Лэнг слабо улыбнулся:
— Не знаю даже, как воспринимать ваши слова — как медицинский диагноз или оскорбление.
Священник взглянул на часы:
— Мне нужно бежать на дневную службу, но я еще вернусь вечером.
— Это обещание или угроза?
На этот раз засмеялся Фрэнсис:
— Вы поаккуратнее, а не то я закажу для вас еду у «Мануэля».
«Таверна Мануэля». Возможно, наихудший бар во всем городе, но друзья любили это место, невзирая на редкостно малосъедобную пищу. Хотя попади туда представители «Загат»[10], они, вероятно, вызвали бы самого шустрого водителя, лучше всего Михаэля Шумахера, чтобы поскорее уехать оттуда и никогда не возвращаться.
— Думаю, после здешней еды блюда от «Мануэля» покажутся замечательными.
Фрэнсис открыл дверь:
— Истинное чудо.
— Да, Фрэнсис!
Священник замер, держась за дверную ручку.
— Герт. Мне мерещились Дон, и Джанет, и Джефф, и много других людей, которые… которых больше нет. Но Герт… Она казалась мне реальной. Неужели она?..
Фрэнсис взглянул на него с каменным выражением лица, какое часто бывает у людей, не желающих выдавать какую-то тайну:
— Она вполне реальна.
— Но…
— Я уже опаздываю.
И Фрэнсис исчез.
Его стремительный уход почему-то больше всего походил на бегство.
V
Белый ангел принесла какую-то страшно неаппетитную на вид и совершенно не опознаваемую ни по вкусу, ни по запаху еду, подняла изголовье кровати и пристроила поднос на колени Лэнгу. Взглянув на пищу, он сразу затосковал по внутривенному питанию, трубку которого отсоединили от его руки лишь сегодня утром. И, конечно, он никак не мог понять энтузиазма, с которым она подала ему еду: какое-то непонятное мясо, о происхождении которого Лэнг боялся даже гадать, зеленая кашица, сделанная, вероятно, из варварски раздавленных бобов, и тошнотворная красная масса, которую, видимо, пытались выдать за желе.
Ему все же удалось обнаружить место, где кормили еще хуже, чем в самолетах.
Но тем не менее это была пища, которую он мог нормально есть, а не получать через пластиковую трубочку прямо в кровь.
— Доктор на обходе так порадовался за вас, — проворковала Белый ангел. — Вы поразительно быстро поправляетесь.
Слово «доктор» она произнесла с почтением, какое не всякий верующий вкладывает в слово «Бог».
Лэнг отодвинул поднос, изумившись тому, как много он съел:
— Это значит, что я могу ехать домой?
Она взглянула так, будто он ударил ее:
— Домой?
— Ну, знаете, такое место, где люди спят по ночам и хранят свои вещи. Обычно это бывает квартира или коттедж.
Медсестра взяла поднос:
— Я думаю, после нашего ожогово-травматического отделения вам еще придется полежать в частной клинике.
Больница Грейди финансировалась из муниципального бюджета. В отличие от большинства учреждений, находившихся в подчинении властей Атланты или округа Фултон, она как-то умудрялась выполнять свои функции — невзирая на постоянные перерасходы бюджета, обвинения в расизме со стороны представителей всех рас, полной никчемности администрации, на фоне которой даже знаменитые Ларри, Керли и Мо[11] показались бы светилами мудрости, и засилье бюрократии, способной выдержать любой, самый мощный ураган.
В общем, так или иначе, но отделение первичной травматологии и ожогов больницы Грейди было лучшим во всем штате. Здесь практиковались студенты медицинских факультетов колледжей Эмори и Морхауза.
Но каким бы высококвалифицированным ни был персонал больницы, Лэнг не намеревался оставаться здесь ни днем дольше необходимого. И конечно, не собирался прохлаждаться в частной клинике.
— Но мне…
Белый ангел вышла, держа поднос в одной руке, и Лэнгу осталось лишь рассматривать открытую дверь.
По-видимому, все было спланировано заранее. Через считаные секунды после ухода медсестры в дверях показался худощавый чернокожий мужчина, одетый в строгий костюм:
— Ну, мистер Рейлли, вы, кажись, оклемались.
Франклин Морз. Детектив Франклин Морз из атлантского управления полиции. Они с Лэнгом были давно знакомы.
— Кто наябедничал? Сиделка?
Морз устроился на стуле, с которого недавно поднялся Фрэнсис:
— Не слишком любезное начало разговора, мистер Рейлли.
— Я что-то не припомню между нами особенно дружеских бесед, детектив.
