— Нет, но мне бы и в голову не пришло, — слегка опешил Мэттью. Зачем нужна настолько огромная квартира, если ты живешь в ней совсем один? У него просто не укладывалось это в голове. Целых три спальни… Для чего? Чтобы Марте приходилось больше убирать?
— Значит, еще скажет. И напомните ему про ключ, чтобы вы могли сами отпирать себе дверь.
Мэттью машинально кивнул, снимая кофейник с плиты.
— Насколько я знаю, прежде он жил с сестрой, — вдруг добавила Марта. Она шинковала что-то, стоя к нему спиной, но Мэттью все равно почувствовал напряжение, с которым она произнесла это. Он снова ощутил неясную тревогу, как во время прошлой беседы.
— У Дэвида есть сестра?
— В общем, да.
По ее тону было ясно, что продолжать разговор она не расположена. Мэттью не стал настаивать. Потягивая кофе, он подумал, что об этом должен знать мистер Уильямс. Если только Дэвид сам не расскажет о семье. Но он, кажется, любит сохранять таинственность вокруг собственной персоны. Мэттью снова вспомнил его отражение в зеркале ванной и едва не пролил на себя кофе. Может, хватит думать о Дэвиде? Это только добавит проблем в его и без того не самую простую жизнь.
Мэттью добрался до офиса пешком. Погода располагала к прогулкам, к тому же наверху было куда приятнее, чем в переполненном вагоне. Спускаться под землю, во тьму, чтобы толкаться там, в шуме и тесноте — нет, это не лучший способ начать день.
Когда он вошел в офис, до начала рабочего дня оставалось около десяти минут. На месте была только Бетти и тот мужчина с усиками, что пялился на него накануне.
— Доброе утро! — Мэттью осмотрелся, ища глазами, куда можно повесить пальто.
— Доброе! — охотно отозвалась Бетти. Сегодня она была в другом платье, но столь же закрытом и сдержанном. На губах — красная помада, волосы старательно завиты. — Вешалка слева.
— Спасибо.
— А хотите кофе?
— Да, — Мэттью там же оставил шляпу, справился с желанием пригладить волосы и улыбнулся, — да, пожалуйста, Бетти.
Накануне их представил мистер Уильямс, с остальным коллективом побеседовать не удалось. И теперь Мэттью ощущал сильную скованность. Хуже он чувствовал себя только в первый день в колледже. Тогда все были новичками, а значит — в равных условиях, но и людей вокруг было куда больше.
Мужчина с усиками снова внимательно его рассматривал, улыбаясь уголком рта.
— Сделай мне тоже, Бетти, солнышко, — попросил он, не глядя в ее сторону.
Секретарша слегка нахмурилась, но кивнула. Мэттью подошел ближе и первым протянул мужчине руку.
— Мэттью Блейк.
— Майкл Дэвис, — рукопожатие у него оказалось мягкое, неохотное. — Значит, это о тебе говорил шеф?
— Смотря, что говорил, — Мэттью вынул портсигар и предложил Майклу. Тот не стал отказываться.
— Что нашел свежую кровь для нашей редакции, — произнес он с усмешкой. — Что ты не из Нью-Йорка и можешь дать нам «новый взгляд»…
— Не выдумывай, Майки, — одернула его Бетти, ставя на стол чашку кофе. — Ничего такого мистер Уильямс не говорил, — вторую чашку она подала Мэттью и улыбнулась. На щеках у нее появились очаровательные ямочки. Мэттью почувствовал, что краснеет.
— Но я и правда не из Нью-Йорка, — признался он и оперся на край соседнего стола, делая глоток кофе. На Майкла старался не смотреть, но все равно чувствовал на себе его взгляд.
— А откуда? — Бетти выудила из ящика стола сигаретную пачку и закурила.
— Провиденс, Род-Айленд.
Она кивнула без особого интереса, Майкл же спросил:
— И давно приехал?
— Второй день.
— Это заметно.
Мэттью вспыхнул, но сдержался, на лице даже мускул не дрогнул. Кажется, Майкл из тех, кому доставляет удовольствие раздражать окружающих. Или это тот тон, что принят в коллективе. Второе было бы куда хуже.
— А я из Луизианы, — улыбнулась Бетти, как ни в чем не бывало. — Уже три года, как перебралась. Найти приличную квартиру здесь — настоящее приключение. Тем более за наше жалование.
Мэттью промолчал, только машинально покосился на дверь в кабинет мистера Уильямса, но того еще явно не было на месте. Повисла короткая пауза. Майкл допил кофе, отставил чашку на край стола и потянулся.
