Рита не пробыла в доме и пяти минут, как раздался звонок в дверь. Это снова был полицейский. Вернувшись с кухни, Рита прошла через коридор и отперла дверь. Открыла ее. Полицейский молча стоял на крыльце, стараясь передать свою просьбу печальным выражением лица.
— Привет, — сказала Рита.
После чего посмотрела на полицейского. Не улыбаясь.
— Привет, — наконец ответил он.
Рита подождала. Пусть озвучит вслух свою просьбу. Стесняться тут нечего.
— Знаете что? — наконец сказал полицейский.
— Что?
— Можно воспользоваться вашим туалетом?
Холодный ветер с улицы кружился у ног Риты. Она чувствовала, как он забирается под джинсы.
— Ну конечно.
Рита закрыла за полицейским дверь, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Осталась ждать в коридоре. Он скрылся в туалете и тотчас же вернулся назад.
— Как здесь тепло и уютно!
Рита кивнула, хотя на самом деле это было не совсем так. Она поддерживала в доме такую низкую температуру, какую только могла выдержать. Делалось это ради рояля. Рита не хотела, чтобы дека рассохлась.
— А в машине холодно, — продолжал полицейский.
Рита снова кивнула.
— Заведите двигатель. Включите отопитель.
Он покачал головой.
— Не положено. Нельзя гонять двигатель вхолостую. Загрязняет окружающую среду.
— Тогда сделайте небольшой перерыв. Покатайтесь, согрейтесь. За меня не беспокойтесь. Мне здесь ничего не угрожает.
Определенно, полицейский рассчитывал не на такое приглашение.
Подумав, он покачал головой.
— Меня выгонят со службы. Нет, я должен оставаться здесь.
Рита ничего не сказала.
— Извините за то, что побеспокоил вас этим полковником, — сказал полицейский, намекая на то, что именно он своим вмешательством положил конец этому инциденту.
Она кивнула.
— Я принесу вам горячий кофе. Дайте мне пять минут, хорошо?
Он радостно улыбнулся.
— Тогда мне снова придется воспользоваться вашим туалетом. Кофе просто пролетает сквозь меня.
— Как вам будет угодно.
Закрыв за полицейским дверь, Рита вернулась на кухню и включила кофеварку. Села на табурет, дожидаясь, когда кофе будет готов. Нашла самую большую кружку, какая только была в доме, и налила в нее кофе. Достала из холодильника сливки, а из буфета сахар. Ей показалось, полицейский из тех, кто любит сливки и сахар, — молодой, а уже с брюшком. Взяв кружку, Рита вышла на улицу. Спустилась вниз. Над кофе поднимался пар, стелившийся горизонтальной полоской вдоль дорожки. Рита постучала по крыше машины, полицейский обернулся, улыбнулся и опустил стекло. Неуклюже взял кружку обеими руками.
— Спасибо.
Он прикоснулся к кружке губами, выражая свою признательность, а Рита вернулась по дорожке, поднялась на крыльцо и вошла в дом. Закрыла за собой дверь, заперла ее на замок и, обернувшись, увидела, что гость, которого она ждала, тихо стоит на лестнице, ведущей из гаража.
— Здравствуй, Рита, — сказал гость.
— Здравствуйте, — ответила она.
* * *
Такси проехало на юг по 205-му шоссе и свернуло налево на 26-е.
Машина вела себя так, словно следующим ее рейсом станет последняя поездка на свалку металлолома. Цвет дверей внутри не совпадал с цветом кузова. Судя по всему, машина уже отработала три года в Нью-Йорке, а затем еще три в пригородах Чикаго. Но все же она катила вперед довольно бойко, а счетчик тикал значительно медленнее, чем это было бы в Нью-Йорке или Чикаго. И это было очень важно, потому что до Ричера только сейчас дошло, что у него в карманах почти нет денег.
— Почему такое большое значение имеет демонстрация мобильности? — спросила Харпер.
— Это тоже крупная ложь, — объяснил Ричер. — И мы ее заглотили.
* * *
Симека спокойно стояла перед входной дверью. Гость вопросительно посмотрел на нее из противоположного конца коридора.
— Ты купила краску?
Она кивнула.
— Да, купила.
— Значит, ты готова?
— Не знаю.
Гость спокойно посмотрел ей немигающим взглядом в глаза.
— А теперь готова?
— Не знаю, — повторила Рита.
Гость улыбнулся.
— Мне кажется, готова. Да, готова. А ты как думаешь? Ты готова?
Рита медленно кивнула.
— Да, я готова.
— Ты извинилась перед полицейским?
Она снова кивнула.
— Да, я сказала, что очень сожалею за свой срыв.
— Его нужно впускать в дом, так?
