Ирэн Адлер - Бриллиантовое ожерелье

Ознакомительная версия.

Думаю, вряд ли кто-нибудь смог бы упрекнуть меня во лжи, если бы я написала, что считаю себя первой и единственной подругой Шерлока Холмса, знаменитого детектива. Однако когда мы познакомились с ним, он ещё не был ни детективом, ни тем более знаменитым.

Мне тогда исполнилось двенадцать лет, ему немного больше.

Дело было летом.

А точнее – 6 июля.

До сих пор прекрасно помню, как впервые увидела его. Он сидел у бастионов на самой вершине скалы в заросшей плющом расщелине. За ним виднелось море: тёмно-синее, необъятное, неспокойное. А в небе медленно кружили чайки.

Мой друг сидел, подтянув колени к подбородку, едва ли не скрючившись, и так внимательно вглядывался в книгу, словно от того, что прочтёт в ней, зависело нечто исключительно важное для всего человечества.

Не думаю, что он заметил бы меня и мы познакомились, если б я не удивилась такой необычной сосредоточенности и не отвлекла его.

Я только что приехала в Сен-Мало и поэтому спросила его, давно ли он живёт тут.

Он ответил, даже не оторвав взгляда от страницы.

– Нет, – произнёс он. – Я живу на улице Сен-Саво, в доме 49.

«Юморист! – решила я про себя. – Разумеется, не в бастионе живёт, высоко над морем! Чудак!»

И поняла, что в этот момент мы бросили вызов друг другу.

Повторяю, мы только что приехали в Сен-Мало на каникулы, долго добираясь из Парижа в карете. Это мама так решила.

Я же не просто обрадовалась этому, а пришла в восторг. До сих пор я видела море только два или три раза: в тех редких случаях, когда мы ездили с папой в Кале, где садились на пароход, чтобы отправиться в Англию, и ещё в Сан-Ремо, в Италии. Говорили, будто я была слишком мала, чтобы помнить, но я запомнила его, это море. Очень даже хорошо запомнила.

Сама мысль провести всё лето 1870 года в курортном городке на море показалась мне великолепной. И я даже охотно прислушалась бы к совету отца, который всё время повторял:

– Оставайтесь тут ещё, если хотите. Нет никакой нужды возвращаться в Париж!

Но дело в том, что мама как раз предпочитала жить в городе. А мне осенью предстояло идти в школу… если бы не события этого лета – лета, которое всё изменило, мало того – целиком и полностью перевернуло всю мою жизнь.

Дорога к морю оказалась ужасной. И дело не в карете, которую отец нанял, не считаясь с расходами, как всегда впрочем, когда надо было позаботиться обо мне или маме. Это была поистине королевская карета: запряжённая четырьмя чёрными лошадьми, с кучером в цилиндре на облучке и обшитыми китайским шёлком подушками на сиденьях.

Но шесть часов в дороге под пристальными взглядами мамы и мистера Нельсона показались мне бесконечными.

Мистер Нельсон, Гораций, чернокожий, служил дворецким в доме нашей семьи Адлер. Очень высокого роста, очень молчаливый и вечно беспокоившийся, как бы я чего не натворила.

Большинство наших слуг уехало к морю неделей раньше, чтобы подготовить дом, где предстояло провести лето, и нас в дороге сопровождал только мистер Нельсон.

Он не спускал с меня глаз.

И всякий раз повторял:

– Наверное, это не тот случай, мисс Ирэн, когда стоит это делать.

Должно быть, ещё и поэтому я улизнула от него при первой же возможности и направилась вверх по обдуваемой ветром тропинке к бастионам Сен-Мало.

Жить нам предстояло в двухэтажной вилле, небольшой, но очень уютной, со световым фонарём на крыше и с окнами, которые англичане называют эркерами – выпуклыми, а я с детства называла пузатыми.

Рядом с виллой пролегала тенистая аллея из глициний, а ползучий плющ затянул весь фасад дома. Мама сказала:

– О, небо, значит, тут будет полно животных.

И я не сразу поняла, что она имеет в виду.

Поняла через несколько дней, когда на ночь оставила в комнате открытые окна, а утром увидела на полу извивающегося ужа.

– Наверное, это не тот случай, мисс, когда стоит оставлять окна открытыми на ночь, – строго заметил мистер Нельсон, входя в комнату.