— Это первая твоя работа? Сколько тебе? — спросил он, усмехаясь. — Двадцать-то есть? Надеюсь, ты хотя бы колледж закончил.
Кофе ободрал горло. Мэттью вцепился в чашку, чтобы не расплескать напиток.
— Двадцать один, — ответил он резко. — А какое это имеет значение?
Майкл улыбнулся шире.
— А такое, что мистер Уильямс уж больно с тобой носится. Кто ты? Ценный специалист? Гениальный выпускник? Сын любовницы?
— А ты? — у Мэттью на губах проступила фамильная ухмылка, хотя он едва не скрипел зубами. Внутри что-то мелко тряслось, словно у детской погремушки. — Ты кто, совладелец журнала? Ответственный за наем? Или у тебя просто самый длинный нос в редакции, и ты суешь его в чужие дела?
Майкл перестал улыбаться. Он смотрел на Мэттью с нескрываемой неприязнью, но тому было уже все равно. На дружелюбие сил не осталось. И если бы Майкл бросил еще хоть одну колкую фразу, то получил бы недопитый кофе в лицо и чашку в голову. Но в этот момент дверь редакции хлопнула. Все синхронно вздрогнули, пепел с сигареты Бетти осыпался на пол.
— Доброе утро! — отчеканила крупная женщина, которая сидела накануне за дальним столом. Голос у нее был низкий, с приятной хрипотцой. Волосы коротко обрезаны и уложены изящными локонами, в которых пробивались серебристые нити. На вид ей можно было дать лет сорок или чуть больше. Круглое серьезное лицо, глубоко посаженные глаза. Под пальто оказался серый брючный костюм, идеально подогнанный под ее полную фигуру. Мэттью заметил, что каблук на ее туфлях довольно высокий, хотя в женщине и без того было футов шесть росту*, может, чуть меньше.
— Доброе утро, — Бетти отмерла и разулыбалась. Майкл, насупившись, принялся перебирать бумаги на своем столе.
— Доброе утро, — Мэттью казалось, что у него онемело лицо, и он с трудом придал ему нейтральное выражение. Женщина скользнула по нему взглядом, слегка улыбнулась.
— София Тернер.
— Мэттью Блейк.
Она кивнула и пошла за свой стол.
— Мистер Уильямс предупреждал о тебе.
— Софи, сделать тебе кофе? — прощебетала Бетти, собирая грязные чашки. В сторону Мэттью она старалась не смотреть.
— Спасибо, душечка, сделай. Мэтти, это будет твой стол, — она указала в соседний угол, где под завалами бумаг и коробок угадывались очертания стола. — Как только разберешься с этим беспорядком.
Майкл хмыкнул, бросив на Мэттью насмешливый взгляд, но ничего не сказал.
К вечеру Мэттью ощущал себя совершенно вымотанным, хотя нельзя сказать, что занимался чем-то сложным. Большую часть дня он разбирал скопившиеся бумаги. Там были и черновики статей и интервью, и присланные рукописи, как опубликованные, так и все еще ожидающие своего часа. Все это следовало систематизировать, отделить одно от другого и разложить так, чтобы с этим можно было работать дальше. На некоторых бумагах стояли отметки о публикации с номером и датой, но большая часть была лишена и этого. Чтобы уточнить, передавался ли материал в печать, Мэттью приходилось то и дело отвлекать Софи.
Она была редактором, работала в журнале чуть ли не с самого его основания, и с ней считались. Не всех она устраивала, как показалось Мэттью, но к нему отнеслась достаточно дружелюбно, и не злилась, что он снова и снова обращался с вопросами. Остальные внимания на Мэттью особенно не обращали, занятые своими делами. В редакции работали еще двое из тех, с кем Мэттью не успел побеседовать утром. Оба мужчины. Один — на вид почти ровесник мистера Уильямса, мистер Джефферсон, едва удостоил Мэттью взглядом, крепко пожал ему руку и больше ни разу не поднял голову от своей пишущей машинки. Другой значительно моложе, лет двадцати пяти, представился Сэмом и попросил звать его именно так, по-простому. Он показался Мэттью дружелюбным, но возможности поговорить у них не нашлось. Даже на ланч все ушли как-то незаметно для него. Мэттью, слишком погрузившись в свои бесконечные бумаги, вышел из офиса последним. Купив хот-дог, он немного побродил по парку и первым вернулся назад, чтобы снова зарыться в горы макулатуры на своем столе.
