Те годы были спокойными. До тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать. Тогда я открыл для себя Моцарта, книги, кулинарию, секс и познакомился с полицией.
Ван Герден проснулся задолго до того, как прозвонил будильник, заведенный на пять часов. Он лежал в темноте, глядя в потолок, и ждал, когда раздастся противное электронное пиканье. Когда будильник зазвонил, он выключил его, спустил ноги на пол, поморщился от боли. Ребра болели уже меньше, но глаз еще дергало. Он знал, что к утру синяк покраснеет.
Он вышел на кухню. Посуда была аккуратно составлена на сушилку. Он поставил чайник. В ношеном стареньком полицейском тренировочном костюме было холодно. Он насыпал в чашку растворимого кофе, дождался, пока закипит вода, добавил молока, вышел в совмещенную столовую-гостиную, поставил кофе на столик. Поискал компакт-диск, который хотелось послушать. Концерт для кларнета. Нажал кнопки на плеере, надел наушники, сел, отпил глоток кофе. Подкрутил звук.
Он со вчерашнего дня знал, что обязательно вспомнит о Нагеле. С того мига в кабинете адвоката. «Мы… Мы с Нагелом схватили насильника, чьими жертвами были дети». Вот что он хотел тогда сказать.
Собственные слова напомнили ему многое из того, что он делал раньше. Впервые с тех пор, как он ушел из полиции. Впервые с тех пор он снова ищет убийцу. Вот почему он вспомнил о Нагеле. Все нормально. Ему просто нужно соблюдать осторожность. Можно думать о Нагеле, обо всем, чему Нагел его научил. Просто важно оставаться в рамках. Тогда он будет в безопасности. Необходимо задать нужные параметры. Тогда можно продолжать.
Ян Смит.
«Рассмотри дело со всех сторон». Он услышал бас Нагела, увидел, как ходит ходуном его кадык. Нагел не стал бы говорить по-английски ни за что, даже если бы от знания языка зависела его жизнь. «Знаешь, ван Герден, убийство — как надувной бассейн, будь он неладен. Снаружи вода в нем кажется голубой и прозрачной, и на ее поверхности пляшут солнечные зайчики, но где-то обязательно есть утечка, черт бы ее побрал. Мы найдем ее, если будем внимательно искать».
Ван Герден достал блокнот и записал:
«1. Соседи».
Откинулся на спинку стула, подумал, снова начал писать.
«2. „Мани Мейринг транспорт“.
3. Что за компания?
4. Отзывы о его фирме (???).
5. Министерство внутренних дел (???)».
Он снова откинулся на спинку стула и выпил кофе. Какой еще гранью можно повернуть дело?
«6. Постоянные/крупные клиенты?
7. Банк?»
Вот и все; больше у него ничего не было. Ван Герден задумчиво погрыз кончик ручки, выпил еще кофе, откинулся на спинку стула, закрыл глаза.
Оказалось, все не так плохо. Он может вспоминать Нагела.
Он послушал музыку.
Он увидел борта больших грузовиков у перекрестка на Полкадрай. На всех большими темно-красными буквами выведено название: «ММТ». Название перечеркнуто стрелой — символом скорости. Он повернул туда и по лужам и грязи доехал до небольшого строения под вывеской «Администрация/Приемная». На небе низко нависли темные тучи. Скоро наверняка пойдет дождь. Он вышел из машины. Сегодня ветер еще холоднее. Может быть, в горах идет снег.
За компьютером сидела женщина; она разговаривала по телефону.
— Деннис, грузовик вот-вот подъедет, они уехали вовремя, но ведь знаешь, как бывает в туннеле, — а может, его остановил автоинспектор…
Пышнотелая блондинка улыбнулась ван Гердену; на ее передних зубах он заметил полоску розовой помады. Она послушала своего собеседника и ответила:
— Ладно, Деннис, перезвони мне, если их не будет к двенадцати. Хорошо. Пока. — Она повернулась к ван Гердену: — Вы по делу или ее муж рано вернулся домой?
— Мани здесь?
— Если бы он был здесь, я бы очень забеспокоилась. — Блондинка закатила глаза.
Ван Герден молчал.
— Мани был моим свекром, милашка. Он уже три года как в могиле, упокой Господь его душу. Вам, наверное, нужен мой муж, Дэни, — а может, я чем-то смогу вам помочь? — Видно было, что женщина флиртует по привычке, давно въевшейся в плоть и кровь.
— Я расследую обстоятельства смерти Яна Смита. Хочу поговорить с кем-нибудь, кто его знал.
Блондинка оглядела его с ног до головы.
— Для полицейского вы слишком худой. — Она повернулась и крикнула в открытую дверь сзади: — Дэни-и-и-и! — Потом снова повернулась к ван Гердену: — Ну и как, нашли что-нибудь?
