— Остановите, — велел Сидней, указывая на придорожное заведение под названием «Каса Пепе».
— Да оно ж иностранное, — возмутился Ленни.
— Разумеется, мистер Ноулс. За границей все иностранное.
— Иностранной бурды есть не стану.
— Очень хорошо, — кивнул Сидней. — Вы со мной, мистер Крик?
Ленни смотрел, как старик с Ником входят в кафе, чувствуя приближение головной боли, от которой ничто не помогало. Измена Ника хуже боли — она грозит смертью. Он тихо-мирно беседовал с парнем в Норфолке, в дороге, на пароме, доходчиво объясняя, чего от него ожидает, а маленький говнюк по-прежнему в ус не дует. Место Ника, закадычного друга, рядом с Ленни, а не со старым немощным сукиным сыном, который просто из чувства противоречия требует есть никуда не годное заграничное дерьмо. Иностранная еда Нику не нравится — дома он никогда не ходит в заведения, где готовят кебаб, — поэтому его готовность съесть какой-то бредовый континентальный завтрак не что иное, как предательство. Наверно, лопают сейчас оливки, анчоусы, прочую пакость, сговариваясь удрать от Ленни, когда он в очередной раз зайдет в туалет. Ленни бессознательно постучал себя по носу. Нечего миндальничать с двумя этими типами. Двое — компания, трое — толпа, значит, кому-то — трусливому и ненадежному — придется отвалить. Он поддернул штаны, запер дверцу фургона и ввалился в кафе, сморщив нос в жаркой волне черного табачного дыма, чеснока и громкой болтовни, поразившей его на пороге.
Сидевшие за общим столом водители грузовиков прервали дискуссию, разглядывая проходившего Ленни, и Сидней мгновенно почуял, что вновь прибывший невольно привлекает внимание. Он окинул взглядом Ника, отметив с неудовольствием, до чего довели себя оба его компаньона в дороге за очень короткое время. Если сам он умылся, побрился, переоделся в свежую рубашку, то ни один из его помощников не сделал к тому ни малейшей попытки. Оба остались в том, в чем уезжали из Норфолка два дня назад. Оба лохматые, измученные, несчастные, и, даже если это не имеет значения, они фактически производят подозрительное впечатление.
Ленни вытащил стул, уселся, скрестив руки и вытянув ноги, которые глубоко проникли в личное пространство Ника. В ответ Ник сдвинул свой стул вправо, беззаботно отправив в рот кусок хлеба с помидором.
— Зашли закусить, мистер Ноулс? — поинтересовался Сидней.
— Только не этим дерьмом, мистер С. В любом случае я пустой.
— Не понял?
— На мели. Без гроша. — Жестокая измена утренней удачи с игральными автоматами на пароме лишила его средств.
— А вы, мистер Крик? Чем будете расплачиваться за завтрак?
Ник изумленно взглянул на него.
— Я думал, вы заплатите, — промямлил он, набив рот хлебом.
Сидней вздохнул:
— Ну, даже подданные милостивого диктатора не должны рассчитывать, что я буду оплачивать повседневные нужды. Какова ваша стандартная ставка per diem?
Не имея понятия, Ник оглянулся на Ленни, который, судя по выражению его лица, не имел понятия, что такое per diem.
— Суточные, — объяснил Ник. — Per diem значит «в день».
Ленни испепелил его взглядом.
— Не ты один понимаешь французский, приятель! — Он почесал подбородок. — Я обычно беру где-то от трех и выше, в зависимости от обстоятельств.
— От трех чего? — уточнил Сидней.
— Сотен.
Сидней улыбнулся:
— И что вы предлагаете за триста фунтов в день, мистер Ноулс?
Ленни открыл спичечный коробок и принялся ногтем большого пальца расщеплять в длину палочки.
— Общие строительные и земляные работы, штукатурка, ремонт, вывоз мусора… э-э-э… кровля, водосточные трубы, чистка каминов…
— Борьба с вредителями, — вставил Ник. — Он отлично справляется с осами.
Ленни кивнул:
— Угу, с осами, крысами, мышами, тараканами, муравьями, кроликами, голубями, бродячими собаками, ослами, с чем угодно.
— Еще что? — спросил Сидней.
— Услуги консультанта, знаете, маркетинг, имидж фирмы, размещение продукции, связи с общественностью и все такое прочее. — Он разжег сигарету расщепленной спичкой, глубоко затянулся, прикрыл рукой рот, ожидая момента, когда Сидней проглотит наживку. Старик устремил на него ответный взгляд с прохладным любопытством на лице бумажного цвета. Ленни вновь затянулся. — Информационные технологии, — продолжал он. — Я настоящий спец по компьютерам, факсам, теликам, микроволновкам, стиральным машинам, по любой технике. — Он обождал реплики, которой не последовало, и продолжил: — Личные и служебные автомобили, техосмотр, покраска, порой покупка и продажа. У меня чуткий нюх на выгодные сделки. Ленни Нос.
