Вернувшись домой после тяжелой ночной смены, Кунико обнаружила приятный сюрприз. Оставив машину на стоянке, она проходила мимо почтовых ящиков, когда едва не наткнулась на стоящего у одного из них незнакомого мужчину.
— Какое совпадение, — сказал он и, видя, что она не узнает его, добавил: — Мы уже встречались, вчера, на стоянке возле фабрики.
— О, извините! — пробормотала Кунико, узнавая в мужчине ночного охранника. — Я вас не сразу узнала! Ну разве не удивительно?
Он переоделся, сменив серую форму на темно-синюю куртку и серые брюки, к тому же вечером она так и не успела как следует его рассмотреть. Мужчина захлопнул крышку все еще оклеенного стикерами почтового ящика и посмотрел на нее. При том, что лицо у него было довольно приятное, что-то — может быть, выражение глаз — показалось ей странным и даже немного пугающим. Сердце возбужденно заколотилось. Удача, которую принесла коробка с ленчем, все еще оставалась с ней.
— Так вы обычно возвращаетесь домой вот в такое время? — спросил он, похоже не догадываясь о рождающихся в ее голове планах, и посмотрел на дешевые электронные часы. — Нелегко же вам приходится.
— Да, нелегко, но и вам не позавидуешь.
— Знаете, я только приступил, так что пока еще ничего определенного сказать не могу. — Он опустил руку в карман куртки и, доставая пачку сигарет, посмотрел на восток, туда, где еще только всходило позднее ноябрьское солнце. — И все же вам, женщинам, труднее. Особенно сейчас, когда светает так поздно.
— Я уже привыкла.
Кунико решила не говорить, что собирается уходить.
— Да, наверное, вы правы. Кстати, я так и не представился. Меня зовут Сато.
Он вынул изо рта сигарету и вежливо поклонился.
— Кунико Дзэноути. — Она тоже поклонилась. — Я живу на пятом этаже.
— Приятно познакомиться.
Он улыбнулся, и она успела заметить мелькнувшие ровные белые зубы.
— Я тоже рада, — сказала она и тут же не удержалась от вопроса: — А вы живете один?
— Сказать по правде, — неуверенно начал он, — я в разводе. Так что здесь совсем один.
Разведен! Она едва не подпрыгнула от радости. Хорошо, что Сато ничего не заметил, потому что, вероятно смущенный собственным признанием, отвернулся в сторону.
— Понятно. Не беспокойтесь, я никому ничего не скажу. Видите ли, у меня самой примерно такое же положение.
Сато удивленно посмотрел на нее. И что это блеснуло у него в глазах? Уж не желание ли? По крайней мере, интерес. Решено, подумала Кунико, надо обязательно купить те сапожки и новый костюм… и еще — для ровного счета — ожерелье. Она посмотрела на его почтовый ящик. Квартира 412.
Что-то беспокоило ее. Вот только что? Думая об этом, Масако успела вымыть ванную, но ответа так и не нашла. Она протерла плитки, отчистила грязь на стенках ванны и ополоснула их из шланга, но в последний момент, когда грязный поток уже унесся в слив, рука дрогнула и шланг выскользнул из пальцев. Извиваясь как змея, он упал на пол, обдав ее фонтаном холодной воды. Масако торопливо наклонилась, но было поздно — одежда успела промокнуть. По телу пробежал холодок.
Дождь начался после полудня и шел с тех пор не переставая. Температура упала. Так холодно бывало обычно в конце декабря. Масако утерла лицо и, приподнявшись на цыпочках, закрыла окно. Шум дождя стих. Чувствуя поднимающийся по ногам холод от мокрых кафельных плиток, она стояла как парализованная.
Разлившаяся по полу вода собиралась в ручейки, сбегавшие к сливному отверстию. Кровь Кэндзи, как и кровь того старика, должно быть, уже давно унесло по канализационным трубам в море, а тело старика, вероятно, обратилось в пепел, который тоже смешался в конце концов с водой. Прислушиваясь к тихому шелесту дождя за закрытым окном, Масако вспоминала, как во время тайфуна ревел поток в дренажной канаве у фабрики, и представляла захваченные и уносимые им щепки и прочий мусор. Такой же бурлящий поток мыслей проносился и в ее голове, снова и снова натыкаясь на некое препятствие. Так что же за препятствие? Что не давало ей покоя? Что?
Присев на край ванны, она стала перебирать события прошлой ночи.
Из-за визита к Яои она приехала на стоянку немного позже обычного. Опаздывать не хотелось, но из головы не выходила та женщина, Йоко Морисаки, так неожиданно появившаяся в доме Яои и столь же внезапно исчезнувшая. Что ей было нужно? Деньги, которые Яои собиралась получить по страховому полису? Или что-то другое? Может быть, рассказать о ней Дзюмондзи? А если он сам имеет к этому какое-то отношение? Нет, доверять никому нельзя. Масако чувствовала себя так, словно ее унесло ночью в открытое море — вокруг никого и надеяться не на что.
