Он никогда не встречал таких людей, как Рейчел Лейн, и теперь ему очень ее недоставало.
Вождь замолчал.
– Он говорит, нам нельзя здесь долго оставаться, – тронул Нейта за плечо Жеви.
– Почему? – не отводя взгляда от могилы, спросил тот.
– Духи винят нас за то, что деревню поразила малярия.
Эпидемия совпала с нашим первым приездом. Они не рады нам.
– Скажи ему, что их духи – сборище клоунов.
– Он хочет вам что-то показать.
Нейт медленно встал и повернулся лицом к вождю. Чтобы войти в дом Рейчел, им пришлось пригнуться. Пол был грязным. Помещение состояло из двух комнат. В передней стояла неправдоподобно примитивная мебель: стул из стеблей тростника, связанных лианами, и диванчик на пеньках вместо ножек; подушку заменяла солома. Вторая комната служила кухней и спальней. Рейчел спала в гамаке, как все индейцы. Под гамаком, на маленьком столике, стояла пластмассовая коробка, в которой когда-то хранились лекарства.
Вождь указал на коробку и начал что-то говорить.
– Там лежит что-то, оставленное для вас, – перевел Жеви.
– Для меня?
– Да. Она знала, что умирает, и попросила вождя охранять ее хижину. А если приедет американец, просила отдать ему эту коробку.
Нейт боялся прикоснуться к коробке. Вождь взял ее и передал ему. Нейт вернулся в первую комнату и сел на диван.
Вождь и Жеви вышли.
Его письма, видимо, до нее не дошли, по крайней мере в коробке их не было. Там лежали бразильское удостоверение личности – документ, который в этой стране имеют все, кроме индейцев, три письма из ВОМП, которые Нейт не стал читать, потому что на дне коробки увидел ее завещание.
Оно лежало в белом официальном конверте. На месте, предназначенном для обратного адреса, была написана какая-то бразильская фамилия, а над ней аккуратными печатными буквами: “Завещание Рейчел Лейн”.
Нейт вскрыл конверт.
“Я, Рейчел Лейн-Портер, дитя Божье, принадлежащая миру Его, гражданка Соединенных Штатов Америки, будучи в здравом уме и твердой памяти, изъявляю настоящим свою последнюю волю.
1. У меня нет предшествующих завещаний, которые нуждались бы в отмене. Это мое первое и последнее завещание.
Каждое слово здесь написано моей рукой, таким образом, этот документ представляет собой мое рукописное завещание.
2. В моем распоряжении находится рукописное завещание моего отца, Троя Филана, датированное девятым декабря одна тысяча девятьсот девяносто шестого года, в соответствии с которым он передал мне основную часть своего наследства.
3. Я не отказываюсь от своей доли его наследства. Но не хочу и принимать его. Какой бы ни была причитающаяся мне сумма, я передаю ее для учреждения фонда.
4. Средства фонда должны быть использованы на следующие цели: а) на продолжение деятельности Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах; б) на проповедь Евангелия в отдаленных уголках мира; в) на защиту прав коренных народов Бразилии и всей Южной Америки; г) на то, чтобы кормить голодных, лечить больных, давать кров бездомным и спасать детей.
5. Назначаю моего друга Нейта О'Рейли управляющим фондом и предоставляю ему для этого все официальные полномочия. Также назначаю его своим душеприказчиком и исполнителем моей последней воли.
Подписано в шестой день января одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года в городе Корумба, в Бразилии.
Рейчел Лейн-Портер”.
Нейт перечитывал листок снова и снова. На другом листке текст был напечатан на машинке на португальском языке. С ним можно было повременить.
Он сидел, уставившись в грязный пол у себя под ногами.
Воздух в комнате был затхлым и неподвижным. Кругом стояла тишина, из деревни не доносилось ни звука. Ипики продолжали прятаться от белого человека с его проклятием.
Может, следует вымести грязь? Оставить дом чистым и прибранным? Что будет, когда пойдет дождь и вода хлынет через дырявую соломенную крышу? Наверное, он скоро сгниет и обратится в прах? На рукодельных полках напротив стояли книги: Библия, молитвенник, труды по теологии.
Полки висели немного неровно – одна была сдвинута относительно другой на пару дюймов вправо.
Здесь был ее дом в течение одиннадцати лет.
Нейт еще раз перечитал завещание. Шестого января.
День, когда он вышел из корумбийской больницы. Рейчел не приснилась ему. Она действительно возложила на него руку и сказала, что он не умрет. А потом написала это завещание.
Нейт пошевелился, и солома под ним зашелестела. Когда Жеви, сунув голову в хижину, сказал: “Вождь хочет, чтобы мы поскорее уехали”, – он словно очнулся ото сна.
