— Твой отец публиковал эти книги, — сказала Нора, обращаясь скорее к самой себе, чем к Дэйви.
— Они не похожи на то, что в его вкусе, да? Но ты ведь знаешь, как гордится отец тем, что никогда в жизни не читает книги, которые издает. Он всегда говорит, что не стал издавать бы и половины, если в приходилось все их читать.
Дэйви говорил правду. Элден никогда не читал книги, выходившие в издательстве, и открыто похвалялся этим. Он не знал содержания двух посмертных романов Хьюго Драйвера.
— Но зачем мы обо всем этом говорим? — спросил Дэйви. — Нора, возвращайся домой. Пожалуйста. Приезжай, и мы все уладим. — Дэйви словно достал свой золотой ключ, чтобы открыть сердце Норы. Он хотел ее обратно, он не отдаст ее на растерзание гуманоидам из ФБР. — Я приеду к тебе и заберу домой. Ты можешь провести ночь в нашем доме, а утром я заеду, чтобы отвезти тебя в полицейский участок. Все будут в бешенстве, но мне наплевать.
Дэйви хотел оставить ее в доме, а сам бы вернулся в «Тополя». Он хотел ее обратно, но лишь для того, чтобы больше о ней не беспокоиться.
— Ты не можешь вести машину, Дэйви, — сказала Нора. — Ты выпил.
— Не так много. Порции две.
— Или четыре.
— Но я могу вести машину.
— Нет, не делай этого. Я не хочу возвращаться, пока не буду уверена, что меня не арестуют.
— А как насчет того, чтобы не оказаться убитой? Разве это не важнее?
— Дэйви, со мной все будет хорошо. — Нора пообещала себе покинуть Нортхэмптон, как только наступит утро. — Послушай, я смотрю на эти книги, которые купила сегодня, и не могу понять одну вещь. На задних обложках двух последних романов в рекламных объявлениях написано, что их рукописи обнаружили среди бумаг автора.
— А где ж еще могли обнаружить рукописи?
— Рукописи Хьюго Драйвера было непросто обнаружить, разве не так? Хьюго Драйвер — чуть ли не единственный писатель в истории, который не оставил после смерти никаких бумаг.
— Но не свалились же они с неба.
Облако понимания, клубившееся вокруг Норы, проникло внутрь ее существа серией образов: ребенок, оставленный в лесу, а потом возвращенный матерью; старик, дед мальчика, одетый в нацистскую форму; Дэйзи Ченсел, выдыхающая сигаретный дым и любовно поглаживающая экземпляр последней книги Драйвера: «Ты, конечно же, не из тех людей, которые думают, что „Путешествие к свету“ — чудовищная неудача?»
Последние два романа Хьюго Драйвера не свалились с неба. Они вылетели из видавшей виды пишущей машинки на втором этаже «Тополей». За двадцать лет до того, как Элден обратился к Дэйзи за романами для серии «Черный дрозд», он уговорил ее написать две имитации Хьюго Драйвера. Ему нужны были деньги, и хитрая Дэйзи, зная, что Элден никогда не прочтет романы и не узнает их содержания, выплеснула свой гнев на страницы и этим спасла компанию мужа. Элден — Эдельберт — был изощренным мошенником. Именно этим объясняется истерия Дэйзи и гнев Элдена, когда Нора обнаружила, что Дэйзи писала книги для «Черного дрозда».
— Что происходит? — спросил Дэйви. — Не нравится мне это. Я знаю тебя, ты прячешь что-то в рукаве. Ты могла вернуться домой уже сегодня днем, а вместо этого вызываешь Джеффри, и он возит тебя по округе, чтобы ты встретилась с Чашечницей и задала кучу вопросов о Хьюго Драйвере. Ты что, пытаешься помочь этим Маннхеймам подставить моего отца?
— Нет, Дэйви...
— Джеффри как шпион появился в нашем доме, чтобы разнюхать и доказать, что его тетка написала «Ночное путешествие». Хелен Дэй, наверно, занималась здесь тем же самым. Оба они хотели денег, да только отец вычислил, что представляет собой Чашечница, и уволил ее. Однако он оказался настолько добрым, что потом взял на работу половину ее семьи.
— Ты ошибаешься. Никто из этих людей ничего от вас не хочет. Хелен Дэй уверена, что ее сестра не писала «Ночное путешествие».
— Да они используют тебя, неужели ты не видишь? Господи, это просто ужасно! Я так любил Чашечницу, а она лгала моим родителям, лгала мне, а теперь лжет тебе. Вся ее чертова жизнь — ложь, и жизнь Джеффри тоже. Короче, я приеду туда сегодня и заберу тебя от этих людей.
— Остынь, Дэйви, — сказала Нора. — Хелен Дэй не обманщица, и ты не приедешь сюда, чтобы отвезти меня в полицию.
— Погоди, я сейчас вернусь. — Снова стук трубки о стол, звук открывающегося холодильника, звяканье льда, бульканье водки. — О'кей. Так... Хелен Дэй, черт бы ее побрал. Ты что, не понимаешь, что раз она сестра Кэтрин Маннхейм, то она также сестра этих двух старых крыс, которые пытаются засудить нас?
