class="p1">Геннадий Орлов сделал так, как было сказано. На секунду его испуганный взгляд встретился со взглядом Тани. Она пыталась что-то сказать, но из ее рта, заткнутого чулком, донеслось лишь несколько высоких звуков вместе с выступившей капелькой слюны.
Когда он вернулся в гостиную, музыка стихла. Он несколько секунд подождал дальнейших указаний, а когда их не последовало, то произнес самым мужественным тоном, каким только мог:
– Я медленно поворачиваюсь.
Мужчина в костюме сидел в кресле у дальней стены рядом со сложенным плащом. Его руки теперь были пусты и лежали на коленях. Слева за окном бушевала гроза, и свет молний, проникавший в комнату через струйки воды на стекле, делал его черты немного размытыми.
Лицо. Геннадий знал это лицо.
Это был американский убийца, которого он отвез в Судан, – тот, кто доставил ему столько неприятностей. Русский постарался не выказывать свою нервозность.
– Что нового? – спросил он по-русски.
– Ничего.
– Чего ты хочешь?
– Для начала я хочу говорить по-английски. Садись.
Геннадий опустился на диван напротив американца. Он двигался медленно и осторожно, но бородатый мужчина в кресле не демонстрировал признаков угрозы. Он казался более худым, чем в Судане. Его лицо выглядело более мрачным и изможденным, хотя это могло оказаться эффектом грозового освещения.
Русский пилот переключился на английский.
– Хорошо. Чего вы хотите?
– Я хочу побеседовать с вами.
– Вы причинили мне кучу проблем в Эль-Фашире.
Американец пожал плечами.
– Очевидно, что сейчас у вас все в порядке. Вы по-прежнему занимаетесь перевозкой оружия для «Рособоронэкспорта».
– А как же? Я не сделал ничего плохого.
– Кроме нарушения международных санкций.
Геннадий немного успокоился и махнул рукой, словно отгоняя от лица надоедливую муху.
– Политика! Я не имею никакого отношения к тем решениям, которые принимаются наверху. Я обычный пилот.
Американец снова пожал плечами.
– У каждого из нас есть свой профессиональный опыт.
Геннадий сглотнул и воздержался от вопроса о профессиональном опыте американца. Он знал, что сидит рядом с убийцей, и не хотел развивать эту тему.
– Вы… вы что-то сделали с Таней?
– Зависит от того, как вы понимаете слово «что-то». Я пригрозил ей пистолетом. Я связал ее. По сути дела, я напугал ее до усрачки в буквальном смысле слова. Да, я «что-то» сделал с ней, – на мгновение лицо мужчины стало отрешенным, но он не сводил глаз с Геннадия. – Кстати, она оперативный агент, – небрежно добавил он.
– Что?
– Да. Она из GIO.
Геннадий уставился на собеседника.
– Местное разведывательное ведомство.
Геннадий непонимающе покачал головой. Американец раздраженно вздохнул.
– Она шпионила за вами. Я снял с нее вот это, – он показал миниатюрное подслушивающее устройство с антенной, похожее на влажную макаронину, а потом подтолкнул его к Орлову через кофейный столик.
Геннадий поднял устройство и осмотрел его, потом положил обратно.
– Вы лжете.
– Нет, я не лгу. Я убиваю.
Орлов поверил ему. На несколько секунд он почти забыл об американце, который сидел перед ним. Ему хотелось встать и выбить остатки дерьма из лживой латиноамериканской потаскухи, особенно пока она так удобно связана.
Но американец… К чему он клонит?
– Вы работаете на Григория Сидоренко. Мне сообщили об этом в ФСБ, когда расспрашивали о вашем исчезновении. Вы хотите защитить меня от венесуэльской разведки?
– Нет.
– Тогда зачем вы здесь?
– Ваша жена знает об этой связи?
Геннадий прищурился.
– Нет, об этой она не знает. Но она поймет. Ей известно, что многие женщины неравнодушны ко мне.
– Особенно те, кому платят за секс с вами.
Геннадий со вздохом пожал плечами.
– Я люблю мою жену.
– Думаете, мне есть дела до вашего брака?
– Тогда к чему эти вопросы?
– Не знаю, что венесуэльцы собираются делать с информацией, добытой у вас, но вы должны спросить себя, говорили ли вы прекрасной Тане дель Сид в постели хоть что-нибудь, что не понравилось бы вашему ФСБ. Ничего плохого о вашей стране? О вашей работе? Ничего важного, что может повредить вам, если русская разведка узнает об этом?
Геннадий пожал плечами.
– Я пилот. Я горжусь своей родиной и своей работой. И я не сказал ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться.
– Вы уверены?
Русский медленно кивнул. У него не было особой уверенности, но он не собирался ни в чем признаваться этому американцу.
– Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня, – невозмутимо сказал американец. – Я готов заплатить вам кучу денег.
– Чего вы хотите от меня?
– Только то, что вы уже хорошо умеете. Говорить.
– О чем?
– О ваших полетах в Дарфур. О доставке убийцы под контролем русской мафии, который должен был выполнить грязную работу в интересах вашей службы безопасности. Расскажите о видах и количестве вооружения, которое вы доставляли в Судан, – об оружии, которое не фигурировало в официальных накладных. Расскажите Западу о преступлениях России и покажите суданцам, что русские убили их президента.
– Что это докажет?
– То, что предполагают уже многие люди. Но это окажет давление на Россию и заставит русских уйти из страны. Это повредит их влиянию. И наконец это может предотвратить большую войну.
– За каким дьяволом мне совершать такой безумный поступок? Если я это сделаю, ФСБ убьет меня.
– Нет, если они не смогут добраться до вас.
Геннадий покачал головой. Весь разговор казался каким-то безумием, а о соглашении не могло быть и речи.
– У меня есть семья, которая неизбежно пострадает. Моя жена и трое детей…
– На самом деле пятеро детей, – угрожающим тоном поправил американец. – Должно быть, трудно запомнить всех? Трое детей в Москве с вашей женой Мариной, шестилетняя девочка с тайской фабричной работницей Миной и двенадцатилетний сын от Эльмиры, стюардессы из Туниса.
– Да, – тихо отозвался Геннадий, испуганный тем, как много этот опасный человек знает о нем. – Но даже если ФСБ не достанет меня, моя главная семья находится в Москве. Если я заговорю о Судане, Сидоренко или об участии ФСБ, то их убьют.
– Сейчас в Москве находится группа следователей из Международного уголовного суда. Позвоните вашей жене и все объясните, а я оповещу группу, и вашу семью уже через час вывезут из России в безопасное место.
Геннадий решительно покачал головой.
– Ни за что! Лучше уходите прямо сейчас, и я никому не скажу об этом. Но не надо…
– Ваша семья будет в безопасности, если вы согласитесь на мое предложение. И вы будете богатым человеком, начнете новую жизнь на Западе. Хорошую жизнь. Но если вы откажетесь… – американец подался вперед. Его лицо отодвинулось от света в окне и стало темным, почти черным. – Если вы откажетесь, у вас не будет никакой жизни.
– Вы угрожаете убить меня?
Американец покачал головой.
– Хотелось бы, чтобы все было так просто. Но вы нужны
