Страх подбирался все ближе!
Я схватил на тумбочке фонарь и дрожащими пальцами нащупал кнопку включения. Луч света высветил бледное лицо Инженера, который продолжал сидеть у моей кровати как ни в чем не бывало.
— Ты спи-спи, — прошептал бледнолицый умиротворенным голосом. — Можешь… можешь не обращать на меня внимания.
Лицо Инженера при тусклом свете казалось неживым, достаточно помятым и уставшим. Синяки под глазами стали больше. Но при этом он сидел и улыбался.
— Давно ты здесь? — Голос мой прозвучал, как у человека, которого только что разбудили. — И что ты здесь делаешь?
Бледнолицый прикрыл глаза, а его лицо расплылось в блаженстве.
— Давненько. — Он даже и не думал скрывать этого. — Я не удержался и решил посмотреть, как ты спишь. Ты же не против?
— Конечно, против! — Я попытался встать, но на меня легла худощавая рука бледнолицего.
— Понимаешь, — инженер отвернулся, будто проверяя, спит ли их сосед, затем снова вернулся к разговору. — Понимаешь, мне очень нравится наблюдать, как кто-то спит. А ты делал это так сладко. Даже не шевелился. Лежал спокойно, будто покойник.
— Кто я?
Подобное сравнение мне не нравилось. Учитывая склонности этого извращенца, то его слова прозвучали вдвойне странно. Я машинально ощупал свой живот на предмет каких-то порезов, но, к счастью для меня, форма была цела, а на коже не чувствовалось лишних дырок.
А между тем мой визитер поудобней уселся и, подобно йогу, скрестил ноги. Видимо, уходить он не собирался, а решил задержаться здесь надолго. Не мне говорить, что мое отношение было абсолютно негативным, и мириться с подобным я не хотел! Нужно было что-то с этим делать, иначе я рискую не выспаться, а утром буду еще хуже, чем по приезду сюда.
— Слушай, я тебя очень прошу…
— Да-да, я тебя слушаю. — Перебив меня, Инженер активно закивал головой. — Ты говори-говори… признаться… я давно ни с кем так не говорил по душам. Ночью ведутся самые откровенные разговоры. Так что я тебя слушаю.
Он повернул ухо, чтобы еще лучше впитывать мои слова. Ну а пока Инженер с нетерпением ждал. Я боялся выключить фонарь. Ведь кто знает, что взбредет в голову маньяку под покровом ночи.
— Уходи, а! Иди к себе, поспи. Мне правда сейчас не до разговоров, я очень сильно устал и хочу спать.
— Так ты спи. — Пожал костлявыми плечами мой ночной гость. — Я тебе не буду мешать, обещаю.
— Я… я не могу уснуть, когда на меня смотрят… болезнь такая. — Соврал я.
А в голове вертелась одна лишь мысль: лишь бы заряда хватило, и свет не погас…
Бледнолицый смутился. Свет выхватил его огорченное лицо и грустный взгляд. Собеседник молча поднялся и, пошатываясь из стороны в сторону, пошел к своей койке. Я выключил фонарь, но убирать его на полку не торопился. Вместо этого, прижав единственный источник света к груди, я принялся ждать. Вот заскрипели пружины, послышалось сопение. Звуки пропали, и наступила тишина. Уснул? Или же сделал вид, что лег, а сам…
Я ненадолго включил фонарь. Но свет никого не выловил, там, где недавно находилось лицо бледнолицего, теперь никого не было. "Надо же", — я вспомнил слова ночного гостя, — "я похож на покойника, как ему в голову взбрело сказать подобное", — с иронией подумал я, — "и как мне теперь уснуть?"
Темнота едва шевельнулась, а рядом всплыл контур. Я дернулся от испуга и тут же активировал фонарь. Но никого не было. Фонарь осветил тумбочку на противоположной стороне камеры и ноги Григория. "Это всего лишь игра воображения, не более того", — успокаивал себя я, — "которое, так некстати решило поиграть со мной. Да катись оно все к черту! Будь, что будет!"
С этими мыслями я вернул фонарь на место и отвернулся к стене. После чего силой заставить себя уснуть. На удивление это получилось…
Проснулся я от жуткого кашля. Кто-то заходился раз за разом причем получалось, это очень громко и болезненно. Глаза не желали открываться, но все же, сделав над собой усилие, я сделал это. Было светло. Первое, что увидел — это черный от копоти потолок, предположительно от сигаретного дыма. В нос ударил запах табака, и теперь стало ясно, что за причина удушливого кашля.
