— С кем ты его спутал? — спросил он.
— Уже ни с кем, ни с кем, — испуганно произнес мужик, — извините, парни, извините.
Директор вернулся в вестибюль.
— Ты чего за ним погнался? — спросил Борис.
— Хотел узнать, с кем он тебя спутал.
— И что это тебе дало бы?
— Я бы узнал, кем ты был три года назад.
— Слушай, достал ты. Почему я не хочу этого, а ты, хозяин казино, следователь хотят это узнать?
— Ты меня об этом спрашиваешь?
— Ну да, а кого я еще буду об этом спрашивать?
— Да, действительно, кого ты можешь об этом еще спросить, кроме меня, — сказал директор.
Они вошли в зал ресторана. К ним тут же подлетел метрдотель.
— Мы хотели бы пообедать, — сказал директор.
— А вы смотрели на время? — ответил метрдотель директору. — Время ланча прошло, у нас вечернее меню. Все столики заказаны.
— Пойдем в другое место, — сказал Борис, обратив на себя внимание метрдотеля.
— Секундочку, секундочку, — сказал метрдотель, — у нас есть резервный столик, в углу зала. Если вы не передумали уходить, то он за вами.
Директор и Борис уселись за столик, на который указал им метрдотель, не обратив внимания на то, что тот сразу же стал звонить кому-то по телефону, а к столу мгновенно подлетел официант и принес два меню в кожаных переплетах.
— Ты нам принеси по рюмке водки, — сказал официанту директор, — а мы потом будем меню рассматривать.
— Вообще-то, у нас это не принято, но для вас. — ответил официант и исчез, стремительно преодолев расстояние между столиком и входом в подсобку.
— Вот это сервис, — заметил директор.
Они открыли папки, в которые были вложены меню, но тут появился официант с двумя рюмками водки на подносе.
— Анисовая, — сказал он, — такая, какую вы любите.
— Что ты сказал? — спросил директор.
Но официант только обворожительно улыбнулся: мол, мы все понимаем, и снова исчез.
Директор взял в руки свою рюмку и кивком призвал Бориса сделать то же самое.
— Ты же за рулем, — сказал Борис, — как мы поедем?
— А, — произнес директор, — сегодня гуляем, отмечаем твое спасение, а завтра едем.
— Спасение от чего? — с удивлением произнес Борис.
— А хрен его знает, — ответил директор, — если ты сам о себе ничего не знаешь, то что могу знать я?
— И то верно, — ответил Борис, — гуляем.
В Бресте наступил вечер, и ночная прохлада опустилась на город. Впрочем, опустилась ли? Может, она, наоборот, поднялась, поскольку днем, придавленная солнцем, пряталась в тени деревьев и зданий, по подвалам жилых домов и официальных учреждений.
Официанты открыли окна, и прохлада пришла в ресторан, где директор и Борис, разгоряченные выпитым, продолжали вести ничего не значащие разговоры. Правда, директор при этом время от времени посматривал на часы, проявляя некое беспокойство. Но Борис не замечал этого. Не заметил он и того, как за соседним столиком появились два прилично одетых парня с короткими прическами. Опытный взгляд сразу выделил бы их из числа посетителей ресторана, потому что держались они уверенно и даже по-хозяйски, пили мало, вели беседу неспешно и не смотрели прямо на директора и Бориса. Так делают сотрудники службы наружного наблюдения на улицах, чтобы объект не почувствовал постороннего контроля.
Не обратил Борис внимания и на то, что метрдотель попросил пересесть в противоположный конец зала одну пожилую пару, а за освободившийся двухместный столик церемонно посадил женщину, назвав ее Алиной.
— Ну, за твое благополучное возвращение, — в очередной раз сказал директор.
— Годится, — ответил Борис, — тебя как заклинило на этом возвращении.
— Да так и есть. Я, знаешь, как испугался, когда вернулся в гостиницу, а тебя там нет. Думал, ты опять пропал.
— Так. почему опять?
— Потому что ты появился в Минске три года назад, а значит, где-то ты пропал.
— Логично, — ответил Борис и уставился на Алину.
— Не смотри так внимательно, — сказал директор, — это неприлично.
— Хорошо, не буду, — ответил Борис и опять посмотрел на Алину.
— Ты ее знаешь, — с какой-то тайной надеждой спросил директор, — или видел где-нибудь?
— Нет, — ответил Борис.
— А, так она тебе просто понравилась.
— Может быть.
— Ты не увиливай, понравилась? Или ты ее все же где-то видел?
— Скорее понравилась, — ответил Борис.
