В конце концов я вернулся к себе в кабинет, а Монни Доннелли отправилась в Виргинию. Никакого задания мне не поручили, по крайней мере официально. Однако Волк знал, что я буду там, в кризисном центре. Он нарочно выделил меня, чтобы оскорбить язвительной репликой. Такой уж у него стиль.
Что задумал Волк? Решил взять на вооружение тактику террористов? Развязать войну? Если на это способна небольшая группа безумцев, то почему бы за такое дело не взяться русской мафии? И требуется не слишком много — достаточно жестокий лидер и деньги.
Я сидел и ждал, размышляя над тем, не является ли состояние неуверенности и неопределенности, охватившее всех нас, одной из целей задуманного русским масштабного плана по нагнетанию давления. Тогда каковы другие цели? Контролировать нас? Испытать наше терпение?
И конечно, я не мог не думать о Джеффри Шейфере и его возможной связи с нынешней ситуацией. Какова роль Ласки? Я уже просмотрел всю последнюю информацию о нем. Мы установили наблюдение за его старой знакомой, врачом-психиатром. Ее звали Элизабет Кэссиди, и я еще раз просмотрел записи, сделанные ею в то время, когда Шейфер был ее пациентом.
Взяв паузу, я позвонил домой и поговорил с Наной. Она обвинила меня в том, что я съел кукурузный хлеб, и мне ничего не оставалось, как свалить вину на Деймона. В ответ прозвучал ехидный смех.
— Пора уже научиться брать на себя ответственность за собственные действия, — укоризненно провозгласила Нана.
— С ответственностью у меня все в порядке. Ладно, я съел хлеб. И не скрываю этого. Я даже рад. Хлеб был очень вкусный.
Вскоре меня снова вызвали в конференц-зал. Там было полно агентов. Перед нами выступил Тони Вудс, один из помощников директора.
— История получила продолжение, — начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. — И это настоящий ад. — Тони помолчал, собираясь с мыслями. — Час назад последовали еще две атаки, подобные той, что мы наблюдали в Неваде. Оба случая в Западной Европе. Первая имела место в северной Англии, в Нортумберленде, близ границы с Шотландией. Деревня Миддлтон-Холл с населением около четырехсот человек… В общем, ее больше нет. — Он выдержал паузу. — На сей раз жители не были эвакуированы. Почему, мы не знаем. Число погибших превысило сотню. Уничтожены целые семьи… мужчины, женщины, дети. Мы получили небольшой видеофрагмент из Скотланд-Ярда. Снимал один местный полицейский, возвращавшийся на машине из соседнего городка. Сейчас вы увидите все сами.
Фильм получился короткий, всего несколько минут, и мы смотрели его в гнетущей тишине. В конце перед камерой появился сам полицейский.
— Меня зовут Роберт Уилсон. Я родился и вырос в Миддлтон-Холле, которого больше нет. Там была одна-единственная улица, парочка пабов и магазинов да еще несколько сотен домов. Я знал всех этих людей. Был еще старый мост, но теперь его взорвали. И паба, куда я ходил, тоже нет. Я стою здесь, на холме, смотрю на все это… запустение и думаю, почему я христианин? Мне жаль наш мир — он безнадежен.
Потом Тони Вудс рассказал о том, что случилось в Германии. Видеозапись, сообщил он, еще не получили.
— Разрушения в Любеке не так велики, но все равно картина жуткая. Судя по всему, группа студентов колледжа попыталась оказать террористам сопротивление. Одиннадцать из них убиты. Любек находится в земле Шлезвиг-Гольштейн, недалеко от границы с Данией. Место, где все произошло, довольно уединенное. Сельскохозяйственный район. Волк на контакт не выходил. Никаких предупреждений мы не получали. Ясно одно: события развиваются по нарастающей.
Глава 22
Что дальше? Чего ждать? И когда?
Напряжение, как всегда бывает при ожидании, достигло предела. Безумец, сумасшедший, маньяк взрывает городки и деревни и не говорит, почему и зачем это делает. Продолжится ли кошмар? Станут ли атаки террористов еще масштабнее?
