Прощаясь с Авелин, он расспрашивал её о Беатрис и узнавал эту удивительную женщину с совершенной иной стороны.
«Если она решила с тобой попрощаться, ты ей очень дорог», — сказала Авелин в завершение их беседы, и Сэт поверил. Поверил, потому что сам чувствовал так же. После их расставания он три дня провалялся в бреду, принимая в себе изменения, а на четвертый проснулся другим человеком.
Единственным вариантом сохранить кровь Авелин для дальнейших исследований было ввести её себе. Сэт понимал, что здорово рискует, но выбора у него не было. Мир в одно мгновение стал другим — ярким и насыщенным. Он замечал, запоминал и ощущал больше, меньше уставал. Собственные знания помогли приспособиться к новой жизни. И теперь он отлично понимал, почему молодых измененных не любили «старички».
Торнтон чувствовал себя практически Богом, способным на любое безумство, после которого останешься безнаказанным. От такой уверенности кружилась голова. Он исследовал старый мир новым взглядом. На освоение способностей ушло около недели. После он начал действовать.
Когда в твоем распоряжении жизнь, близкая к бесконечности, сознание перестраивается. Тебе кажется, что ты можешь все, что все успеешь, и у тебя действительно получается. Главный фокус в том, что ты способен на все то же самое, не изменяясь. Это как узнать, что тебе осталось жить один день. Станешь ты тогда пасовать перед трудностями или откладывать долгожданную поездку на другой континент?
Будучи человеком, ты не позволяешь себе думать, что такое возможно, тебя терзают возможные последствия своей истинной свободы. Ограничения в тебе самом не позволяют шагнуть вперед и оставить за спиной все сомнения, страхи и неуверенность. Ты клеймишь свои перспективы штампами «невероятно» или «я на такое не способен», после чего с чувством выполненного долга продолжаешь тонуть в привычном болотце обыденности.
Сэт размышлял об этом, поднимаясь на лифте на пятьдесят первый этаж офисного здания в Нью-Йорке. На встречу с Рэйвеном его отправил некий Мартин Штерн. Полторы недели назад, следуя маршрутной карте друга Беатрис, Сэт оказался в гостинице Мельбурна. Там он зарегистрировался под своим собственным именем и стал ждать.
Мартин позвонил по истечении первых суток, ночью, сказал, что ему больше нет смысла искать Вальтера, потому что того не существует и порекомендовал обратиться к Джордану Сантоцци, или хорошо известному ему Рэйвену. Проверить это можно было только одним способом, и Сэт отправился на встречу. Шагая в распахнутую пасть лифта, Сэт колебался, но знал, что не отступится.
— Так это правда.
Черноволосый не изменил своему стилю и по-прежнему был одет во все темное. Стиль его кабинета полностью соответствовал хозяину, но Сэт не собирался вести с ним долгие беседы. Он принял приглашение сесть только для того, чтобы Рэйвен не заподозрил ничего раньше времени, расслабленно откинулся на спинку дивана.
Торнтон хорошо помнил свои ощущения во время последней встречи с ним — унижение, нервозность, страх. Сегодня все было иначе. Не без труда, но ему удалось справиться с легким оттенком превосходства по отношению к человеку, которому нравилось издеваться над ним. Подобные эмоции Сэт старался подавлять в зародыше.
Плеснув себе в бокал джина, тот устроился напротив него с видом победителя.
— Чем обязан, Торнтон? Можете не отвечать, — Рэйвен сделал глоток и поставил бокал на столик. — Вы и вправду настолько помешались на Беатрис, чтобы добровольно прийти ко мне?
— Не представляете насколько.
Сэт перехватил его взгляд и больше уже не отпускал. По его настоянию Рэйвен попросил, чтобы его не беспокоили ни по каким вопросам. Все его планы, события на Острове, освобождение Беатрис и тайна Лоуэлла раскрылись, как на ладони. Сэт знал, что у него не будет второго шанса в случае осечки, поэтому с сознанием человека учился работать не один день. Все прошло гладко: ночной визит Рэйвена в собственную подпольную лабораторию, уничтожение всех данных, которые были в его распоряжении, включая разработки Сэта и образца крови Авелин.
Эффектное возвращение Лоуэлла под личиной Вальтера стало для Торнтона шоком. Человек, которого Сэт считал учителем и лучшим другом, использовал его разработки и собирался разрушить его жизнь. Джек преследовал Сэта, заставляя чувствовать себя загнанным зверем; подкинул ему Беатрис, чтобы избавиться от неё и выбить почву у него из-под ног.
Внутри Торнтона поднялась волна дикой, необузданной ярости, с какой ему никогда не доводилось сталкиваться ранее. Снайпер снял Джека, когда тот прикрывался Беатрис, пытаясь бежать, но до этого тот устроил на Острове аттракцион неслыханной жестокости. Только яркий образ «Вальтера» в воспоминаниях Сантоцци заставил Сэта поверить в такую подмену.
Он оставил Рэйвена сидящим на диване в собственном кабинете и даже прикурил ему сигару. Тот пребывал в легком трансе после продолжительной работы с его сознанием, но спустя несколько часов должен был оклематься.
К этому моменту Сэт уже будет в кресле самолета, а Сантоцци не вспомнит, куда делись материалы. Не вспомнит и следов не найдет. Записи с камер видеонаблюдения офисного центра за сутки загадочным образом исчезнут из архива.
Перед уходом Торнтон задал Рэйвену ещё один вопрос, и теперь у него был номер желанной женщины, которую он не хотел отпускать.
— Только не говорите, что я дал вам его, — пробормотал тот, глядя бессмысленным взглядом прямо перед собой.
— Она на вас в обиде?
— Вроде того.
Сэт не удержался, наклонился к самому его уху, произнес едва слышно:
— Расслабьтесь, Рэйвен. Кому-то достаются красивые женщины, а кому-то сожаления о собственной недальновидности.
Она написала, что они больше не увидятся, но у Сэта на этот счет были свои мысли. Он не мог отказаться от неё — впервые в жизни не собирался отступать, пасовать и сдаваться. Этому его тоже научила она.
Позвонить женщине, которую любишь, гораздо страшнее, чем шагнуть в кабинет одного из самых опасных людей на земле и закрыть за собой дверь.
Он набрал номер, отрезая себе последний путь к отступлению, напряженно вслушивался в длинные гудки. Ему повезло, и номер работал, но что, если она не ответит? Или не захочет с ним говорить? У неё сейчас непростой период. Что, если она просто посоветует ему катиться куда подальше?
Почему-то измененное состояние никак не влияло на эмоции и страхи по поводу предстоящего разговора с Беатрис. Он изменился благодаря ей, но в его отношении к ней ничего не изменилось. Раньше он назвал бы это холодным словом «парадокс», но сейчас на уме было совсем другое объяснение.
Она все-таки ответила. Услышав её голос — усталый и в то же время привычно уверенный, ставший практически родным — Сэт улыбнулся и повторил слова, что Беатрис сказала ему при первой встрече:
— Может быть, в качестве исключения вы сможете уделить мне время? Это вопрос жизни и смерти!
КОНЕЦ
