СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ЧЕЛОВѢКЪ СЪ ПОРТФЕЛЕМЪ
Бѣдный, меланхолически выглядывающій чужеземецъ! Было что-то особенно въ его смиренномъ выраженіи, въ его усталомъ взглядѣ, въ его потертомъ, но когда-то дорогомъ платьѣ, и это «что-то» возбуждало во мнѣ жалость. Я замѣтилъ у него подъ мышкой портфель, въ родѣ тѣхъ, которые обыкновенно носятъ разносчики газетъ. Такіе люди всегда возбуждаютъ интересъ. И не успѣлъ я придти въ себя, какъ съ напряженнымъ вниманіемъ слушалъ уже исторію его жизни. Онъ передавалъ ее приблизительно такъ:
— Родители мои умерли, когда я былъ еще маленькимъ, невиннымъ ребенкомъ. Я полюбился дядѣ моему Ифуріелю и онъ усыновилъ меня. Онъ былъ моимъ единственнымъ родственникомъ во всемъ обширномъ свѣтѣ; онъ былъ добръ и великодушенъ и къ тому же богатъ. Онъ воспитывалъ меня въ атмосферѣ избытка. Всѣ мои желанія, которыя можно было удовлетворить за деньги, — удовлетворялись.
Окончивши курсъ наукъ въ университетѣ, я отправился съ двумя изъ своихъ слугъ, — съ камердинеромъ и лакеемъ, — путешествовать по чужимъ странамъ. Въ теченіе четырехъ лѣтъ я порхалъ беззаботно по чуднымъ дубравамъ чужбины, — если вы позволите такъ выразиться вашему покорному слуге, языкъ котораго всегда былъ настроенъ поэтически; да, я смѣло могу такъ выражаться; по вашимъ глазамъ можно угадать, что и въ вашихъ жилахъ горитъ огонь высокой поэзіи. Въ этихъ чужихъ странахъ я утопалъ въ роскоши амврозійской пищи, какая подобаетъ душѣ, духу и сердцу.
Болѣе всего и сильнѣе всего возбуждалъ мой врожденный эстетическій вкусъ господствовавшій тамъ среди богатыхъ обычай заниматься собираніемъ элегантныхъ и дорогихъ рѣдкостей и красивыхъ бездѣлушекъ; и въ недобрый часъ я попытался пробудить охоту къ этому прекрасному занятію въ моемъ дядѣ Ифуріелѣ.
Я сталъ писать ему и разсказывать о крайне обширномъ собраній раковинъ одного, о великолѣпной коллекціи мундштуковъ изъ морской пѣны у другого, объ удивительномъ подборѣ неразгаданныхъ автографовъ у третьяго, о неоцѣнимомъ собраніи вещей изъ китайскаго фарфора у четвертаго, о восхитительной коллекціи почтовыхъ марокъ у пятаго… и такъ далѣе, и такъ далѣе. Вскорѣ мои письма возымѣли свое дѣйствіе: мой дядя сталъ пріискивать подходящій предметъ для коллекціонированія. Вы, конечно, знаете какъ сильно разгорается страсть къ подобнаго рода любимымъ занятіямъ; у него она приняла размѣры бѣшеной горячки. Онъ понемногу сталъ запускать свою большую торговлю свиньями; а спустя нѣкоторое время совершенно прекратилъ ее и изъ любящаго всякія удобства сибарита сдѣлался съумасшедшимъ охотникомъ за рѣдкостями. Богатство его было огромное и онъ не жалѣлъ денегъ. Сначала онъ попробовалъ собирать коровьи колокольчики и составилъ коллекцію, занимавшую пять большихъ залъ и содержавшую всевозможные роды такихъ колокольчиковъ, начиная съ древнѣйшихъ временъ и кончая современными. Не хватало только одного. Этотъ одинъ, — античный экземпляръ и единственный изъ существующихъ въ этомъ родѣ, - былъ въ рукахъ другого собирателя, которому дядя предлагалъ за него громадныя суммы, — но напрасно. Вы можете себѣ представить, что произошло изъ этого. истинный коллекціонеръ, какъ извѣстно, не придаетъ никакой цѣны коллекціи, разъ она не полная: его пылающее сердце остываетъ, онъ продаетъ свое сокровище и направляетъ свой взоръ на другое поле, которое еще не воздѣлано.
Также поступилъ и мой дядя. Онъ попробовалъ дѣло съ кирпичами и уже составилъ изъ нихъ обширную и весьма интересную коллекцію, какъ вдругъ натолкнулся на такое же затрудненіе, какъ и прежде. Раненый въ самое сердце, онъ продалъ свою безумно любимую коллекцію нѣкоему бывшему пивовару, у котораго имѣлся недостававшій у дяди кирпичъ. Теперь онъ принялся за собираніе каменныхъ топоровъ и другихъ орудій допотопныхъ людей, но вскорѣ открылъ, что фабрика, гдѣ они изготовлялись, доставляла ихъ не только ему одному, но и другимъ собирателямъ.
Онъ сдѣлалъ новую попытку съ ацтекскими надписями и чучелами китовъ, и опять неудача, послѣ ужасныхъ трудовъ и расходовъ. Когда его собраніе казалось, наконецъ, полнымъ, появилось чучело кита изъ Гренландіи и одна ацтекская надпись изъ мѣстности кондуранговъ въ средней Америкѣ, затмившая совершенно всѣ прежніе экземпляры. Мой дядя поспѣшилъ пріобрѣсти для себя эти драгоцѣнности: ему удалось раздобыть чучело кита, но надпись попала въ руки другого собирателя. Настоящая кондуранго, какъ вы, вѣроятно, знаете, — это такая цѣнность, что собиратель, разъ завладѣвшій ею, скорѣе разстанется съ своей семьей, чѣмъ съ этимъ сокровищемъ. Поэтому дядя опять приступилъ къ распродажѣ; въ это время, навсегда разставаясь съ своими любимцами, онъ совершенно посѣдѣлъ въ теченіе одной ночи.