— Тогда пригласи ее на танец.
— Хорошо, — ответил Борис, — а ты что будешь делать, допивать водку в одиночестве?
— Ну что ты. Я приглашу вон ту блондинку польских кровей, что сидит от нас через столик.
Борис поднялся и пошел приглашать на танец Алину, а директор направился к блондинке.
Алина, танцуя с Борисом, услышала щелчок невидимого фотоаппарата.
— Нас кто-то снимает, — сказала она.
— Наверное, для «Плейбоя», — ответил Борис, — а возможно, хотят шантажировать. Вы замужем?
— Была, — ответила Алина.
— Да, — произнес Борис, — если женщину спросить: не замужем ли она? — она может ответить: дважды.
Следующий день в городе Бресте был ничем не примечателен.
В девять утра проснулся в номере гостиницы директор и долго и непонимающе смотрел на пустую кровать Бориса, точно пытаясь понять, не приснилось ли ему возвращение своего подчиненного, а также вчерашняя пьянка в ресторане гостиницы.
Примерно в это же время хозяин казино по имени Петр и по кличке Петруха внимательно рассматривал фотографии Алины и Бориса. Он то приближал их к своим глазам, то отдалял, словно пытаясь проникнуть сквозь внешнюю оболочку танцевавших вчера в ресторане Алины и Бориса в их внутренний мир, а лучше всего в их мысли и оценки происходящего.
Затем он набрал номер мобильного телефона, но передумал и не стал звонить, какое-то время походил по кабинету, посмотрел на аквариум и снова взял в руки одну из фотографий.
Борис и Алина смотрели друг на друга. Но как по-разному они смотрели. Ее взгляд говорил, прямо кричал: узнай меня, ну.
Взгляд Бориса был похож на взгляды сотен мужчин, пригласивших на танец женщину, которая дольше других смотрела на него в этот вечер.
Но самое удивительное было то, что точно такие же фотографии лежали на другом столе, в кабинете здания по улице Коммунистической, хозяином которого был человек с погонами генерал-майора.
Человек этот только что вызвал двух своих подчиненных, и если бы в кабинете присутствовал Борис, он мог бы обратить внимание на то, что эти двое сидели за столиком рядом с ним. Но Бориса не было в кабинете генерала. Как раз в это время он досматривал в постели Алины, наверное, десятый сон, в котором он убегал от преследователей и никак не мог убежать, но и преследователи в последний момент почему-то не могли его догнать.
Генерал, еще раз взглянув на снимки, сказал:
— Какие мнения по этому поводу?
Генерал не знал, что оба опера, перед тем как идти к нему, уже имели по этому поводу беседу.
— Что будем докладывать шефу? — спросил тот, который был чуть постарше.
— Что в поле зрения правоохранительных структур появился человек, отдаленно напоминающий Бубна, — ответил тот, что был помоложе.
Он был ниже первого, коренаст, по-видимому, крепок и имел более нагловатую, чем у его коллеги, физиономию, и звали его Валентином.
— Ничего себе отдаленно, да он как две капли воды похож на Бубна. Это Бубен.
— Похож, — ответил второй опер.
— Да он это. И дело не в схожести лиц, у него походка и движения тела те же. Сымитировать можно все, но память тела не поддается корректировке.
— Может быть, может быть, — повторил второй, — но ты пойми, Миша, все это нужно тщательно проверять.
— Что-то ты, брат, осторожен стал не в меру, — сказал опер по имени Михаил, а про себя подумал, что его напарник почему-то не заинтересован в том, чтобы Борис оказался Бубном.
— Это не он, — сказал Валентин.
— Да он это, — закипятился Михаил, — ты что, не узнаешь его, он же тебя в группу брал.
— Тот был крутой, а этот. будто вареный.
— Все. укатали сивку крутые. — произнес Михаил. — За ним столько операций, сколько на войне не у каждого бывает.
— Так, я хочу знать ваше мнение, — повторил генерал, — а то витаете где-то в облаках.
«Нужно перебежать на ту сторону улицы, а там будет возможность скрыться в парке», — подумал Борис, но автоматная очередь остановила его.
Странной была эта очередь, она была похожа на телефонный звонок, очень, очень знакомый телефонный звонок.
Борис проснулся и, не открывая глаз, стал шарить рукой по тумбочке, но тумбочки не было, и его рука провалилась в пустоту.
Пришлось открыть глаза и удивиться. Он лежал в постели в незнакомой квартире с незнакомой женщиной, и единственным звеном, связывающим его со знакомым прошлым, мог быть звонок мобильного телефона.
