Я очень сомневалась, что ФБР просто так даст мне ее телефонный номер, поэтому решила действовать через ее соседку, Бетси.
В трубку мне ответили по-немецки:
— Ja?
— Я бы хотела поговорить с миссис Кац.
— Она здесь больше не живет.
Я никак не могла определить принадлежность этого акцента — возможно, он был откуда-то из Восточной Европы.
— Вы не могли бы дать мне ее новый адрес? Это действительно очень важно.
— Подождите.
Стукнула положенная телефонная трубка, на заднем плане кто-то что-то сказал басом. Затем:
— У меня есть ее телефон.
Я пробила по «Гуглу» код полученного телефонного номера — Торонто, Канада. Мне почему-то было трудно представить себе Бетси в Канаде.
(Сэм, дальше идет расшифровка записи нашего разговора. Да, я знаю, что ты сейчас думаешь: зачем было записывать разговор и расшифровывать запись, если я не собиралась использовать его в книге или статье? Пожалуйста, просто поверь мне — клянусь, что в обозримом будущем ты не увидишь где-нибудь в продаже новой книги Элспет Мартинс «Правда о Троих».)
Я: Здравствуйте… Это Бетси? Бетси Кац?
БЕТСИ: Кто это звонит?
Я: Элспет Мартинс. Я брала у вас интервью для своей книги.
(Долгая пауза.)
БЕТСИ: A-а, писательница! Элспет! Как поживаете?
Я: У меня все хорошо. А вы как?
БЕТСИ: Кто меня станет слушать, если я начну жаловаться? Что вы думаете о том, что происходит в Нью-Йорке? Эти волнения в новостях, нехватка бензина. А вы в безопасности? В доме тепло? Еды хватает?
Я: Все в порядке, спасибо. Я тут подумала… Вы не знаете, как я могла бы связаться с Лилиан?
(Еще более долгая пауза.)
БЕТСИ: Так вы не знаете? Ну да, конечно, откуда же вам знать? Мне очень жаль сообщать вам об этом, но Лилиан умерла. Вот уже месяц назад. Она ушла во сне — хороший конец. Она совсем не страдала.
Я (после нескольких секунд молчания, когда я изо всех сил старалась держать себя в руках — в голове была полная каша): Мне очень жаль.
БЕТСИ: Она была очень хорошей женщиной. Знаете, она ведь приглашала меня пожить у нее. Когда в Нью-Йорке начали отключать свет. Просто позвонила мне ни с того ни с сего и говорит: «Бетси, ты не можешь жить там одна, приезжай в Канаду». Канада! И я… Не буду врать, я скучаю по ней. Но здесь хорошая община, славный раввин, который заботится обо мне. Лили сказала мне, что благодарна вам за то, как она выглядела в вашей книге, — умнее, чем на самом деле. Но то, что сказала Мона, — это же просто чистый яд! Лили было трудно читать это. А что вы думаете о том, что происходит в Израиле? И этот тупица в Белом доме, он хоть понимает, что делает? Он что, хочет, чтобы все мусульмане обрушились на нашу голову?
Я: Бетси, а перед тем, как Лилиан умерла, она не говорила чего-нибудь… ммм… необычного о Бобби?
БЕТСИ: О Бобби? А что она должна была сказать? Только то, что жизнь ее была трагедией. Всех, кого она когда-либо любила, у нее забрали. Господь может быть жестоким.
Я повесила трубку. Потом проплакала два часа подряд. В кои-то веки слезы эти не были вызваны жалостью к себе.
Но если бы я и поговорила с Лилиан, что бы она сказала мне? Что Бобби, который приехал домой после авиакатастрофы, не был ее настоящим внуком? Когда я брала интервью у нее несколько месяцев назад, каждый раз, как только она говорила о Бобби, в голосе ее слышалась только любовь.
Спросите остальных, ОНИ ЗНАЮТ.
Итак, кто еще остался? Я знала, что Мона, лучшая подруга Лори Смолл, исключается (после фурора, произведенного «ОАДТЗ», она отказывалась даже говорить со мной), но был кое-кто еще, кто сталкивался с Бобби, и это не прошло для него незамеченным.
Эйс Келсо.
Сэм, представляю себе твое лицо, когда ты это читаешь. На нем смесь гнева и ярости. Ты была права, когда говорила, что я должна была в первую очередь думать о его репутации. Ты была права, когда говорила, что я не была достаточно настойчивой, чтобы признание, что он видел кровь в глазах Бобби Смолла, было опущено в последующих изданиях (еще один гвоздь в крышку гроба наших с тобой отношений). И да, мне нужно было уничтожить запись, опровергающую заявление Эйса, что говорил он все это не для протокола. Ну почему, блин, я тогда тебя не послушала?
