— Все в порядке.
— Теперь тебе нужно залезть в ванну.
— Я же вся стану зеленой, — улыбнулась Симека.
— Да, — подтвердил гость, — ты станешь зеленой.
Подойдя к ванне, Симека подняла ногу. Вытянула пальцы и пощупала воду.
— Теплая.
Гость кивнул.
— Очень хорошо.
Симека перенесла всю тяжесть своего тела на ногу, которая стояла в ванне, затем поставила в воду другую ногу. Осталась стоять, скрытая краем ванны по лодыжку.
— А теперь садись. Аккуратно.
Взявшись за края ванны, Симека медленно опустилась.
— Вытяни ноги.
Она вытянула ноги, и ее колени исчезли в зеленой воде.
— Опускай руки.
Отпустив края ванны, Симека вытянула руки вдоль туловища.
— Хорошо, — сказал гость. — А теперь сползай вниз, медленно и осторожно.
Симека подвинулась вперед. Колени показались над водой. Выпачканные в зеленой краске, стекающей по коже тонкими струйками. Симека откинулась назад, ощущая, как теплая вода ласкает ее тело, поднимаясь до плеч.
— Запрокинь голову.
Откинув голову назад, Симека уставилась в потолок. Чувствуя, как ее волосы намокают в воде.
— Ты когда-нибудь ела устриц? — спросил гость.
Симека кивнула. Почувствовав, как движение ее головы подняло рябь на поверхности воды.
— Один или два раза.
— Помнишь, какие они на вкус? Вот ты берешь устрицу в рот, а затем резко заглатываешь ее целиком? За один прием?
Симека снова кивнула.
— Устрицы мне очень понравились.
— Представь, что твой язык — это устрица, — сказал гость.
Симека удивленно повернулась.
— Не понимаю.
— Я хочу, чтобы ты проглотила свой язык. Проглотила одним резким движением, словно устрицу.
— Не знаю, получится ли у меня.
— Ты можешь попробовать?
— Конечно, попробовать я могу.
Сосредоточившись, Симека предприняла попытку. Резко глотнула язык. Однако у нее ничего не получилось. Все ограничилось лишь булькающим звуком в горле.
— Не получилось, — пожаловалась Симека.
— Помоги пальцем, — сказал гость. — Остальным тоже пришлось так делать.
— Пальцем?
Гость кивнул.
— Протолкни язык пальцем. У остальных получилось.
— Хорошо.
Симека подняла руку. Краска потекла по локтю, оставляя густые капли в тех местах, где она не растворилась до конца.
— Каким пальцем?
— Попробуй средним, — сказал гость. — Он самый длинный.
Выпрямив средний палец, Симека согнула остальные. Открыла рот.
— Просунь палец под язык. И с силой нажми назад.
Раскрыв рот еще шире, Симека с силой нажала на язык.
— А теперь глотай.
Она глотнула. В ее глазах мелькнул ужас.
Такси остановилось бампер к бамперу перед полицейской машиной. Ричер выскочил первым, отчасти потому, что он был взведен до предела, отчасти потому, что Харпер осталась расплачиваться с водителем. Постояв, Ричер огляделся вокруг. Шагнул вперед, направляясь к сидящему за рулем полицейскому.
— Все в порядке? — спросил он.
— Кто вы такой?
— ФБР, — ответил Ричер. — У вас все в порядке?
— Можно взглянуть на значок?
— Харпер, покажи ему свой значок, — окликнул Ричер.
Такси, сдав назад, развернулось. Убрав бумажник в сумку, Харпер достала значок, золотой орел на золотом фоне, с головой, повернутой влево. Взглянув на значок, полицейский успокоился. Убрав значок в сумочку, Харпер посмотрела на дом.
— У нас все спокойно, — сказал полицейский.
— Симека дома? — спросил Ричер.
Полицейский указал на ворота гаража.
— Только что вернулась из магазина.
— Она выезжала из дома?
— Я же не могу ей препятствовать.
— Машину вы проверяли?
— На заднем сиденье два пакета с покупками. К Симеке приходил священник. Военный священник, предлагал свою помощь. Она отказалась.
Ричер кивнул.
— Не сомневаюсь. Особой набожностью Симека не отличалась.
— Это я уже успел понять, — согласился полицейский.
— Хорошо, — сказал Ричер. — Мы идем в дом.
— Только не проситесь воспользоваться туалетом, — предупредил полицейский.
— Почему?
— Симека не любит, когда ее беспокоят.
— Ничего, я все же рискну.
— Вы заодно не отдадите ей вот это?
Нагнувшись, полицейский поднял с пола пустую кружку. Протянул ее в окно.
— Она угостила меня кофе, — объяснил он. — Очень милая дама, когда познакомишься с ней поближе.
— Да, вы совершенно правы, — подтвердил Ричер.
Он взял кружку, и они вместе с Харпер пошли по дорожке. Поднялись на крыльцо к входной двери. Харпер позвонила. Внутри в тишине полированного дерева прозвучали громкие отголоски. Выждав десять секунд, Харпер снова нажала кнопку. Взрыв металлического ворчания, отголоски, снова тишина.