— Да она никогда не любила этих самых сестер. И не имеет с ними ничего общего.
— Ну, конечно, именно так она сказала тебе, а ты такая наивная, что поверила, И что это за «Дэй»? Это ведь не может быть ее фамилией. В наш дом она пришла под фальшивым именем, кличкой. И это мне кажется подозрительным.
Нора объяснила, как и почему дедушка Дэйви сократил фамилию Хелен.
— И все равно она врунья, — не унимался Дэйви.
— Лжет во всей этой истории вовсе не Хелен Дэй. — Нора тут же пожалела о сказанном.
— А, так значит, лгу я, не так ли? Спасибо тебе большое, Нора.
— Я не тебя имела в виду, Дэйви.
— А больше некого! Я ж говорил, ты держишь что-то в рукаве. О господи, что же еще? Ты ненавидишь моего отца и хочешь разорить его, так же как все эти Маннхеймы и Деодато или как там их зовут на самом деле. Мне следовало бы повесить трубку и рассказать копам, где ты.
— Не надо, Дэйви, пожалуйста. — Нора тяжело вздохнула. — Ты прав. Я кое о чем умалчиваю, но это не имеет никакого отношения к «Ночному путешествию».
— Угу.
— Сегодня вечером я узнала кое-что о тебе, но не уверена, стоит ли говорить об этом: ты все равно не поверишь.
— Замечательно. Досвидания, Нора.
— Я говорю правду. Хелен Дэй знает это, этот факт о тебе. Она хранила его в секрете всю жизнь, но сейчас думает, что пришло время тебе узнать его.
Дэйви стал пространно ругать и поносить Хелен Дэй, потом вдруг остановился и спросил:
— Если эта информация такая важная, почему же она не сообщила ее мне?
— Она обещала не делать этого.
— Тогда почему она сказала тебе? Что-то тут нечисто, Нора.
— Она не говорила мне. Заставила меня гадать, пока я не попала в точку.
Дэйви вяло хихикнул.
— Как ты думаешь, почему Хелен Дэй оставила «Тополя»?
Выдав еще одну серию бранных предложений, Дэйви сказал:
— В то время родители говорили, что она решила уехать и открыть свое дело. И, по-моему, именно так она и сделала.
— На собственные сбережения? Думаешь, она могла скопить столько денег?
— Понял. Ты пытаешься рассказать историю о том, как мой отец заплатил ей за молчание, правильно? Тогда этот секрет должен быть ключом к разгадке Розеттского камня[29].
— Для тебя это действительно розеттский камень, — заверила его Нора.
— А, знаю! Это я — автор «Ночного путешествия». Нет, вру, его опубликовали за несколько лет до моего рождения. Нора, если ты сейчас же не расскажешь мне этот чертов секрет, я повешу трубку.
— Хорошо, — сказала она. — Мне только надо сформулировать все это. — Нора на секунду задумалась. — Ты помнишь, чем занималась твоя мать, когда ты был маленьким?
— Чувствую, сейчас поедем в Майами через Сиэтл. Ну, хорошо, подыграю тебе. Я помню. Она сидела в своем кабинете и пила.
— Нет. Когда ты был ребенком, Дэйзи целыми днями писала. Твоя мать проделала в те дни огромную работу, и далеко не вся она в той книге, которую попросила меня прочесть.
— О'кей, она писала книги Морнинга и Титайм. Тут ты права Я просмотрел штук пять — и там было все то, о чем ты говорила. Было забавно: я нашел там даже выражения, которые тысячу раз слышал от матери. Раньше я как-то не обращал на них внимания. Например: «Несчастней кошки под проливным дождем» или «Мы износили столько кожи на туфлях» — и всякая прочая галиматья. Это одна из причин, почему отец так накинулся на тебя. Он, конечно, переборщил, но старик не хочет огласки. И я его понимаю. Это представит его не в самом выгодном свете.
— Спасибо, объяснил.
— Но эти книги она написала в восьмидесятые годы, а мы говорим о шестидесятых.
— У тебя с собой два последних романа Драйвера?
— Не смей, слышишь?! Если ты хочешь убедить меня в том, что мать написала посмертные романы Хьюго Драйвера, можешь считать, что ты уже в психушке.
— Да не собираюсь я тебя убеждать, — солгала Нора — Все упирается в разницу между двумя стилями.
— Я никак не могу уловить ход твоих мыслей.
— Я ведь еду в Майами через Сиэтл, помнишь? Если я сделаю по-другому, ты не поверишь мне. Так что будь добр, достань с полки книги.
— Чушь какая-то. — Тем не менее Дэйви отошел от телефона и через несколько секунд вернулся. — Господи, я не читал эти книги лет пятнадцать. Ну, хорошо, и что теперь?
Нора тоже вытащила из сумки оба романа и открыла «Сумеречное путешествие». Она искала там сама не зная что и вовсе не надеялась это найти. Перевернув страниц тридцать, Нора изучала абзацы, не находя ничего подходящего.
