Малоун посмотрел на Пэм.
— Теперь ты видишь, что играли не только тобой.
— Человека, который прибыл с вами, зовут Доминик Сейбр, хотя его настоящее имя действительно Джеймс Макколэм, — сказала Ева. — Он работает на организацию, известную как орден Золотого Руна. Он пришел, чтобы завладеть библиотекой.
— И привел его я, — виновато произнес Малоун.
— Нет, — сказал Адам, — это мы позволили вам привести его.
— Где Библиотекарь? — спросила Пэм.
Адам махнул рукой в сторону дверей.
— Там. Он ушел с Сейбром. Под дулом пистолета.
— Коттон, — заговорила Пэм, — ты понимаешь, что это значит? Если в тот день не убили Еву…
— Библиотекарь — Джордж Хаддад.
Ева кивнула. Ее глаза наполнились слезами.
— Он умрет.
— Он увел Сейбра внутрь, — проговорил молодой Хранитель, — и при этом знал, что уже не вернется обратно.
— Откуда он может это знать? — поинтересовался Малоун.
— Либо орден, либо Сейбр хотят прибрать библиотеку к рукам. Кто именно? Это еще предстоит выяснить. Но в любом случае нас всех убьют. Поскольку нас мало, это не составит для них большого труда.
— Здесь есть оружие?
Адам покачал головой.
— Оно сюда не допускается.
— Скажите, то, что находится там, внутри, заслуживает того, чтобы отдать за него жизнь? — спросила Пэм.
— Без сомнения, — ответил Адам.
Малоун понимал, что происходит.
— Ваш Библиотекарь виновен в смерти Хранителя, случившейся много лет назад. Он считает, что смерть станет для него искуплением этого греха.
— Я знаю, — сказала Ева. — Сегодня утром он видел, как вы спрыгнули с парашютами, и уже тогда знал, что это его последний день. Он сказал мне о том, что должен сделать. — Ева шагнула вперед. Слезы уже текли по ее щекам. — Он сказал, что вы остановите происходящие страшные события. Так спасите его! Он не должен умереть! Спасите всех нас!
Малоун повернулся к двери под буквой М и крепче сжал в руке рукоятку пистолета. Сбросив рюкзак на пол, он приказал Пэм:
— Оставайся здесь.
— Нет, — сказала, как отрезала, она. — Я иду с тобой.
Он обернулся. Эта женщина, которую он одновременно любил и ненавидел, как и Джордж Хаддад, сейчас находилась на распутье.
— Я хочу помочь, — сказала она.
Малоун не имел представления, что случится в следующие минуты, и потому сказал:
— У Гари должен быть хотя бы один из нас. Мы нужны ему.
Не сводя с него взгляда, Пэм словно отрезала:
— Старику мы нужны больше. И сейчас.
Мэриленд
Стефани слушала радиостанцию «ФОКС-НЬЮС». Пресс-служба полиции сообщала о том, что взорвавшаяся машина идентифицирована, равно как и погибший в ней человек — Ларри Дейли. Служащие ресторана опознали его как постоянного клиента этого заведения, а также описали темноволосую женщину, сидевшую рядом с ним за минуту до взрыва. Свидетели рассказали о том, как она и еще одна женщина, со смуглой кожей, кинулись бежать из ресторана сразу после взрыва и до приезда полиции.
Стоило ли удивляться тому, что ни один телеканал не сообщал о трех трупах вооруженных мужчин, обнаруженных всего в нескольких милях от места взрыва? Секретная служба подчищала концы быстро и эффективно.
Теперь они ехали на другой правительственной машине, «шевроле», предоставленной им Дэниелсом. Президент поставил условием, что Стефани не станет звонить, пока не отъедет подальше от правительственной резиденции. Теперь, оказавшись на расстоянии в семьдесят миль от Кэмп-Дэвида, она взяла сотовый телефон и набрала номер.
— Я ждал твоего звонка, — сказал ответивший Брент Грин. — Ты слышала про Ларри Дейли?
— Не только слышала, но и видела. Мы, можно сказать, сидели в первом ряду.
И она рассказала генеральному прокурору о том, что произошло в ресторане.
— Что вы там делали? — спросил Грин.
— Завтракали, причем за его счет.
— Откуда у тебя эта легкомысленная болтливость?
— Когда у тебя на глазах взрывают человека, поневоле станешь легкомысленным.
— Что происходит? — спросил Грин.
— Те же люди, которые убили Дейли, пытались убить нас с Кассиопеей, но нам удалось от них смыться. Они, по всей видимости, пасли Дейли, заминировали его машину, а потом, когда мы выбежали из ресторана, увязались за нами.
— Знаешь, Стефани, мне кажется, что у тебя жизней — как у кошки.
