Ознакомительная версия.
– Но вначале, мама, убей его, – сказал капризно Йозек. – Чтобы всегда быть в курсе происходящего в полиции, я и заделался стажером. Как же я ненавидел работу «мусоров»!
Гертруда наставила на Марка ружье.
– Что ж… Настало время подыхать, комиссар!
– Где же Стелла? – воскликнул Золтарь. – Отпустите ее, ведь смерть доктора Конвей вам ничего не даст!
– Какой ты тупой, Марк! – покачал головой Йозек. – Стелла – в отделении, в одной из камер. Мама, стой! Я сам хочу расправиться с ним. Он мне столько нервов попортил!
Наверху полицейские безуспешно пытались высадить дверь подвала. Кто-то кричал:
– Сдавайтесь, у вас нет другого выхода! Иначе мы взорвем дверь!
– Ну и пусть взрывают, – усмехнулась Гертруда, услышав угрозу. – Там под полом – коробка динамита, если рванут дверь, то и сами взлетят на воздух со всем пансионом. Йозек, сынок, у нас мало времени. Пришей комиссара, и уходим!
Она передала ружье Йозеку. Юноша приблизил дуло к лицу Марку.
– Прощайте, шеф! Желаю вам без проблем добраться до ада…
И в это мгновение Марк ударил связанными руками по дулу. Йозек пошатнулся, ружье описало полукруг, грянул выстрел. Уши Марка заложило, подвал затянуло пороховой мглой.
– Мама! – услышал комиссар вопль Йозека. Молодой человек выронил ружье и бросился к Гертруде, оседавшей по стене на пол. – Мамочка, мамочка! Что с тобой?
Гертруда, прижимая к животу руки – сквозь пальцы сочилась кровь, – ласково ответила:
– Мальчик мой, маму задела пуля…
– Это все ты! – гневно завопил Йозек. Он подобрал ружье, наставил его на Марка и выстрелил. Раздался щелчок. Парень застыл в недоумении.
– Ты же выпустил все заряды в свою мамочку, – пояснил Марк.
Йозек, только что пылавший злобой, расплакался, превратившись из беспощадного убийцы в пугливого подростка.
– Йозек, ты должен уйти! – раздался слабеющий голос Гертруды. – Ты же знаешь… Все документы при тебе, из-за границы, наняв адвокатов, ты можешь запустить в ход юридическую машину…
– Мамочка, ты должна пойти со мной! – хныкал Йозек. – Как же я буду без тебя, мамочка!
Гертруда зашептала:
– Быстрее, сынок, быстрее! А то идиоты-полицейские сейчас и правда взорвут дверь в подвал, и тогда сдетонирует взрывчатка…
– Я не оставлю тебя! – заголосил юноша, заливаясь слезами. – Мамочка – ты единственная, кто у меня есть на всем белом свете! Я не смогу без тебя!
– Сможешь! – тихо сказала Гертруда. – Я все равно когда-нибудь умерла бы, Йозечек…
– Но не сейчас! – вопил молодой человек. – Только не сейчас, мамочка! Не оставляй меня! Без тебя я не справлюсь! Я не смогу…
– Сможешь! – сказала Гертруда. – Я все предусмотрела, ты…
Она стихла. Йозек истерично завизжал, тормоша отключившуюся Гертруду, сидевшую в луже крови:
– Мамочка, мамочка, не умирай! Господи, что же делать?
– У тебя два пути, – подсказал Марк. – Или смыться через подземный ход и уйти за границу, но тогда я и твоя мамочка взлетим на воздух. Или открыть полицейским дверь – и тогда Гертруду спасут в больнице.
– Шеф, вы обещаете, что ее вылечат? – простонал Йозек. – Я не могу без нее, она для меня – все! Моя милая мамочка…
– Если не будешь терять времени, Гертруду спасут, – ответил комиссар как можно более твердо. Мальчишка должен поверить ему! Иначе взорвется динамит, и тогда им всем крышка.
Йозек ревел, уткнувшись в грудь Гертруды.
– Все в укрытие! – раздалась сверху команда. Марк понял: сейчас полицейские попытаются освободить дверь в подвал взрывом.
– Ну что же ты, Йозеф? – повернул к парню голову комиссар. – Твоей маме нужна помощь, а ты обрекаешь ее на смерть. Какой же ты после этого любящий сын!
Йозек, пуская нюни, потянул рычаг на стене, сверху раздался скрежет.
– Не взрывать! – завопил что было сил Марк. – Под полом динамит, нас всех разнесет в клочья! Не взрывать!
– Шеф, вы в порядке? – послышались радостные крики. – А где террористы?
Взглянув на Йозека, обнимавшего завалившуюся на бок Гертруду, Марк крикнул:
– Можете спускаться!
Ногой комиссар отшвырнул пистолет, выроненный Йозеком, но юноша ни на что не реагировал. Он, гладя Гертруду по бледному лицу, как в трансе, приговаривал:
– Мамочка, все будет хорошо… Все будет хорошо, мамочка!
