и казалось, ее там нет. Не надо было слушать Джима. Он, наверное, видел карту в какой-то другой день, и теперь одному богу известно, сколько денег с нее украдут, прежде чем мне удастся заблокировать счет. Напряжение заставляет меня заскрежетать зубами. В первую очередь я злюсь на Джима. Это из-за него я не заблокировала кредитку сразу. А потом я ее вижу: самый краешек торчит из-под клавиатуры. Я прижимаю палец к этому краешку и вытягиваю карточку.
Конечно, в каком-то смысле это хорошо, но мне все равно тревожно. Я чувствую, что теряю хватку, контроль над жизнью. «Не верится, что ты не в курсе, Эм».
Я включаю компьютер и проверяю по Сети свой банковский аккаунт. Ну конечно, на сберегательном счете и десятка тысяч долларов не набирается. Мы совсем не такие богатенькие, какими привыкли быть в последнее время. Эта квартира, которая, если честно, нравится мне все меньше, стоит таких денег, что плакать хочется. А ведь в свое время идея целый год или около того жить так, будто деньги никогда не кончатся, казалась хорошей — как и остальные наши совместные с Джимом начинания.
Я встаю и иду в мужнин кабинет, где хранятся документы. Где Джим держит методично собранные выписки с наших банковских счетов. Вообще-то обычно я сюда не хожу, мне незачем. Это довольно симпатичная комната с письменным столом и маленьким картотечным шкафчиком. На полках по стенам стоит множество книг по экономике, в углу — плюшевое кресло с маленьким журнальным столиком. Я поставила его туда с мыслью, что Джиму понравится, удобно устроившись в уголке, читать книги и штудировать документы, но он вроде бы вообще не пользуется креслом. Все, что ему нужно, хранится в ноутбуке, который стоит тут же, на письменном столе.
Мне приходит в голову заглянуть в картотечный шкафчик. Не знаю, что именно я ищу, но раз уж Джиму «не верится» в мою неосведомленность, вероятно, мне следует получше ознакомиться с положением наших дел. Вот только шкафчик, бог весть почему, заперт.
На самом деле, с моей стороны невероятно благородно было предложить Джиму помощь — и, прошу обратить внимание, не в первый раз — в напряженной финансовой ситуации. Заниматься экономическими изысканиями, конечно, просто замечательно, но как насчет того, чтобы применить познания на практике? Как насчет того, чтобы делом доказать: вы понимаете, о чем говорите. Видимо, это слишком новаторская идея для моего мужа.
Давайте посмотрим правде в глаза: почему вообще Джим решил, что «Форум» невероятно преуспеет, если вся его деятельность основана на лжи и подтасовках? Тут потребовалось бы настоящее чудо, да только вот его нет и не предвидится. Нечего и ждать. Джим, Кэрол и Терри со своим «Форумом» не перевернули мир. Надо же, какая неожиданность! Но, думаете, вся эта информация удерживает меня от попыток помочь мужу? Думаете, я больше не верю в него? Ничего подобного. В горе и в радости. Я не просто помню эти слова, а сделала их своим девизом. Они запали мне в душу. Я всегда рада встать плечом к плечу с Джимом и помочь ему, чем только смогу.
Я сижу в его кресле, безуспешно пытаясь вспомнить, когда делала это в последний раз. Вожу ладонями по деревянной столешнице; на ней ни пылинки. Потом поворачиваюсь к компьютеру, и тот приветствует меня окошком для пароля. Это мне как раз понятно, но, раз уж пароль мне неизвестен, ноутбук приходится выключить.
Затем я звоню Фрэнки.
* * *
— Ну конечно, так оно все и есть, Эмма. Твой роман отлично продавался, но ни один писатель не может вечно оставаться в списке бестселлеров…
— А кто-нибудь сообщил об этом Джоан Роулинг?
— …имея в активе всего одну книгу. Эмма, ну перестань. Ты должна написать следующую книгу, о чем я не устаю тебе твердить. И уже сто раз просил показать мне новый роман.
Так, значит, это правда и денег не осталось. Раз так, я гадаю, долго ли мы сможем позволить себе нашу новую квартиру. Зарплата у Джима солидная, но не настолько, чтобы поддерживать нынешний стиль жизни; за него отвечала я. Правда, не могу сказать, что расстроюсь, если придется съехать. Я скучаю по нашему маленькому дому в Вудхейвене. Конечно, поиграть во взрослых, живя в большой элегантной квартире на Манхэттене, занятно, но мне в ней не так уютно, как было в старом домике.
