А, Мария Олеговна, как думаешь?
– А что, Ань. Хорошая идея. Жить тебе есть на что. А образование всегда нужно.
– Ну вот, хоть что-то полезное для себя придумала. Я еще Катерину навестить хочу.
– Зачем? Ей и так тяжело. Лучше не надо.
– Я себя виноватой перед ней чувствую. Все-таки все, что произошло, так или иначе, связано с моей бестолковой любовью к Илье. Если бы ни это чувство, то и Гуля не стала бы помехой. И Катю никто ни о чем просить не стал. Хочу попробовать помочь ей. Хотя бы, что в моих силах.
– А чем ты ей поможешь? Если только денег дать на лечение?
– Это как минимум. А вообще с врачами надо поговорить. Какие они прогнозы ставят.
– Никаких не ставят. Говорят, что ничего сделать нельзя.
– Это когда с пустыми руками спрашиваешь. А когда с пухлым конвертом, то и ответ может другой быть.
– Сходи. Попробуй.
Аня взяла написанный на листочке адрес и направилась к выходу. Подойдя к двери, она услышала, что ее окликает Мария Олеговна:
– Аня!
– Что? – повернулась она.
– А почему ты ко мне не пришла? Я бы обязательно помогла чем-нибудь. Хотя бы спрятала тебя от этих извергов. И в полицию бы обратились.
– Я не подумала, – пожала плечами девушка, – Как-то в голову не приходило, что я кому-то в этом мире нужна. – Закрыв за собой дверь, Анюта вышла и с легкой душой поехала в больницу, где проходила лечение Катя. Ей повезло. Она как раз попала в часы приема. Как ни странно, но ей без труда разрешили пообщаться с девушкой. Больные находились на прогулке. Одеты они были все одинаково. Красно-синяя пижама в клетку, выделяла всех здесь находящихся пациентов. Катерину Аня узнала не сразу. Еще бы! Столько лет прошло, да и плюс условия содержания и сама болезнь, заметно изменили девушку. Врач указал рукой на очень худощавую, сутулую женщину, с коротко постриженными грязными волосами. Анюта подошла поближе к указанной врачом больной и осторожно поздоровалась. Женщина вздрогнула, мельком взглянула на Аню, опустила голову и, развернувшись, пошла в противоположную сторону.
– Катя! – догнала она женщину. – Катя, не уходи. Ты меня не помнишь наверно. Мы с тобой в одном детдоме были.
– Почему не помню? Помню. – Очень четко, но при этом заторможено, ответила Катя.
– Помнишь меня? Это хорошо.
– Ты бывшая девушка Гулиного Ильи.
– Да. Это так, – тихо ответила Анюта.
– Я! Ничего! Не знаю! Про Гулю!
– Я и не собираюсь тебя про нее спрашивать. Я хочу помочь тебе.
– Нет. Мне уже ничего не поможет, – все так же отрешенно, но твердо выговаривала она слова, делая между ними небольшую паузу.
– Катя, послушай. Я все знаю. Я знаю, что тебя шантажировала Натка. Я знаю, что то, что произошло, ты сделала не специально. Ты это сделала, потому что тебя обманули.
– Обманули? – глаза Катерины стали мокрыми. – Как обманули? Это неправда. Этого не может быть.
– Поверь, Натке просто было надо, что бы ты сделала… Ну… это… Поэтому она придумала эту историю с каким-то несуществующем делом Гули и такими же несуществующими деньгами.
– Этого не может быть – замотала головой женщина.
– К сожалению, это так. И ты не одна пострадала. Ты даже представить не можешь, сколько смертей и искалеченных жизней прокрутилось в этой истории. Я сама из-за этого потеряла своих близких, свободу. Прошла через предательство, унижения и издевательства. Я тоже смогла убить человека. Но не так как они, за деньги, а за свою жизнь. Точнее за ее спасение. Я лишилась в этой жизни всего. Родных, любимого, друзей, себя… У меня никого не осталось. Я одна. А самое странное, что эти проклятые деньги, в итоге, достались именно мне. Хотя такой ценой, они мне не нужны! Не нужны! – вытерев слезы, Анюта немного помолчала и продолжила: – Но я даже не знала, что они у меня есть. А если бы знала и знала, чем мне и всем остальным, кто так или иначе, оказался втянут в эту историю, то я бы отдала их. Отказалась и все. Но меня никто не спрашивал. Загнали в угол и заперли, как собаку. Уничтожая при этом совершенно неповинных людей, которые, по их мнению, являлись либо частью их кровавого плана, либо помехой. Вот и ты здесь. Ты оказалось частью. Частичкой. Им просто нужно было подтолкнуть Илью. Его надо было разозлить, что бы он выплеснул всю злость на мне. И им это удалось. Но что бы свои руки не пачкать, в эту игру была вмешана ты. И всем было плевать, что твоя жизнь на этом тоже надорвется. Такие люди не воспринимают преград. Их интересует только их жизнь, их судьба и собственное благополучие. А остальные… А остальные, это всего лишь марионетки на веревочках, которые нужно дергать в удобную для себя сторону, или отрезать, за ненадобностью.
– Этого не может быть, – слушая Анину исповедь, не могла поверить девушка. – Этого не может быть…
– Я бы тоже на твоем месте не поверила. Грохнуть свою подругу, искалечить жизнь, оказавшись в дурке… А все ради чего? Ради того, что это кому-то выгодно? Так вот. Как я уже говорила, эти грязные деньги, в итоге, достались мне. Я их ненавижу. Они мне душу с сердцем режут и обжигают руки. Я никому не смогла помочь, – губы Анюты задрожали, а из глаз снова покатились слезы. – Никого не смогла уберечь. Никого не удалось спасти. Я хочу, хоть кого-то спасти. В живых остались только двое, это ты и я. Значит тебя. Я хочу вытащить тебя отсюда и дать тебе новую жизнь. У меня есть деньги, что бы тебя выпустили отсюда. Ты можешь жить у меня, а можем приобрести тебе собственное жилье. Осуществим мою давнюю мечту, пойдем учиться. Поверь, там на все это хватит. И даже еще останется. И забудем все прошлое, как страшный сон. Помоги мне снять грех с души. Ведь если бы я так сильно не любила Илью, то ни он, ни Гуля, ни ты были бы не нужны. А раз уж тебя втянули, и так получается, что пусть хоть и косвенно, но все по моей вине, то мне тебя и вытаскивать.
Катя сидела молча, перестав шевелиться. Она смотрела в одну точку, пытаясь воспринять услышанное. Она не была сумасшедшей. Просто изначально, после происшествия, ее мучили кошмары, были истерические приступы. Ее стали пичкать успокоительным, без какого-то определенного лечения. И стресс плюс лекарства дали эффект бездумного овоща, которого считали и диагностировали, как сумасшедшую. И сейчас, она прекрасно