Теперь онъ сталъ ждать и соображать: онъ зналъ, что новое разочарованіе стоило бы ему жизни, и потому рѣшился избрать для слѣдующаго опыта нѣчто такое, въ чемъ менѣе можно было опасаться конкурренціи. Онъ долго и зрѣло взвѣшивалъ это дѣло, а затѣмъ рѣшилъ на этотъ разъ составить коллекцію эхо.
— Чего? — воскликнулъ я, недоумѣвая.
— Эхо, милостивый государь. Первой покупкой его было эхо въ Георгіи, повторявшее звукъ четыре раза; слѣдующей — шестикратное эхо въ Мэрисгэндѣ, слѣдующей — тринадцатикратное въ Мэнѣ, слѣдующей — девятикратное въ Канзасѣ; послѣднее ему досталось дешево, такъ какъ оно, если можно такъ выразиться, стало ветхимъ и одна часть скалы, отражавшей эхо, уже обрушилась. Онъ надѣялся поправить его за пару тысячъ долларовъ и утроить его повторительную способность надстройкой скалы, однако, архитекторъ, который взялся было за постройку, никогда раньше эхо не строилъ и его испортилъ въ конецъ.
Прежде чѣмъ онъ его испортилъ, оно отвѣчало какъ подгулявшая рыночная торговка, а послѣ реставраціи стало годно развѣ для убѣжища глухонѣмыхъ.
Затѣмъ онъ купилъ партію маленькихъ двухствольныхъ эхо въ разныхъ штатахъ и областяхъ; ему сдѣлали 20 процентовъ скидки, такъ какъ онъ купилъ разомъ всю партію. Потомъ онъ пріобрѣлъ эхо, гремѣвшее какъ крупповская пушка; оно стоило бѣшеныхъ денегъ, могу васъ увѣрить въ этомъ! Нужно вамъ знать, что въ торговлѣ эхо цѣна растетъ въ той же пропорціи, какъ цѣна брилліантовъ съ увеличеніемъ каратовъ; даже установилось то же выраженіе, какъ и относительно брилліантовъ. Эхо «въ одинъ каратъ» цѣнится только на 10 долларовъ выше стоимости земли и мѣстности, гдѣ оно находится; эхо «въ два карата» или «двухствольное» уже на 30 долларовъ дороже; пятикратное эхо на 900, десятикратное — на тринадцать тысячъ долларовъ дороже. Эхо моего дяди въ Орегонѣ, названное имъ «Эхо Пипина Великаго», было драгоцѣнностью въ двадцать два карата и стоило двѣсти шестнадцать тысячъ долларовъ, землю онъ получилъ въ придачу, тамъ какъ она была на двѣсти часовъ разстоянія отъ ближайшаго поселенія.
Ну-съ, а мой жизненный путь за все это время былъ усѣянъ розами. Я ухаживалъ за единственной и прекрасной дочерью нѣкоего англійскаго графа и былъ любимъ до бѣшенства. Находясь въ симпатичной близости отъ нея, я плавалъ въ морѣ блаженства. Такъ какъ было извѣстно, что я единственный наслѣдникъ моего дяди, котораго цѣнили въ пять милліоновъ долларовъ, то родители ея весьма охотно дали согласіе на нашъ бракъ. Ни они, ни я не знали, что мой дядя записался въ число коллекціонеровъ-любителей;- мы по крайней мѣрѣ думали, что онъ занимается коллекціонерствомъ такъ себѣ, между прочимъ.
Пока что, а тучи все сгущались надъ моей ни въ чемъ неповинной головой. Какъ разъ въ это время было открыто то божественное эхо, которое съ этихъ поръ стало всему свѣту извѣстнымъ подъ названіемъ «Ко-и-норъ или Гора повтореній»: это была драгоцѣнность въ пятьдесятъ шесть каратовъ.
Стоило сказать слово и оно откликалось въ теченіе пятнадцати минуть, есла погода была вполнѣ безвѣтренная. и вдругъ дядя мой сдѣлалъ открытіе, что существовалъ еще другой такой же собиратель эхо. Оба они спѣшили совершить несравненную покупку. Земля состояла изъ двухъ маленькихъ холмовъ, раздѣленныхъ неглубокой долиной и находилась въ концѣ поселеній штата Нью-Іоркъ.
Оба они прибыли на мѣсто одновременно, но никто изъ нихъ не зналъ, что на мѣстѣ былъ уже и другой. Мѣстность, въ которой находилось эхо, принадлежало не одному владѣльцу: одинъ холмъ принадлежалъ нѣкоему Вилліамсону Боливару Жервису, а другой нѣкоему Гарбисону У. Блэдсо; долина служила пограничной чертой. Въ то время, какъ мой дядя купилъ за три милліона двѣсти восемьдесятъ пять долларовъ холмъ Жервиса, его конкурренту за три милліона съ лишнимъ достался холмъ Бледсо.
Ни одинъ изъ нихъ не былъ доволенъ такимъ раздѣломъ имущества, однако же ни одинъ не хотѣлъ продать свою часть другому и въ концѣ концовъ второй собиратель съ злорадствомъ, на которое способенъ только собиратель по отношенію къ своему сочеловѣку и собрату — приступилъ къ сносу своего холма.