— Я сказала, что он может приходить, когда ему потребуется.
— Это он тебя найдет. Это будет именно он. Я так хочу.
— Хорошо, — согласилась Симека.
Гость помолчал, не двигаясь с места, внимательно следя за ней. Симека смутилась.
— Да, именно он будет тем, кто меня найдет, — сказала наконец она. — Если вы так хотите.
— Ты правильно обошлась с военным священником, — похвалил ее гость.
— Он хотел мне помочь.
— Тебе никто не сможет помочь.
— Наверное, — согласилась Симека.
— Пойдем на кухню, — предложил гость.
Симека отошла от двери. Протиснулась мимо гостя и первой пошла по узкому коридору на кухню.
— Краска там, — объяснила она.
— Покажи.
Взяв банку за проволочную ручку, Симека достала ее из пакета.
— Оливково-зеленая. Лучшая из всего, что там было.
Гость кивнул.
— Отлично. Ты все сделала правильно.
Симека зарделась от удовольствия. Розоватый румянец на бледном как полотно лице.
— Теперь ты должна сосредоточиться, — продолжал гость. — Потому что я выдам тебе много информации.
— О чем?
— О том, что ты должна будешь сделать.
Симека молча кивнула.
— Во-первых, ты должна улыбаться, — сказал гость. — Это очень важно. Для меня это имеет очень большое значение.
— Хорошо.
— Ты сможешь улыбаться?
— Не знаю.
— Попробуй, хорошо?
— Я теперь больше почти не улыбаюсь.
Гость сочувственно кивнул.
— Знаю, но ты все-таки попробуй, ладно?
Уронив голову, Симека сосредоточилась, и когда подняла ее снова, на лице была робкая, бледная улыбка. Лишь чуть изогнувшиеся губы, но это уже было что-то. Она старалась изо всех сил.
— Очень мило, — похвалил ее гость. — И помни, я хочу, чтобы ты улыбалась все время.
— Хорошо.
— То, что тебе предстоит, будет доставлять тебе радость, так?
— Так.
— Нам нужен какой-нибудь инструмент, чтобы открыть банку.
— Все инструменты в подвале.
— Отвертка у тебя есть?
— Конечно, — с гордостью ответила Симека. — Восемь или девять.
— Принеси мне большую, хорошо?
— Естественно.
— И не забывай улыбаться.
— Извините.
* * *
Кружка оказалась слишком большой, чтобы поставить ее в гнездо на подлокотнике, поэтому полицейскому пришлось выпить весь кофе за раз, так как он не мог никуда ставить ее в перерывах между глотками. Так бывает всегда. На вечеринке, если он пьет, стоя с бутылкой, а не сидя за стойкой, куда ее можно время от времени ставить. То же самое с сигаретами. Если есть пепельница, сигарета растягивается значительно дольше, чем если курить ее на ходу, когда она полностью исчезает за каких-то полторы минуты.
Полицейский сидел, поставив на колено пустую кружку, размышляя о том, не отнести ли ее назад в дом. Можно будет сказать: «Вот ваша кружка. Огромное спасибо». Это даст возможность намекнуть еще раз, как он замерз. Быть может, удастся уговорить Симеку вынести стул в коридор, и тогда он сможет досидеть смену до конца в тепле дома. Тут уж никто не пожалуется. Так охрана будет еще надежнее.
Но он никак не мог решиться снова позвонить в дверь. Эта Симека — определенно дамочка нервная. Кто знает, как она отнесется к этому, если он всего лишь проявит вежливость и отнесет кружку? Хотя именно он помог ей избавиться от этого полковника в сутане? Полицейский постукивал кружкой по колену, пытаясь найти равновесие между нарастающим чувством холода и боязнью снова вызвать гнев Симеки.
* * *
Такси проехало через Грешэм, Кельсо, Сэнди. Шоссе номер 26 приобрело собственное имя: шоссе Маунт-Худ. Дорога стала подниматься в гору. Старый восьмицилиндровый двигатель надрывно ревел.
— Кто это? — спросила Харпер.
— Ключ в ответе Пултона из Спокана.
— Да?
Ричер кивнул.
— Все очевидно, как на ладони. Но мне потребовалось какое-то время, чтобы это разглядеть.
— Ты имеешь в виду службу доставки? Мы ведь это уже обсудили.
Он покачал головой.
— Нет, раньше. Агентство «Хертц». Прокат машин.
* * *
Симека поднялась из подвала с отверткой в руке. Не самой большой, дюймов восемь в длину, шлиц достаточно тонкий, чтобы просунуть его под крышку, и в то же время достаточно широкий, чтобы стать действенным рычагом.
— Думаю, это как раз то, что нужно. Для нашей цели.