Морз вскочил со стула и принялся разглядывать листок назначений, висевший на двери. Он никогда не мог подолгу находиться в покое, вспомнил Лэнг. О его возрасте можно было только догадываться, а телосложением он походил на знаменитых бегунов-стайеров из Африки. Лэнг был готов поспорить на что угодно, что ему не единожды приходилось догонять преступников бегом.
Морз вновь повернулся к кровати.
— Вы, кажись, подзабыли, что мы с вами всякий раз встречаемся, когда творится какая-нибудь жесть. То парень с вашего балкона сиганет и разобьется в лепешку, то вам машину подзорвут, ну и типа того. От вас одного, мистер Рейлли, хлопот — как от всего остального округа. А теперь вам квартиру подзорвали…
Лэнг знал, что его собеседник отлично владел самым правильным английским языком, но почему-то обычно предпочитал уличный, почти подростковый жаргон.
— Газ. Мне сказали, что я оставил газ включенным.
Детектив снова упал на стул:
— Так вам сказали. Допустим. А теперь вы скажите — зачем, если уж такое дело, вам нужно было еще и цеплять к замку каминную зажигалку?
У Лэнга широко раскрылись глаза от удивления:
— Каминную зажигалку?
— Да, вы знаете — такая хрень… нажмешь на кнопку, и она поджигает дрова или что вам надо. В любом хозяйственном магазине навалом.
Лэнгу не пришлось долго гадать о причинах покушения:
— Вы нашли зажигалку?
— Пожарный дознаватель нашел. То, что от нее осталось. Какая-то б…дь пристроила ее так, чтобы она сработала, когда ключом откроют замок и толкнут дверь. А там… ба-бах! — объемный взрыв. Боюсь, у вас в квартире все погорело нафиг.
— Вы считаете, что кто-то пытался убить меня?
— Ну конечно, я не думаю, что это был первоапрельский розыгрыш. Хорошо еще, никого из ваших соседей не задело.
— Никто не пострадал?
— Кроме вас. Да, еще разлетелась в пыль коллекция хрусталя у одной леди этажом выше. Думаю, вы, как обычно, даже предположить не можете, кто на вас покушался.
Лэнг кивнул:
— Вы правы.
Морз снова пружинисто вскочил на ноги:
— Мистер Рейлли, мы же не в игрушки играем. Пока неизвестно, кто покушался на вас, но вряд ли они успокоятся на этом. И в следующий раз может пострадать кто-нибудь еще, кроме вас.
Лэнг повел рукой по сторонам:
— Если бы меня хотели убить наверняка, то более подходящего места и времени попросту быть не могло. Я был совершенно беспомощен.
Детектив повернулся к нему спиной и уставился в окно. Где-то внизу приглушенно завывала сирена «Скорой помощи», перебиваемая металлическим чавканьем ненасытного чрева мусоровоза.
— Потому-то я поставил на стрёме возле вашей палаты пару ребятишек.
— Детектив, я вам глубоко признателен.
Морз резко обернулся к нему:
— Мистер Рейлли, я ж вовсе не лично о вас забочусь. Я просто стараюсь сделать так, чтобы тут никого больше не убили.
Лэнг откинулся в объятия подушки:
— Как глубокомысленно!
Морз покачал головой:
— У вас, мистер Рейлли, прям-таки талант ставить подножки кому не надо. Я всего лишь хочу выяснить, кого вы разозлили на этот раз, пока на меня не свалился следующий жмурик.
— Я глубоко тронут.
Лэнг не сумел разгадать выражения взгляда, который бросил на него Морз.
— Запомните одно, мистер Рейлли, — тут вам не Додж-сити. Попробуйте только хотя бы на улице плюнуть — и я вас замету, так вы меня достали!
— Постараюсь учесть это.
— Я в этом и не сомневался, мистер Рейлли. — С этими словами Морз, не оглядываясь, стремительно вышел из палаты.
На тумбочке рядом с кроватью лежал пульт дистанционного управления телевизором. Чтобы взять его, Лэнгу пришлось напрячь все свои силы. По одному каналу — очередная из бесчисленных серий «Все любят Реймонда», по другому — «Семейка Адамс». Махровая глупость, разбавленная взрывами заранее записанного идиотского хохота. Игровое шоу, урок кулинарии. На двух круглосуточных каналах новостей — последние события из жизни кинозвезды, о которой Лэнг никогда не слышал.
Он выключил телевизор.
Получается, что он был прав, — газ открыл кто-то другой. Кто-то пытался убить его. Вероятнее всего — те самые люди, которые похитили и убили Иона. Они способны действовать быстро — разработали и осуществили план менее чем за сутки. На другом материке. Бесполезно сейчас даже гадать, кто они такие, но связи у них широкие. От этих мыслей Лэнгу совсем не полегчало.
