— Да.
— Вас ничего не удивило в положении тела Джесс Огилви?
Марси колеблется.
— От тела не избавились. Кто-то позаботился о том, чтобы посадить ее и завернуть в одеяло, а не просто вышвырнуть.
— То есть кто-то проявил о ней заботу?
— Возражаю! — вмешивается Хелен, и ее, как и следовало ожидать, поддерживает судья.
— Вы знакомы с моим клиентом, мисс Алстон?
— Честно признаться, знакома.
— Откуда?
— Он увлекается криминалистикой. Он присутствовал на нескольких местах происшествия, куда меня вызывали, и начинал давать нам советы, о которых никто не просил.
— Вы когда-нибудь позволяли ему помочь на месте происшествия?
— Разумеется, нет. Но совершенно очевидно, что его завораживает криминалистика. — Она качает головой. — На месте происшествия появляются только два типа людей: серийные убийцы, которые проверяют проделанную ими работу, и сумасшедшие, которые считают, что работа полиции похожа на телевизионный сериал, и поэтому хотят помочь в расследовании преступления.
Отлично! Теперь она заставляет присяжных задуматься, под какую из этих двух категорий подпадает Джейкоб. Я решаю свести потери к минимуму, пока окончательно не провалился.
— Больше вопросов не имею, — заявляю я.
Хелен встает, чтобы продолжить допрос свидетеля.
— Мисс Алстон, Джейкоб Хант появился у штольни, когда полиция осматривала тело?
— Нет, — отвечает она. — Мы его не видели.
Хелен пожимает плечами.
— Похоже, на этот раз загадок для него не осталось.
ДЖЕЙКОБ
Если я не стану известным криминалистом, как доктор Генри Ли, то стану судмедэкспертом. По сути, работа одна и та же, только более узкая специализация. Вместо того чтобы обследовать целый дом или отрезок леса, чтобы понять, что произошло, ты вытягиваешь историю из трупа, лежащего на столе в прозекторской.
Существует много причин, по которым иметь дело с трупами проще, чем с живыми людьми:
1. Они ничего не выражают мимикой, поэтому не нужно опасаться, что примешь улыбку за насмешку, и тому подобной ерунды.
2. Они никогда не устанут тебя слушать.
3. Им плевать, насколько близко ты стоишь.
4. Они не обсуждают тебя, когда ты выходишь из комнаты, не жалуются своим друзьям, как ты их раздражаешь.
Глядя на труп, можно предположить, как развивались события: вызвал ли выстрел в живот перитонит и сепсис, явились ли эти осложнения причиной смерти или к смерти привел синдром дыхательной недостаточности. Можно узнать, где умер человек: в поле или в багажнике автомобиля. Можно узнать, застрелили ли человека до того, как сжечь, или наоборот. (Когда трепанируют череп, можно увидеть кровь, которая подтекает в результате закипания мозга, — тепловое повреждение. Если кровоподтеков не видно, это обычно означает, что причиной смерти явился выстрел, а не пламя. Согласитесь, вам это тоже интересно.)
По всем вышеизложенным причинам я очень внимательно слушаю свидетельские показания доктора Уэйна Нусбаума. Я знаю его; видел раньше на местах происшествий. Однажды я написал ему письмо и получил автограф.
Он перечисляет свои титулы. Медицинский факультет Йельского университета — сначала по кафедре патологии, затем реаниматологии. Далее — помощник главного судмедэксперта штата Нью-Йорк. И наконец, уже двадцать лет на должности главного судмедэксперта штата Вермонт.
— Вы проводили вскрытие тела Джесс Огилви? — спросила Хелен Шарп.
— Я. Одиннадцатого января, — ответил он. — Тело доставили ко мне еще утром, но оно должно было оттаять.
— Какая температура была на улице, когда обнаружили тело?
— Двенадцать градусов ниже нуля, поэтому тело так отлично сохранилось.
— Во что она была одета?
— В спортивные брюки, футболку и легкую куртку. На ней был лифчик, но белье надето наизнанку. В маленьком переднем кармашке брюк, завернутый в туалетную бумагу, лежал зуб, а сотовый телефон — в застегнутом на «молнию» кармане куртки.