В единственном окне недавно построенной будки горел свет. Присутствия охранника ничто не выдавало, но горящая лампочка сама по себе казалась маяком в окружавшем стоянку море тьмы. Облегченно вздохнув, Масако отвела машину на привычное место. «Гольф» Кунико уже стоял рядом.
Вскоре на дороге, ведущей к фабрике, появился и сам охранник. Остановившись у двери будки, он выключил фонарик, но тут же, вероятно заметив новую машину, снова его включил и направил луч на номерной знак. Наверное, у него имелся список номеров принадлежащих рабочим и служащим компании автомобилей, и теперь он проверял, не заехал ли на стоянку чужой. И все же Масако показалось, что проверка затягивается. Выключив мотор, она прислушалась к его шагам. Обойдя вокруг машины, мужчина остановился. Высокий, плотного телосложения, немолодой, но еще и не старый.
— Добрый вечер. Вы на работу?
Голос, низкий и мягкий, оказался довольно приятным для слуха. Интересно, подумала Масако, что вынудило этого человека выбрать именно такое, весьма скучное и наверняка малооплачиваемое занятие.
— Да.
Луч фонарика упал на ее лицо и задержался на нем опять-таки, как ей показалось, дольше необходимого. Масако стало не по себе, тем более что его лицо оставалось при этом в тени, и она прикрыла глаза ладонью.
— Извините, — сказал он. Масако вышла из машины, заперла дверцу и направилась к фабрике. Услышав за спиной шаги, она поняла, что он следует за ней, и обернулась. — Мне положено сопровождать вас, — объяснил охранник.
— С какой стати?
— Так требуют новые правила. Хозяев обязали принять меры предосторожности. После всех тех неприятностей с женщинами…
— Меня сопровождать не нужно, — сказала Масако.
— Если с вами что-то случится, неприятности будут уже у меня.
— Я опаздываю, поэтому спешу. — Она повернулась и зашагала дальше, но охранник не отставал, освещая ей дорогу из-за спины. В конце концов раздражение все же прорвалось, и Масако остановилась. Повернувшись, чтобы выплеснуть чувства на непрошеного провожатого, она наткнулась на тяжелый, угрюмый взгляд, отбивавший всякое желание спорить. В какой-то момент его лицо показалось ей знакомым. — Мы уже встречались? — спросила она и тут же пожалела о своей несдержанности — вопрос прозвучал совершенно глупо. — Нет, кажется, не встречались. Похоже, я ошиблась.
Глаза охранника спокойно смотрели на нее из-под козырька фуражки, но Масако обратила внимание на рот — большой, с мясистыми губами. Странное лицо, подумала она и отвернулась.
— На дороге темно, так что я провожу вас до фабрики.
— Не утруждайте себя, — сказала Масако, ясно давая понять, что предпочитает одиночество его компании. — Я в состоянии сама о себе позаботиться.
— Хорошо, — согласился охранник и повернулся.
Ей показалось, что в темных глазах мелькнула злость, но на что тут было злиться — она ведь ничем его не обидела?
Когда она пришла на стоянку утром после смены, охранника в будке уже не было. Но и того, что случилось ночью, оказалось достаточно, чтобы заставить Масако задуматься.
Почему вокруг них стали вдруг появляться эти незнакомые, странные люди? Больше всего на свете ее тревожило то, чего она не понимала. Масако прошла в спальню и только начала стягивать мокрую одежду, как зазвонил телефон. Она торопливо сняла трубку.
— Да?
— Это Йоси.
— Что случилось?
— Ты должна мне помочь.
— Что случилось?
— Ты не могла бы приехать? У меня проблемы.
По коже моментально побежали мурашки, и, хотя отопление еще не включили, причиной их был не холод. Наверное, что-то серьезное, подумала она.
— Просто намекни, в чем дело.
— Не могу. Не могу разговаривать, — пробормотала Йоси, явно обеспокоенная тем, что ее может услышать свекровь. — И уйти отсюда сейчас тоже не могу.
— Ладно, приеду.
Масако положила трубку и торопливо переоделась в джинсы и недавно купленный черный свитер. С некоторых пор она снова начала носить то, что ей нравилось, как делала в ту давнюю пору, когда работала в кредитном союзе. Она даже знала, почему это делает — потому что как бы заново и по частям собирала себя прежнюю. Но по мере того как кусочки прилегали друг к другу, становилось ясно, что прежний образ не складывается; то, что получалось, напоминало сломанную и потом починенную игрушку — вроде бы то, но в то же время не то.