— Нет, я еще не…
— Что? — раздраженно спросил, входя, Дэни Мейринг. Тут он заметил ван Гердена.
— Полиция, — заявила блондинка, тыча в ван Гердена наманикюренным пальцем. — Насчет Яна Смита.
Мейринг оказался приземистым, крепким коротышкой с толстой шеей, выпиравшей из воротника чистого комбинезона. Он протянул руку:
— Мейринг.
— Ван Герден. Хочу кое о чем вас спросить.
— А что, толстяк ирландец облажался?
Ван Герден недоуменно покачал головой.
— Я о том ирландском копе, О'Хейгене, или как там его. Не справился, значит?
— А, О'Грейди! — До ван Гердена наконец дошло.
— Вот именно.
— Я не из полиции. Провожу частное расследование в интересах знакомой Смита. Мисс ван Ас.
— Вот как!
— Вы хорошо знали Смита?
— Плохо.
— Какие отношения вас с ним связывали?
— Да вообще-то никаких. Они пересылали по факсу заказы Валери, да на Рождество я отправлял на адрес его магазина бутылку виски. Мы с ним даже чашки чаю вместе не выпили. Знаете, он ведь был не из разговорчивых.
— Давно вместе вели дела?
— Не знаю. Ты не помнишь, Валери?
Блондинка внимательно прислушивалась к разговору.
— Да давненько. Много лет. Он долго был клиентом еще папаши Мани.
— Пять лет? Десять?
— Да, наверное, лет десять. А может, и больше.
— Вы не храните записи?
— Такие давнишние — нет, — как бы извиняясь, ответила Валери.
— Не было ли за все время вашего сотрудничества каких-нибудь необычных или странных происшествий?
— Вот и ирландец то же самое спрашивал, — сказал Дэни Мейринг. — Его интересовало, может, Смит перевозил контрабандой травку в старинных буфетах. Или алмазы. А нам-то откуда знать? Мы грузили мебель и доставляли по адресу. Такая у нас работа.
— У него имелись постоянные клиенты, с которыми он работал напрямую?
— Нет, все заказы забирали мы. И погрузочно-разгрузочные работы тоже мы проводили, кроме тех случаев, когда мебель доставлялась в большие антикварные магазины в Дурбане и Трансваале.
— Как он вам платил?
— Что вы имеете в виду?
— Наличными или чеком?
— Ежемесячно присылал чек, — сказала Валери Мейринг.
— А это-то тут при чем? — возмутился ее муж.
Ван Герден старался не выдать волнения.
— Возможно, в его сейфе хранились американские доллары.
— Ну надо же, — сказал Мейринг.
— Он платил вам аккуратно? Точно в срок?
— Всегда, — кивнула Валери. — Все бы платили так, как он!
Ван Герден вздохнул.
— Спасибо, — сказал он и побрел к двери.
Он долго стоял в очереди к окошку справочной в полицейском участке в Бельвиле. Наконец цветная женщина устало подняла голову и приготовилась слушать его запрос. Он объяснил, что он из адвокатской конторы «Бенеке, Оливир и партнеры». Ему срочно нужно взглянуть на свидетельство о рождении Йоханнеса Якобуса Смита, номер удостоверения личности…
— Заплатите тридцать рандов в окошке «В» и заполните анкету. Претория ответит на ваш запрос через шесть-восемь недель.
— Нет у меня шести недель! Через шесть дней заседание суда по поводу завещания Смита.
— Особые случаи рассматриваются на втором этаже. Если хотите ускорить процесс, напишите заявление. Комната 209.
— А вообще это возможно?
— Если у вас особый случай.
— Спасибо.
Он заполнил анкету, сорок пять минут простоял в очереди к окошку «В», заплатил тридцать рандов и поднялся по лестнице на второй этаж, держа в руке анкету и чек. В комнате 209 за столом сидел чернокожий мужчина. Стол был завален аккуратными стопками папок.
— Здравствуйте. Чем могу вам помочь? — Чиновник явно надеялся на то, что посетитель ответит: «Ничем».
Ван Герден рассказал все сначала.
Чернокожий чиновник поморщился.
Ван Герден терпеливо ждал.
— У Претории много дел, — наконец заявил чиновник.
— У меня срочное дело, — пояснил ван Герден.
— У всех срочное, — ответил чиновник.
— Можно ли что-нибудь предпринять? Кому-нибудь позвонить?
— Нет. Этим занимаюсь только я.
— Сколько времени на это уйдет?
— Неделя. Или десять дней.
— Я не могу так долго ждать.
— Сэр, вообще весь процесс занимает от шести до восьми недель.
— Меня уже просветили на первом этаже.