— Дейли рассказал мне важные вещи, Брент. Готовится нечто ужасное, и у него есть доказательства.
— Предателем оказался он?
— Вряд ли. Скорее корону в конкурсе на предательство придется отдать вице-президенту. Дейли много чего собрал на него.
На другом конце линии воцарилась тишина. Стефани слушала.
— Улики — серьезные? — спросил наконец генеральный прокурор.
— Для «Вашингтон пост» будет вполне достаточно. Дейли был очень напуган, поэтому и обратился ко мне. Ему была нужна помощь, и он мне кое-что оставил.
— В таком случае твоя жизнь в опасности, Стефани.
— Я это и без тебя знаю. Мне нужна твоя помощь.
— Разумеется, ты ее получишь. Что тебе нужно?
— Те флэш-карты, которые я взяла в доме Дейли… Они связаны с уликами, которые есть у меня. Сам Дейли погиб, но другие-то остались! Заговор не делается в одиночку.
В трубке воцарилась тишина.
— От Коттона в последнее время не было известий? — спросила она.
— Мне об этом не сообщали. А что с Торвальдсеном? Он связывался с Кассиопеей?
— Ни разу.
Сердце Стефани билось где-то внизу живота. Она окончательно убедилась в том, что Брент Грин — предатель, и Кассиопея, глядя на ее осунувшееся лицо, тоже поняла это.
— Нам нужно встретиться, Брент. В частном порядке. Только ты, я и Кассиопея. Что у тебя с расписанием?
— Ничего такого, чего я не мог бы отменить.
— Хорошо. У Дейли были какие-то очень серьезные доказательства. Он сказал, что они указывают на конкретных лиц, вовлеченных в заговор. Он собирал эти улики довольно долго. На одной из флэш-карт, которые я тебе отдала, находится запись, в которой начальник аппарата вице-президента говорит о возможном преемнике нынешнего президента после того, как тот погибнет. Но есть и кое-что еще. Нам нужно встретиться. В доме Дейли. Ты можешь туда приехать?
— Разумеется. Ты знаешь, где спрятана информация?
— Он рассказал мне.
— Так давай разберемся с этим.
— Согласна. Значит, встретимся через полчаса.
Стефани отключила телефон.
— Увы, — проговорила Кассиопея.
Стефани не могла рассчитывать на чужие промахи.
— Мы должны быть натянутыми как струна. Дейли убили по приказу Грина. Теперь это не вызывает сомнений. И он же стоит во главе заговора, собираясь убить президента.
— И нас, — проговорила Кассиопея. — Те люди определенно работали на саудовцев. Саудовцы, видимо, считают, что Грин и вице-президент — на их стороне. Но вице при этом ведет дела с орденом Золотого Руна. Из чего следует, что саудовцы ни хрена не получат. Главный приз заберет орден и использует его по своему усмотрению.
Чем ближе они подъезжали к Вашингтону, тем больше становилось пробок. Стефани замедлила ход и сказала:
— Остается надеяться на то, что арабы поймут это раньше, чем решат разобраться с нами.
Синайский полуостров
Джордж Хаддад вел своего палача в Александрийскую библиотеку. Яркий свет в подземном помещении, в которое они пришли, с непривычки ослеплял. Стены казались живыми благодаря мозаичным изображениям сцен повседневной жизни: цирюльник, бреющий клиента, мозольных дел мастер за работой, художник, пишущий картину, женщины, ткущие льняное полотно. Хаддад до сих пор помнил, какое впечатление произвели на него эти образы, когда он впервые вошел в этот зал, но его теперешний спутник оставался холодным как лед.
— Откуда поступает энергия?
— У вас есть имя? — спросил Хаддад.
— Это не ответ на мой вопрос.
Хаддад удивленно вздернул кустистые брови.
— Я старый человек и вряд ли представляю для вас угрозу. Я просто любопытствую.
— Меня зовут Доминик Сейбр.
— Вы прибыли по собственной воле или по чужой?
— По собственной. Решил стать библиотекарем.
Хаддад улыбнулся.
— Эта работа не из легких.
Сейбр немного расслабился и стал разглядывать зал, в котором они оказались. Он словно оказался в соборе. Вогнутые стены, куполообразный свод, отполированный до зеркального блеска красный гранит… Колонны — не привезенные сюда, а вырубленные из этой же горы, — соединяли пол с потолком и были снизу доверху покрыты изображениями — букв, лиц, растений и животных. Ниши и тоннели, в которых когда-то были копи фараонов, заброшенные за столетия до рождения Христа, в последующие столетия были переделаны людьми, одержимыми одним — Знанием. Тогда это помещение освещалось факелами и масляными лампами. Лишь в последнюю сотню лет новые технологии позволили счистить многовековую сажу и восстановить былую красоту.