Чтобы не терять даром времени, я сосредоточился на документах, имевших отношение к Ласке. На него у нас было собрано увесистое досье. Читая и перечитывая бумаги, я снова видел его лицо, слышал его голос. Шейфера необходимо было найти. Я углубился в записки психиатра, лечившего Ласку в то время, когда он жил в Вашингтоне. Элизабет Кэссиди была не только его врачом, но и любовницей.
То были поразительные, потрясающие документы, особенно принимая во внимание характер их отношений и то, как они развивались. Казалось невероятным, что врач, специалист, мог так ошибаться в своем пациенте.
Читая записки доктора Кэссиди, я помечал кое-что для себя.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Мужчина 30-ти лет. Жалуется на то, что не может полностью сосредоточиться на своих проектах. Утверждает, что работа, которой он занимается, носит «секретный» характер. Говорит, что люди, работающие вместе с ним, считают его поведение «странным». Пациент сказал, что он женат, что у него трое детей, девочки-близняшки и мальчик. Уверял, что «счастлив» дома и с женой.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Хорошо одевается, очень привлекателен, мысли выражает ясно, несколько беспокоен, производит самое приятное впечатление. Описывая свои прошлые успехи и достижения, впадает в пафос и преувеличения.
ВЫВОД
Шизоаффектный психоз.
Параноидное расстройство.
Резкие перепады настроения (в основном под влиянием алкоголя или легких наркотиков).
Синдром гиперактивности.
Пограничное расстройство личности.
Однополярная депрессия.
СЕАНС № 3
Опоздал на десять минут. На вопрос о причине опоздания отреагировал с раздражением. Заявил, что чувствует себя «блестяще», при этом во время сеанса держался неуверенно и заметно нервничал.
СЕАНС № 6
Отвечая на вопрос о семейной жизни и при обсуждении сексуальных проблем, вел себя не вполне адекватно: усмехался, расхаживал по комнате, отпускал откровенные шуточки, расспрашивал о моей личной жизни. Утверждал, что, занимаясь сексом с женой, представляет на ее месте меня, из-за чего наступает преждевременная эякуляция.
СЕАНС № 9
Сегодня был спокоен, почти вял, однако наличие депрессии отрицает. Утверждал, что окружающие его «не понимают». Продолжал описывать сексуальные проблемы с женой. Говорил, что на прошлой неделе, занимаясь с ней сексом и фантазируя обо мне, пережил эпизод импотенции. Сексуальные фантазии описывал очень подробно и настойчиво. Признал, что «одержим» мной.
СЕАНС № 11
Заметное изменение в настроении. Очень энергичен, весел, подавляюще харизматичен (возможно психопатическое расстройство). Отвечая на вопрос о необходимости дальнейших сеансов, заявил: «Я чувствую себя прекрасно». На вопрос об отношениях с женой ответил: «Лучше и быть не может. Знаете, она меня обожает».
Обсудили эпизод, имевший место на прошлой неделе, когда он намеренно превысил скорость, втянув полицейских в погоню за ним по городу. Сослался на другой случай рискованного поведения с участием проститутки, говорил о «жестком сексе». Тон рассказа провокационный, почти открыто пытался соблазнить меня. Убежден, что я «хочу» его.
СЕАНС № 14
Пропустил последнюю встречу, не позвонил. Сегодня извинялся, затем стал злиться, занервничал. Заявил, что ему необходимо «вознаградить себя». Отметил возросшее либидо, упомянул о звонках в агентства, обеспечивающие услуги сексуального характера. Сообщил о тяге к садомазохизму.
Сказал, что, возможно, «влюблен» в меня. Говорил об этом без какого-либо аффекта. Должна признать, я не нашлась что ответить. Похоже, полковник Шейфер посещает сеансы психотерапии с единственной целью: соблазнить меня. И к несчастью, ему это удается.
Глава 23
Должен признаться, прочитав записки доктора Кэссиди, я тоже опомнился не сразу. После шестнадцатого сеанса характер записей резко изменился, в них уже не содержалось никаких упоминаний о тех его чувствах, которые, по-видимому, и привели к роману.
А потом доктор Кэссиди вообще прекратила вести учет сеансов. Странно, невероятно, совершенно недопустимо с профессиональной точки зрения. Наверное, тогда у них все и началось. Если мне и нужны были какие-то доказательства того, что в лице Шейфера мы имеем дело с хитрым и крайне опасным психопатом, то они обнаружились в бумагах доктора Кэссиди.