— Проснулся, Мажор. Я думал ты окочурился! Он твой-то сразу подскочил, — Григорий, сделал глубокую затяжку, и выпустил облако дыма в потолок. — Странные вы, ей богу! Главное, не курите, и мы подружимся, поняли?
Я прислушался к ощущениям. Голова болела, но не так, как вчера, не от акклиматизации, а от недосыпа. А значит, мой организм понемногу привыкает к здешней атмосфере. Я сел на край кровати. Все же я переоценил свои силы. Было слишком быстро, так как закружилась голова, начало мутить. Это длилось пару секунд, после чего все вернулось в форму.
Бледнолицый сидел в похожей позе. Он держал у лица тряпку и пытался меньше дышать. При каждом вдохе он заходился в кашлем, а с глаз лились слезы.
— Акгхв! — Снова закашлялся он. — Будь ты проклят со своими сигаретами!
— Правильно ты говоришь. — Похвалил его старожил. — Хорошо, что у нас здесь не курят. Везде курят, а у нас нет. Я за этим слежу.
— Мы уже это слышали, — тихо пробормотал я.
Ну, проснулись, и что дальше? Какие же дальнейшие шаги предпринимаюсь местные исследователи? В чем заключаются обязанности? Хоть бы какая-то ясность!
Нужно побольше узнать об этой планете. Великие люди говорят: Кто владеет информацией, тот владеет миром. Мой взгляд пал на старожила. Григорий хоть и со сдвигом, но другого источника информации у меня нет.
— Григорий! — Позвал я старожила, тот крякнул, подскочил с кровати и начал оглядываться.
— Где?
— Кто? — Не понял я.
— Григорий! Григорий, где? — Старожил начал бегать по камере, будто кого-то ища. — Григорий, подлец! Он курит! А я курящих не люблю! Видели, что написано? Здесь курить нельзя!
— Но… ты же Григорий. — Я уже и сам не верил, в то, что говорил. Этот человек с нашивкой второгодки вел себя неадекватно.
— Я? — Он остановился, его обрюзглое пузо забавно затряслось.
— Да ты! Ты ведь вчера так представился…
— Хм… — задумался мой сокамерник. — Я никуда не преставился, видишь, живой я. Нечего меня за дурака держать!
Наш разговор шел не в то русло, и если ничего не предпринять, я рисковал остаться без информации.
— Что вы обычно делаете на базе?
— Мы не курим! — Тут же отозвался Григорий.
— А еще? — Напирал я.
— Еще? Мы едим. Как раз сейчас время завтрака!
Я себя поздравил. Хотя бы уже что-то.
Доказательством его слов послужил громкий гудок наподобие пароходного, после чего отщелкнулся замок и двери открылись. Я осторожно прошел к двери и, переступив порог, вышел наружу. Пространство снаружи понемногу наполнялось телами. Двери камер открыты, но охраны не наблюдалось. Не уж то никто не будет следить за тем, чтобы уголовники никуда не сбежали. А куда бежать-то? — Подумал я. — Дальше базы не сбежишь!
Вот вышел Салага. Он потянулся и начал разминать затекшую за ночь шею. Увидав меня, он дружелюбно помахал рукой, я поступил так же. Надеюсь, этот паренек выспался и у него не было ночных визитеров… как у меня. Как будто прочитав мысли, вперед вышел Инженер.
— Как здесь людей много. — Спрятав шею в плечи, заскулил бледнолицый. — Не люблю много народу. Не люблю!
Те временем толпа двигалась в одном направлении, значит, и я пойду вместо со всеми. Компанию мне составил Салага. Как выяснилось, у них в камере ничего не происходило. Новенькие оказались дружелюбными, и даже тот врач, который выказывал агрессию в медкабинете, на деле оказался хорошим парнем. Салага все говорил, а я думал: повезло же! А у меня два ненормальных сразу. Везет, как утопленнику… или покойнику.
Вскоре мы вошли в другой корпус со столами по всему периметру. "Столовая", — Подумал я, и был абсолютно прав. У входа лежали подносы, каждый подходивший брал один и шел вставать в очередь, которая была огромной. Еще я заметил, что среди заключенных были новобранцы с нулевым уровнем, а так же с уровнями два и три.