— Как я понимаю, «глория» — исключение из правила? — ехидно заметил Сидней.
— «Глория» — особый случай, — заявил Ленни. — Вы любите хорошие вещи, мистер С. Как насчет произведений искусства и древностей? Знаете Лавджоя из телика? Симпатичный мошенник-антиквар из Восточной Англии? Это шоу на мне основано. Я продал камин телевизионщикам, хозяевам перестроенного амбара в Суффолке, после чего пошел сериал. Это не совпадение. Когда речь идет об искусстве и старине, обращайтесь ко мне.
Сидней задумчиво смотрел на него, потом перевел взгляд на Ника:
— А вы, мистер Крик?
— М-м-м… страховка… Я был помощником заместителя регионального менеджера по управлению рисками.
— У него был свой конторский стол, — добавил Ленни.
— Неплохо звучит, — кивнул Сидней. — Ваша ставка?
— Согласен на все, — пожал Ник плечами. — У меня больше нет своего конторского стола.
— Вот что я вам скажу, — объявил Сидней. — Поскольку я практически полностью оплачиваю ваше проживание в гостинице и питание, не видя особенной необходимости в ваших многочисленных профессиональных талантах, готов выдавать на побочные расходы по тридцать евро в день.
Ник был доволен предложенными условиями, Ленни пришел в бешенство, но прикусил язык, предпочитая остаться наедине с Сиднеем и тогда уже повысить ставку. За Ника тридцать евро в день слишком много, а Ленни опытный профессионал. Оплачивать его наравне с Ником — оскорбление. Причем есть подозрение, что намеренное. Он сделал глубокий вдох, мочась в треснувший унитаз. Ему в лицо брошены камни, но вокруг и над ними бурлит могучая река, которая в конечном счете затянет их илом.
Болтовня в заведении стихла, когда он вернулся из мужской кабинки, и поэтому Ленни почти ожидал, что Ник с Сиднеем исчезли, в зале остались только ухмыляющиеся заграничные морды. Но никто не улыбался, вольные беседы сменились скрипом стульев по кафельному полу — испанские дальнобойщики вставали и уходили. Привалившись спиной к стойке бара, стояли двое полицейских, оглядывая зал. Ленни узнал затянутую в кожу пару, проехавшую на мотоциклах мимо фургона у портовых ворот. Из всех баров в Сантандере им надо было зайти именно в этот. Человек, склонный к паранойе, вполне мог испугаться, но Ленни давно привык к неожиданным совпадениям, связанным с появлением полицейских. Он поднял брови, привлекая внимание компаньонов, и указал глазами на дверь. Сидней кивнул, бросил деньги на стол и поднялся. Ник последовал за ним. Полицейские смотрели им вслед.
— Возникла некоторая напряженность, — сказал Ник, когда они вышли под бледное утреннее солнце.
— Гражданская гвардия,[14] — объяснил Сидней. — Профессиональные мерзавцы, призванные Второй республикой ставить людей на место. Видели, как опустел зал, когда они вошли?
— Невинных дальнобойщиков не бывает, — заявил Ленни, возясь с ключами от фургона.
— Мистер Ноулс, пустите за руль мистера Крика, — спокойно распорядился Сидней.
— Все в порядке, мистер С., — заверил Ленни. — Я в отличной форме.
— Вы пьяны, от вас несет, как с винокуренного завода. Если жандармы увидят вас за рулем, нас всех заберут. Пусть машину ведет мистер Крик, и не оспаривайте мои решения.
Ленни с глубоким тяжким вздохом бросил Нику ключи.
— Еще пожалеешь, — предупредил он.
«Глория» завелась с первого раза, но отказалась трогаться с места. Пока Ник старался включить первую передачу, кабина наполнялась едким дымом горевшего сцепления.
— Ничего не выходит, — пожаловался он.
— Попробуй сначала дать задний ход, — посоветовал Ленни. — Она иногда любит подать назад, прежде чем пойти вперед.
Ник дернул рычаг и кивнул:
— Есть.
Он отпустил педаль сцепления, и «глория» медленно покатилась назад, слегка задев ржавой задней подножкой переднее колесо одного мотоцикла гражданской гвардии. Не ведая об этом, Ник нажал на акселератор, и «глория» рывком попятилась еще на четыре фута, сбив оба мотоцикла с подпорок и протащив по стоянке.
— Стой, Никель! — крикнул Ленни. — Ты на что-то наткнулся. — Он открыл пассажирскую дверцу и вылез как раз в ту минуту, когда двое объятых ужасом полицейских выскочили из бара.