— Где она? — спросила Харпер.
Она позвонила в третий раз. Звонок, эхо, тишина. Харпер встревожено повернулась к Ричеру. Тот посмотрел на замок. Большой, солидный. Вероятно, новый. Вероятно, с пожизненной гарантией и скидкой на страховку жилья. Язычок из закаленной стали, аккуратно вошедший в отверстие стальной накладки, закрепленной в выдолбленном в косяке углублении. Дверной косяк, вероятно, из орегонской сосны, срубленной сто лет назад. Лучшая строительная древесина в мире, за целый век высушенная до твердости железа.
— Проклятие, — выругался Ричер.
Отойдя на край крыльца, он поставил пустую кружку на перила. Шагнул вперед и с силой ударил каблуком в замок.
— Черт побери, что ты делаешь? — воскликнула Харпер.
Отскочив назад, Ричер снова ударил ногой в дверь, затем еще раз и еще. Древесина треснула. Схватившись руками за перила, Ричер словно прыгун на лыжах с трамплина оттолкнулся и что есть силы полетел вперед. Выпрямил ногу и приложил все двести тридцать фунтов своего веса к поверхности площадью с подошву своего ботинка прямо над замком. Дверной косяк расщепился, и дверь открылась внутрь.
— Наверх! — задыхаясь, крикнул Ричер.
Он побежал к лестнице, Харпер последовала за ним. Ричер заскочил в ванную. Не то. Дешевая техника, запах сырой плесени. Гостевая комната. Ричер ворвался в следующую дверь. Спальня хозяйки. Заправленная кровать, взбитая подушка, приятный аромат, на туалетном столике телефон и стакан с водой. Внутренняя дверь. Пробежав через комнату, Ричер толчком распахнул дверь. Увидел ванную.
Зеркала, раковину, душ.
Ванну, наполненную отвратительной зеленой водой.
В воде Симеку.
И Джулию Ламарр.
Джулию Ламарр, восседавшую на краю ванны. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Услышав шум, она соскочила на пол и стремительно обернулась. Ее лицо побелело от ненависти и страха. Рот приоткрылся. Обнажились кривые зубы. Схватив за ворот свитера, Ричер развернул ее и ударил один раз в голову — жестокий резкий удар, подпитанный слепой яростью, огромный кулак, сокрушительный импульс. Удар пришелся Ламарр в подбородок; дернув головой, она отлетела к противоположной стене и сползла вниз, словно сбитая грузовиком. Ричер не стал дожидаться, когда она окажется на полу, потому что все его внимание было приковано к ванне. Симека полулежала в липкой жиже, выгнув спину, обнаженная, застывшая, с выпученными глазами, закинув голову и раскрыв рот в предсмертной агонии.
Она не шевелилась.
Не дышала.
Просунув руку Симеке под шею, Ричер приподнял голову, а другую руку засунул ей в рот. Вытянул пальцы, но не смог достать язык. Тогда он сжал руку в кулак и с силой пропихнул ее в горло. Его запястье с трудом вошло в раскрытый рот Симеки; он содрал кожу на запястье об ее зубы и сам оцарапал ей гортань. Подхватив согнутым пальцем язык Симеки, Ричер вытащил его из горла. Скользкий язык норовил вырваться, словно живой. Он был длинным, упругим и большим. Распрямившись, язык вырвался из горла и шлепнулся в рот. Ричер вытащил руку, снова обдирая кожу. Нагнулся, чтобы вдохнуть воздух Симеке в легкие, но как только его лицо приблизилось к ее губам, Симека сделала судорожный выдох и закашляла, и тотчас же ее грудь начала подниматься и опускаться. Всасывая и выпуская воздух. Ричер поддерживал ей голову. Она хрипела. Из ее горла вырывались мучительные, скрежещущие звуки.
— Включай душ! — крикнул Ричер.
Подбежав к кранам, Харпер включила воду. Подхватив Симеку под спину, Ричер выдернул из ванны пробку. Густая зеленая вода, закружившись, хлынула в слив. Ричер поддерживал женщину под плечи и колени. Выпрямившись, он поднял ее из ванны и шагнул назад, роняя повсюду зеленые капли.
— Надо смыть с нее эту дрянь, — растерянно объяснил Ричер.
— Я ее подержу, — мягко произнесла Харпер.
Подхватив Симеку на руки, она прямо в одежде шагнула в душ. Сама отступила в угол, поставив безжизненное, обмякшее тело под струи, словно протрезвляя пьяного. Краска быстро побледнела, под ней показалась покрасневшая кожа. Харпер держала Симеку под душем две, три, четыре минуты. Сама она промокла до нитки; ее одежда оказалась перепачкана зелеными разводами. Харпер двигалась кругами, словно танцуя, то и дело останавливаясь, чтобы подставить под струи воды все тело Симеки. Затем она осторожно отступила назад, так, чтобы смыть липкую зеленую жижу с волос. Краска стекала и стекала, и казалось, ей не будет конца и края. Харпер начала уставать. Краска была скользкая. Симека то и дело выскальзывала у Харпер из рук.