Следующий день выдался солнечным и теплым. Доктора Стеллу Конвей, живую и невредимую, отыскали в камере. Нашли и убитого Йозеком Павлушку. Под руководством комиссара Золтаря в пансионе Гертруды был произведен обыск, и на чердаке обнаружилась амуниция вулкодлака – костюм, покрытый шерстью, волчья маска-шлем со стеклянными глазами, в которых были спрятаны красные диоды, перчатки в виде медвежьих лап с длинными и острыми металлическими когтями.
Столичная команда хотела подключиться к расследованию, но под нажимом Марка экарестцы вынуждены были отступить. Гертруду, впавшую в кому, поместили в больницу, а Йозека заперли в камере.
– Только что раскололся адвокат его светлости покойного князя, – доложил Марку и Стелле, пившим в кабинете шефа полиции кофе, один из сотрудников. – Он валит всю вину на Сепета…
– А как же иначе? Я и не думал, что будет по-другому, – хохотнул Марк, пребывавший в прекрасном расположении духа. – И что удалось установить?
– Два убийства совершены не Гертрудой и Йозеком, – отрапортовал полицейский. – Девица Грета и ее брат Модест, пытавшиеся ограбить виллу ювелира, были лишены жизни по приказу его светлости двумя его головорезами. Тех ребят мы уже допрашиваем, и один, которому прокурор пообещал вместо пожизненного двадцать лет, «запел».
– Но ведь Юлиус больше всего хотел, чтобы монстр исчез, тогда бы он заключил наконец свою «сделку века». Но ведь для чего-то князю понадобилось имитировать нападение вулкодлака? – спросила Стелла.
Марк пояснил:
– Вспомни, когда были убиты двое воришек. В ту ночь, когда мы… – Он смутился. – Когда мы были в ресторане, а затем отправились ко мне домой. Наш поход в ресторан Сепет устроил исключительно для того, чтобы журналист Ушлый сделал наши фотографии и разместил их в своем листке.
Марк нахмурил брови и продолжил:
– Но наши изображения не имели бы большого резонанса, а князю требовалось избавиться от меня. Вот он и решил: если показать народу, что начальник полиции в момент совершения нового убийства занимается… чем-то… гм… далеким от исполнения прямых обязанностей, то все бросятся на меня и затопчут. Так в итоге и вышло. И князь организовал не только наш ужин в ресторане, который плавно перетек в… иные действия, но и убийство.
– Теперь я понимаю! – воскликнула, содрогнувшись, Стелла. – Дабы дискредитировать тебя, Марк, его светлость, убедившись, что мы попались в его ловушку, приказал своим башибузукам совершить убийство покровавее и поужаснее, выдав его за нападение вулкодлака.
– Адвокат так все и рассказал, – подтвердил полицейский.
– Но до какой степени нужно быть безжалостным и сумасшедшим, чтобы отдать распоряжение убить ни в чем не повинных людей ради… ради смены шефа полиции! – потрясенно охнула доктор Конвей.
– Князь Сепет знал: как только из Экареста придут результаты экспертизы ДНК, ему крышка, – пояснил Марк. – Подкупить меня он не мог, убить – было опасно, оставалось добиться отстранения от дел. А в результате спровоцированного скандала, для которого его люди инсценировали убийство, выдав их за злодейства вулкодлака, а подкупленный Ушлый нащелкал снимков, я оказался в опале, и мое место занял Густав, являвшийся марионеткой его светлости, что князю и требовалось.
Стелла, отхлебнув кофе из чашечки, спросила:
– С покойным князем все более или менее понятно, его целью было спасти собственную шкуру, отвертевшись от изнасилования горничной, устранить ненавистного шефа полиции и убедить американских инвесторов подписать «договор века». Но ради чего убивали Гертруда и Йозек? Почему они решили воплотить в реальность сказку о вулкодлаке?
На столе у комиссара зазвонил телефон. Золтарь выслушал донесение.
– Ясно. Спасибо. Можешь покинуть пост, – кратко сказал он в трубку. А завершив разговор, посмотрел на Стеллу и сообщил: – Звонил мой сотрудник из больницы. Гертруда, не приходя в сознание, скончалась пять минут назад. – Потом помолчал и добавил: – Не думаю, что Гертруда, которая была опасной сумасшедшей, и Йозек, превращенный ею в послушное орудие, совершали убийства из одной только жажды крови. Здесь что-то иное!
Марк взял в руки документы, обнаруженные в подвале пансиона. Просмотрел их, вздохнул:
– Ничего занимательного! Думаю, пришло время спросить самого Йозека.
Они спустились в подвал и зашли в камеру, где содержался молодой человек. Увидев их, Йозек встрепенулся и как-то по-детски попросил:
– Шеф, пустите меня к маме!
Стелле стало невыносимо жаль парня. Ненормальная Гертруда использовала его в своих целях, убедив, что убивать – правильно, необходимо.
Ознакомительная версия.