Обычно в «Блюстителях порядка», когда для дачи показаний приглашают судмедэксперта, он выступает от силы пять минут. Тем не менее Хелен Шарп трижды возвращалась к вопросу о результатах вскрытия: первый раз устно; второй раз показала графическое изображение тела, на котором доктор Нусбаум красным маркером отметил то, что считал важным; наконец она продемонстрировала снимки, сделанные во время вскрытия. Я наслаждаюсь каждой минутой. Не понимаю одну из присяжных, которую, кажется, вот-вот стошнит.
— Вы сказали, доктор, что взяли образцы мочи Джесс Огилви, крови и стекловидное тело для токсикологической экспертизы?
— Правильно.
— Какова цель этих экспертиз?
— Они позволяют узнать, присутствовали ли в крови погибшей чужеродные вещества. В случае с кровью и стекловидным телом — установить также время смерти.
— И каковы результаты?
— В крови Джесс Огилви не обнаружено следов наркотиков или алкоголя на момент смерти.
— Вы делали снимки во время вскрытия?
— Разумеется, — отвечает он, — это обычная процедура.
— Вы отметили необычные синяки или ссадины на теле?
— Да. Синяки на шее жертвы свидетельствуют о том, что жертву душили, а синяки на плечах — о том, что ее удерживали силой. Синяки были ярко-фиолетовые, с хорошо очерченными краями, а значит, они появились не ранее чем за сутки до смерти. К тому же на коже спины имелись царапины, нанесенные уже после смерти, — вероятно, тело перетаскивали. На этих снимках можно увидеть разницу между синяками. Те, что нанесены после смерти, желтоватые и твердые. — Он указывает еще на одну фотографию, на которой изображено лицо Джесс. — Жертву жестоко избили. У нее перелом основания черепа, синяки вокруг глаз, сломан нос. И не хватало переднего зуба.
— Вы смогли определить, получены эти повреждения до или после смерти?
— Сам факт появления кровоподтека указывает на то, что возник он еще при жизни. Зуб… Не могу сказать с уверенностью, но, похоже, именно этот зуб лежал у нее в кармане.
— Можно настолько сильно ударить человека в лицо, что у него выпадет зуб?
— Да, можно, — допускает доктор Нусбаум.
— Были ли повреждения на теле жертвы сходны с повреждениями на теле человека, которому нанесли сильный удар в лицо?
— Да, были.
— Доктор, — спрашивает Хелен Шарп, — после проведенного вскрытия и изучения результатов токсикологической экспертизы вы смогли с высокой долей вероятности назвать характер смерти?
— Да, это убийство.
— Что явилось причиной смерти Джесс Огилви?
— Черепно-мозговая травма, приведшая к субдуральному кровоизлиянию, то есть кровоизлиянию в мозг, вызванному ударом или падением.
— Как быстро погибает человек от кровоизлияния в мозг?
— Возможно, сразу, возможно, в течение нескольких часов. В данном случае жертва относительно быстро скончалась от полученной травмы.
— А синяки, обнаруженные на теле Джесс Огилви, каким-то образом связаны с ее смертью?
— Нет.
— А выбитый зуб?
— Нет.
— В ее крови не было обнаружено следов наркотиков и алкоголя?
— Нет, не было.
— Значит, доктор Нусбаум, — подводит итог Хелен Шарп, — единственной причиной смерти Джесс Огилви, по результатам вскрытия, стала черепно-мозговая травма, которая вызвала кровоизлияние в мозг?
— Совершенно верно.
— Свидетель ваш, — говорит прокурор, и тут встает Оливер.
— Известно ли вам происхождение всех повреждений, — спрашивает он, — которые обнаружены на теле Джесс Огилви?
— Нет.
— Вы также сказали, что кровоизлияние в мозг мог вызвать либо удар, либо падение.
— Совершенно верно.
— А существует вероятность того, доктор, — спрашивает Оливер, — что Джесс Огилви оступилась, упала и в результате получила кровоизлияние?
Судмедэксперт поднимает голову и усмехается.
Я ненавижу подобные ухмылочки: они означают «Ты умнее всех, да?», на самом же деле подразумевается «Ты идиот!».
