для меня дверь.
— Я позвоню вам, Сэм Хантингтон, писатель-призрак. Спасибо еще раз.
* * *
— Спасибо, зайка, — говорит Джим, когда я вешаю пиджак на спинку стула. Сам он завязывает галстук перед маленьким зеркальцем, которое хранится у него в кабинете. Как правило, в ящике стола.
— Ой, ты не поверишь, что случилось, когда я его забирала.
Я рассказываю, как у меня не оказалось при себе ни кредитки (всерьез надеюсь, она валяется дома), ни наличных денег и как меня спас рыцарь в сияющих доспехах. Хотя нет, последнюю часть я опускаю, сказав, что за меня заплатил незнакомец из очереди и потом пришлось записывать его реквизиты.
— Думаю, нужно позвонить насчет кредитки в банк, — добавляю я. — Просто на всякий случай.
— Насчет кредитки? Я ее вчера вечером у тебя на столе видел, рядом с компьютером.
— Серьезно? — Я пытаюсь припомнить, когда снова ее достала. — Кажется, я схожу с ума. Ну да ладно, хорошо, что карта нашлась: значит, ее хотя бы не украли.
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Просто заметил, что ты в последнее время стала забывчивой.
Я смеюсь, решив, что муж пошутил, ведь это он забыл про свой пиджак, но Джим ко мне не присоединяется, а касается ладонью моей щеки и молча смотрит на меня.
— Ничего подобного! — раздражаюсь я. — Что за ерунда?
— Да неважно, заинька. — Он наклоняется и целует меня в макушку. — Рад, что ты не потеряла кредитку.
Я качаю головой и пытаюсь придумать подходящий ответ, но толком не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, поэтому просто мысленно отмахиваюсь от разговора.
— А знаешь, — замечает Джим, надевая пиджак, — люди постоянно проклинают этот город, а потом здесь случаются вот такие штуки. Это согревает душу.
Я поправляю ему галстук и вглядываюсь в лицо.
— Ты надо мной смеешься.
— Нет, не смеюсь, я серьезно. — Он дергает запястьем, смотрит на часы и сообщает: — Нам пора.
Я просовываю ладонь ему под локоть.
— Очаровательно выглядите, миссис Ферн.
— Спасибо, мистер Ферн. Вы и сами хоть куда.
Сегодня нам предстоит гала-ужин, где будут в очередной раз собирать средства для «Форума», и входной билет на него стоит как крыло «боинга». Раньше я любила такие мероприятия, однако в последнее время обнаружила, что мне сложно там ориентироваться. Во время светских сборищ я обычно нервничаю, но только не сегодня. Сегодня я чувствую себя замечательно. Я просто счастлива.
* * *
От вида просторного зала с колонами в античном стиле и великолепным сводчатым потолком захватывает дух. Столы прекрасно сервированы, в центре каждого — длинные свечи и цветы.
Мимо проплывает поднос с шампанским, я беру бокал и залпом выпиваю, и когда официант снова возникает неподалеку, меняю опустевшую емкость на полную.
Я гадаю, во сколько все это могло обойтись. Раньше «Форум миллениум» не устраивал настолько помпезного сбора средств. Обычно проводились вечеринки с коктейлями в какой-нибудь арт-галерее — все равно, заметьте, с размахом, однако не с таким.
Джим обнимает меня за плечи:
— Все нормально, заинька?
— Да, конечно, а что? — Я чуть не спрашиваю: «Что я забыла на этот раз?»
— Просто хотел убедиться, что ты не скучаешь. — Он берет мою руку, приподнимает ее. — Тебе по-прежнему нравится твое кольцо?
— Я его обожаю. Такое красивое.
Джим притягивает меня к себе, я опускаю голову ему на плечо. Он прижимает губы к моей макушке и бормочет:
— Ты пахнешь отпуском.
— Это все кондиционер для волос, — поясняю я, утыкаясь носом мужу в шею.
— Аромат экзотических цветов и пляжа с белым песочком.
— Правда? Я никакого запаха не чувствую.
— Потому что слишком коротко стрижешься.
— Эй, голубки, почему бы вам не уединиться?
Я узнаю этот голос и заранее улыбаюсь, поднимая глаза.
— Привет, Эмма, — говорит с ответной улыбкой Терри.
— Привет, Терри, рада тебя видеть. — Я целую его в щеку, и он чуть розовеет.
Джим касается моей спины.
— Зайка, я отойду на минутку. Только что засек Патрика Пламмера.
— А я-то гадал, сколько придется ждать, прежде чем ты начнешь кого-нибудь обрабатывать. Мы же тут ради этого, так? — бросает Терри.
— Совершенно верно. Хочешь, найду тебе важную персону для беседы?
— Я уже сам нашел, — отвечает Терри, кивая в мою сторону.
Я смеюсь.
— Ну и молодец. — Джим, уходя, хлопает друга по плечу.
Мы с Терри смотрим вслед моему удаляющемуся мужу. Потом Терри оборачивается ко мне.
— Прекрасно выглядишь, Эмма.
— Спасибо. Ты и сам в отличной форме.
— Неужели? Потому что чувствую я себя ужасно; подхватил какую-то гадость, не то грипп, не то не пойми что; у нас сейчас вся лаборатория болеет — разумеется, кроме Джима. — Он улыбается.
Забавно, что Терри, да и Джим, раз уж на то пошло, называют место своей работы «лаборатория». В последнее время «Форум миллениум» подвизается в залах заседаний и кабинетах, и его деятельность касается скорее закулисных сделок с правительственными министерствами, чем с пробирками и горелками Бунзена, но эти парни по-прежнему считают себя сумасшедшими учеными.
Вспомнив о муже, я снова невольно смотрю на кольцо. Терри отслеживает направление моего взгляда.
— Красота какая! Новое?
Я киваю несколько застенчиво.
— Не то чтобы совсем новое, но оно у меня недавно.
Подарок?
— На годовщину свадьбы.
— Как славно! Ужасно приятно видеть вас с Джимом счастливыми. Раньше не было случая сказать, хоть и давно хотелось: знаешь, одно время я за вас тревожился.
— Да ну?
— Еще как! Джим был на грани. Дела на работе шли… ну да ты сама знаешь, все происходило у тебя на глазах. Мы работали практически на ощупь. И тогда вы вроде как не слишком ладили, во всяком случае в какой-то момент.
— Было дело, да.
Смысла приукрашивать прошлое нет. Терри оказался свидетелем безобразной сцены в ресторане, когда я выставила себя полной дурой, напившись и раздухарившись, а Джим повел себя по отношению ко мне ужасно некрасиво и грубо, да еще при всех.
— А потом мне казалось, что у него с Кэрол… ну, понимаешь, я не уверен… Господи боже, да что я такое несу? Прости, Эмма. Сам не знаю, что на меня нашло. Не иначе грипп виноват.
— Да все нормально, дело-то прошлое, — бодро говорю я, похлопывая его по руке. — Но я согласна, Терри: давай не будем ворошить старое. Слава богу, все давно забыто, и, как ты верно заметил, теперь дела обстоят совсем по-другому.
Кэрол. А я-то так наслаждалась происходящим! Последнее, о чем мне хочется думать, так это о Кэрол, мать ее, Маккриди, которая работала вместе с моим мужем и трахалась с ним у меня
