к очень опасному психопату, ведущему понятную только ему игру. Этот страшный человек убил их друга и намеревался представить на суд публики свой финал крайне запутанной истории с видеозаписью.
– Спасибо за откровенность. – Роман облизнул пересохшие губы. У них оставался в запасе шанс, что «Киа» не заведётся после удара об опору. В двухместный родстер Эла четверо мужчин не поместятся. Только если не сложить их туда по частям. – Моё предложение в силе. Десять миллионов наличными. Утром я схожу в банк и сниму деньги. Обещаю не звонить в полицию. Я отдаю тебе сумку, ты отпускаешь меня и моих друзей. Соглашайся, выгоднее предложения тебе никто не сделает.
– Ты не понимаешь. – Уборщик отложил ноутбук. Он выяснил всё, что хотел. Остальное теперь зависело от него и слепого везения. – Чтобы вернуть удачу, я должен исправить положение вещей. Ты хочешь выкупить себя, но это приведёт меня лишь к новым неудачам. Нельзя сходить с выбранной линии.
В вопросах эзотерики писатель стаю собак съел, однако доказывать что-то обезумевшему убийце было бесполезно, поэтому он начал думать над тем, как бы поступили герои его книг, оказавшись в такой сложной ситуации, и не нашёл ответа. У вымышленных персонажей всегда имелся свет в окне, палочка-выручалочка, туз в рукаве и прочая помощь, позволявшая им победить. Тогда как им придётся уповать только на феномен удачного стечения обстоятельств.
– Я хочу в туалет, – твёрдо сказал Эл. – Советы потерпеть или обмочиться не принимаются. Хочешь получить за нас деньги – уважай наше достоинство.
– Опять испытываешь судьбу, – проронил Антон. – Это может плохо закончиться.
– Кто ещё хочет в туалет? – спросил Уборщик.
– Все, – ответил писатель. – Туалет слева по коридору.
Кривясь от боли, Уборщик подошёл к дивану. Пахло от него немногим лучше, чем от мусорной свалки. Блестящий нож подрагивал в согнутой руке.
– Пойдёте по очереди. Я буду считать до ста. Если к исходу счёта на диване всё ещё будут сидеть двое, они умрут. – Он разрезал путы на ногах Антона одним движением. – Отсчёт пошёл.
Роман с Элом проследили за скрывшимся в коридоре другом. Кажется, убийца предусмотрел все детали. Тем слаще будет свобода, когда несуразный кошмар с похищением закончится. Если закончится. Писатель хотел верить в благоприятный исход. Ему нравилось завершать свои романы счастливым финалом. Это давало людям надежду, которой так не хватало в неприглядной реальности. Каждый рождается, чтобы умереть. Смысл в том, чтобы сделать это со спокойной душой и чистой совестью, достойно пройдя извилистый путь от начала и до конца, в какой бы момент он ни наступил.
Сглатывая слюну с привкусом рвоты, Роман Осипов отгонял от себя обволакивающую разум безысходность. Если ему суждено умереть сегодня, он встретит смерть с высоко поднятой головой.
Проснувшись, Станислав Троер долго всматривался в прямоугольник белеющего в темноте натяжного экрана, прислушиваясь к неживой тишине кинозала на двенадцать персон. Две бутылки калифорнийского пино нуар [9] сморили его ближе к концу фильма «Три тысячи лет желаний». Философская сказка о Джинне не смогла заглушить безрадостные шальные мысли, зато с этим вполне справилось вино. Назойливому рою атакующих мозг сомнений он предпочёл дежурное гудение головы.
В отличие от героини фильма, Троер точно знал, какое желание загадает первым. Должность президента страны откроет для него новые горизонты. Проблем с двумя оставшимися желаниями у него тоже не возникнет. Только вот незадача – без Джинна пустые мечтания не стоили выеденного яйца. Всё дерьмо приходилось разгребать собственноручно, зачастую голыми руками.
С одной стороны – человек две тысячи семнадцатого года, по версии журнала «Промышленное обозрение», рублёвый миллиардер, филантроп, крупнейший работодатель региона. С другой, не подсвеченной софитами стороны – алчный политикан с демоническим взглядом, смотрящим сквозь людей, имевший на своём счету небольшое кладбище. Такие люди не имели права расклеиваться. На них равнялись, им поклонялись, их боялись, они вершили судьбы кивком головы.
Но стоило одной бракованной детали дать трещину, как вибрировала вся конструкция. Эля. Страсть жены к упругим членам обошлась ему в несколько седых волос. Из-за неё он попал в поле зрения полиции и с позором сошёл с выборов. Публичная карьера взорвалась на старте, не успев взлететь. Чтобы с триумфом вернуться в политическую повестку к выборам губернатора два ближайших года потребуется умасливать избирателей и держать нрав в узде. Чёртова курва! Нашла когда заводить любовника. Не могла сдержать свой зуд до октября. Женская глупость сродни ядерной бомбе, рвущейся в самый неподходящий момент. Последствия такого взрыва крайне непредсказуемы, однако всегда разрушительны.
В мятой рубашке и облитых вином брюках Троер выполз из кинотеатра в восточной части особняка. На стенах затемнённого холла светились языки электрических свеч. Утро ещё не наступило, из кухни не доносился запах свежеприготовленного завтрака. Водитель привезёт повара и горничную в начале восьмого. Их присутствие немного оживит затхлую атмосферу дома.
Троер поднялся на второй этаж, держась за перила. Зачем он пришёл сюда, оставалось для него загадкой до тех пор, пока рука не потянулась к ручке двери, за которой спала Эльвира. Не тут то было. Запертая изнутри дверь вызвала в нём граничащее с раздражением недовольство. Она не имела права нарушать уговор. Посадить её под замок было в его власти, закрываться самой он разрешения не давал.
– Эля! – Он ударил кулаком в дверь и стиснул зубы от боли. Дубовый массив не подходил для битья. – Впусти меня! Срань господня, кажется, я отбил руку.
Пьяный крик Троера разлетался по этажу, застревая в стенах. Он не любил проигрывать. И особенно не любил, когда принадлежавшая ему женщина показывала характер. В такие моменты в нём просыпался бес противоборства. Он дал ей всё, а она отплатила ему изменой. Так даже блудливые потаскухи не поступали. Один звонок и сотни молодых куколок слетятся, соревнуясь друг с другом за право переспать с ним. Что эта женщина себе позволяет?!
– Эля! Помнишь сцену из «Сияния» Стэнли Кубрика с пожарным топором? Вот именно! Только я использую бензопилу. – Троер прислонил ухо к дверному полотну. С той стороны не доносилось ни звука. – Живо открой дверь! Не вынуждай меня причинять тебе боль!
Он сполз на пол. Минувший день никак не хотел выветриваться из головы. Допрос… видеообращение… Своенравие жены сюда же. Несгибаемый Троер вернётся ближе к рассвету, а пока на шведском паркете распластался жалеющий себя мужчина средних лет, никоим образом не похожий на лощёного Троера с обложек журналов.
– Эльвиииииира! – фальшиво распевал он. – Открой своему мужу дверь! Будь хорошей девочкоооооой.
Стенания миллиардера принесли плоды. Эльвира Троер раскрыла дверь и безучастно посмотрела