В последний раз я видела его в безликом зале для совещаний адвокатской конторы, представляющей наших издателей, когда ему сказали, что его отстраняют. Щеки его обвисли, глаза были красные, он не брился много дней. Потертые джинсы вздулись на коленях, от неопрятного вида кожаной куртки пахло старым потом. Эйс, у которого я брала интервью для книги и которого видела по телевизору, был голубоглазым красавцем с квадратной челюстью — настоящий Капитан Америка (как когда-то сказал о нем Пол Крэддок).
Я понятия не имела, станет ли он со мной вообще разговаривать, но что мне было терять? Я позвонила ему в скайп, почти уверенная, что он не ответит. А когда он все-таки ответил, голос его звучал вяло, как будто я его только что разбудила.
ЭЙС: Да?
Я: Эйс… Хай. Это Элспет Мартинс. Ммм… как поживаете?
(Несколько секунд паузы.)
ЭЙС: Я по-прежнему в затянувшемся отпуске по болезни. Официальное название для перманентного отстранения от должности. Какого черта вам нужно, Элспет?
Я: Я подумала, что вы должны об этом знать… Я ездила на свидание с Полом Крэддоком.
ЭЙС: Ну и что?
Я: Когда я встретилась с ним, он категорически утверждал, что то, что он сделал с Джесс, было результатом психотического срыва. Но когда я уже уходила, он дал мне блокнот. Я понимаю, что это прозвучит безумно, но в нем он писал, что — помимо всего прочего — Джесс сказала ему, что «уже была здесь раньше» и что «иногда она принимает решение не умирать».
(Еще одна долгая пауза.)
ЭЙС: Зачем вы все это мне рассказываете?
Я: Я просто подумала… не знаю. Может… то, что вы сказали о Бобби… Как я уже говорила, это настоящее безумие — даже подумать такое, но Пол сказал «спросите остальных», вот я и…
ЭЙС: Вы что-то знаете, Элспет? Я в курсе, что вас много критиковали за то, что вы включили в свою книгу, но, насколько я понимаю, на вас нападали по ошибочным причинам. Вы опубликовали весь этот взрывоопасный материал насчет изменения личностей детей, бросили эту бомбу и просто отошли в сторону. Дальше этого вы не пошли; посчитали, что у всего этого есть рациональное объяснение, и наивно полагали, что все, кто прочтет это, увидят все в том же свете.
Я: Я не намеревалась…
ЭЙС: Я знаю, какие были ваши намерения. А теперь вы вынюхиваете, а вдруг с этими детьми и вправду было что-то такое, я прав?
Я: Я просто пытаюсь разобраться.
ЭЙС (вздыхает): Вот что я вам скажу. Я вам скину кое-что по электронной почте.
Я: Что именно?
ЭЙС: Сначала прочтите, потом поговорим.
(Письмо пришло в мой ящик практически мгновенно, и я кликнула на вложении, которое было озаглавлено: SA6780RG.
С первого взгляда я подумала, что это точная копия расшифровки записи переговоров пилотов рейса «Сан Эйр», которую я включила в «ОАДТЗ». И все действительно так и было, за исключением последнего обмена фразами, за секунду до крушения самолета.
КОМАНДИР ЭКИПАЖА (ругается): Ты видел это?
ВТОРОЙ ПИЛОТ: Ух! Молния?
КОМАНДИР ЭКИПАЖА: Ответ отрицательный. Никогда не видел такой вспышки. На TCAS ничего нет, запроси диспетчера, нет ли рядом с нами еще одного самолета…)
Я: И что это такое, черт возьми?
ЭЙС: Вы должны понимать, что мы не хотели разжигать панику. Людям необходимо было знать, что причины авиакатастроф вполне объяснимы. Самолеты, стоящие в аэропортах, должны были подняться в воздух.
Я: Так в NTSB подделали расшифровку переговоров «Сан Эйр»? И сейчас вы хотите сказать, что вы там, ребята, серьезно верили в то, что имеете дело с инопланетянами?
ЭЙС: Я хочу сказать, что мы столкнулись с фактами, которые не могли объяснить. Если отбросить в сторону «Сан Эйр», то единственной катастрофой, у которой была вполне определенная причина, было крушение «Далу Эйр».
Я: Черт, что вы такое говорите? А как же насчет катастрофы «Мейден Эйр»?
ЭЙС: У нас там было столкновение со стаей птиц без каких-либо останков этих птиц в двигателях. Конечно, все это можно было бы объяснить, если бы двигатели загорелись, — но этого не произошло. Каким образом, черт побери, два реактивных двигателя могли взорваться от столкновения с птицами, от которых не осталось ни малейших следов? А теперь взгляните на катастрофу с «Гоу! Гоу!». Там мы буквально хватались за каждую соломинку, но твердо можно сказать лишь вот что: чертовски необычно, чтобы в наши дни пилоты полетели в бурю такой силы. И ответьте мне еще на один вопрос: каким образом, блин, эти трое детей могли выжить после такого?