– Прочти это, – попросил Нейт, протягивая Жеви два листка бумаги. Второй лежал сверху. Жеви сделал шаг вперед, чтобы не загораживать свет, проникающий через дверь, не спеша прочел и сказал:
– Здесь подписи двух людей. Первая – адвоката, который свидетельствует, что Рейчел Лейн-Портер подписала завещание в его кабинете в Корумбе, что она при этом находилась в здравом уме и прекрасно отдавала себе отчет в том, что делает. Его подпись официально заверена человеком, который по-английски называется… как он называется?
– Нотариусом.
– Да, нотариусом. А вторая подпись, вот здесь, внизу, это подпись секретарши адвоката. Ее подпись тоже заверена нотариусом. Что все это значит?
– Я тебе потом объясню.
Они вышли на свет. Вождь стоял, скрестив руки на груди, – его терпение подходило к концу. Нейт достал из рюкзака фотоаппарат и начал снимать хижину Рейчел и могилы. Пока он приседал вокруг могилы Рейчел, Жеви держал завещание.
Потом он держал завещание, а Жеви фотографировал. Вождь не согласился сняться вместе с Нейтом. Он вообще старался находиться от них как можно дальше, лицо его было суровым, и Жеви боялся, что индеец вот-вот взорвется.
Они отыскали тропу, ведущую через лес, в обход деревни. Перед тем как войти в лес, Нейт в последний раз оглянулся на хижину. Он хотел бы забрать ее с собой, каким-нибудь образом снять с места, погрузить в самолет и отвезти в Штаты, а там хранить как музейный экспонат, чтобы миллионы людей, которым помогут деньги Рейчел, могли прийти к этой бедной хижине и поблагодарить ее. И могилу бы перенести. Она достойна мавзолея.
Но это было последним, чего пожелала бы сама Рейчел.
Жеви и вождь уже скрылись из виду, поэтому Нейт заторопился.
Никого ничем не заразив, они добрались до реки. Вождь что-то буркнул Жеви, когда они садились в лодку.
– Он говорит, чтобы мы больше никогда не возвращались, – перевел Жеви.
– Скажи, что на этот счет он может не волноваться.
Жеви не стал переводить, а только запустил мотор и отчалил от берега.
Вождь, не дожидаясь их отплытия, повернул обратно.
Интересно, подумал Нейт, тоскует ли индеец по ней? Ведь она прожила здесь одиннадцать лет, оказала на него заметное влияние, но не смогла обратить. Оплакивает ли он ее кончину или испытывает облегчение от того, что его боги и духи теперь отпущены на волю? Что станется после ее смерти с ипиками, принявшими христианство?
Он вспомнил о деревенских шаманах-знахарях, настроенных против Рейчел. Они-то празднуют ее смерть. И травят обращенных ею. Ей довелось много бороться на своем веку, теперь она покоится с миром.
Заглушив мотор, Жеви стал грести веслом. Течение было медленным. Нейт не спеша достал спутниковый телефон и пристроил на сиденье. Под ясным небом сигнал оказался мощным, и через две минуты Нейт уже говорил с секретаршей Джоша, которая тут же бросилась разыскивать шефа.
– Нейт, скажи мне, она подписала эту чертову доверенность?! – с места в карьер заорал в трубку Джош.
– Не кричи так, Джош. Я прекрасно тебя слышу.
– Прости. Скажи, она подписала?
– Она подписала документ о передаче наследства в доверительную собственность, но не нашу бумагу. Она умерла, Джош.
– Не может быть!
– Тем не менее так и есть. Она умерла две недели назад. т малярии. И оставила рукописное завещание, так же как ее отец.
– Оно у тебя?!
– Да. В целости и сохранности. Рейчел все передала в фонд. А я назначен распорядителем фонда и ее душеприказчиком.
– Завещание имеет законную силу?
– Думаю, да. Оно написано от руки, подписано, проставлена дата, факт составления завещания заверен адвокатом из Корумбы и его секретаршей.
– Похоже, оно действительно.
– И что теперь будет? – спросил Нейт. Он так и видел Джоша, с закрытыми глазами стоящего у письменного стола, и не сомневался, что в голове Джоша рождается новый план.
– Ничего не будет. Завещание Троя действительно. Его требования соблюдены.
– Но она мертва.
– Наследство Филана перешло к ней. Такие случаи бывают нередко, например, если один из супругов погибает в автокатастрофе, а другой умирает следом за ним. Наследство переходит от одного к другому.
– А что же с остальными наследниками?
– Соглашение остается в силе. Они получают свои деньги или то, что от них останется после выплаты гонораров адвокатам. Эти наследники сейчас – счастливейшие в мире люди, если не считать их адвокатов, разумеется. Им не на что нападать. У тебя в руках два правомочных завещания. Похоже, ты становишься карьерным опекуном.