И взялся за каминную кочергу, но я тут же закричала:

– Даже и не думайте, мистер Гораций Нельсон!

Тогда он вздохнул, положил кочергу на место, ухватил змею за хвост и произнёс:

– Позвольте мне хотя бы отнести вашу гостью в сад.

Нельсон, конечно, ворчун, но иногда смешил меня.

Как только он удалился вместе с «моей ползучей гостьей», дверца шкафа внезапно распахнулась, и передо мной возник худощавый мальчишка.

Ещё один мой большой друг, с которым я провела то долгое лето.

Его звали Арсен Люпен, как и знаменитого джентльмена-грабителя[1]. Но в то далёкое время он ещё не начал свою фантастическую карьеру международного вора. И уж тем более не мог считаться джентльменом, поскольку был всего на пару лет старше меня и немного младше Шерлока Холмса.

Но как вы легко можете догадаться теперь, зная имена моих друзей, тем летом произошли такие события, о которых нельзя не рассказать.

И поэтому лучше начать всю эту историю с самого начала.

– Чудак! – громко произнесла я.

Упёрла руки в бока и слегка склонила голову, как делала мама всякий раз, когда хотела привлечь внимание моего отца. Но Шерлок Холмс, похоже, и не думал замечать меня.

– Что читаешь? – поинтересовалась я.

– Книгу.

– Читаешь все слова или только какое-нибудь одно время от времени? – не отставала я.

Мой нахальный вопрос всё-таки задел его. Он заложил рукой страницу и взглянул на меня с искоркой в глазах.

– А тебе известно, кто такой Рене Дюго-Труа? – спросил он.

– Нет.

– Понятно, – произнёс он, – начисто лишена наблюдательности.

И сказав это, снова уткнулся в книгу.

Я не осталась бы в долгу, случись такой разговор несколькими годами позже, но тогда не рискнула. Слишком радовалась в тот момент, что впереди целое лето на этом чудесном морском побережье, и мне не хотелось ссориться с первым же человеком, которого встретила, выйдя из дома.

Я слышала, что мама отдала прислуге распоряжение распаковать наши чемоданы, но мне совершенно не хотелось принимать в этом участие и тратить на это целый день! Я обнаружила в конце сада небольшую калитку и, открыв её, отправилась по кривым улочкам старого города к высокому мысу и бастионам.

Этот мальчик оказался первым, кого я встретила на пути. Я ничего не знала о нём, кроме того, что он грубиян и говорит по-английски, и потому решила не обращать на него внимания.

Я подошла к парапету бастиона и заглянула вниз. Полоска белого песка на берегу красивой бахромой словно обрамляла синеву моря. Я оглядела небольшой порт, мыс и два островка метрах в ста от берега.

И только обернувшись, увидела совсем рядом статую на пьедестале.

– Рене Дюго-Труа, – прошептала я, щёлкнув языком.

Вот кто это был.

– Герой морей! – громко произнесла я, оглядывая статую, и, слегка подпрыгнув, уселась на парапет. За моей спиной далеко внизу шуршал прибой. Восхитительным оказалось это ощущение высоты, откуда открывалась чудесная панорама.

– Это был корсар, – поправил меня мальчик и, перелистнув пару страниц, продолжал: – Он родился в этом городе в 1673 году, восьмым ребёнком в семье. Пятеро других умерли в младенчестве.

– А он нет.

– Нет. Он сел на судно и стал одним из самых знаменитых пиратов своего времени.

Я поболтала свисающими ногами и сделала вид, словно и не слушаю его. Тогда он умолк и притворился, будто читает.

Так прошло некоторое время, как вдруг я заметила, что, уткнувшись в книгу, он украдкой поглядывает на меня.

Мне стало смешно.

И я рассмеялась.

– Ну? В чём дело? – спросил он.

– Смешно, потому что рассматриваешь меня.

– Неправда, – солгал он.

– А вот и правда. Смотрел исподтишка.

– Уф! – фыркнул он и поёрзал в своей расщелине.

– Так или иначе, меня зовут Ирэн, – весело ответила я.

Сейчас, глядя на статую господина в шляпе, со шпагой в руке, я могла только смеяться и думать о том, сколько же глупостей наговорил этот мальчик. Корсар, пират, ля-ля-ля… Обычная мальчишеская болтовня.

– А ты? Как тебя зовут?

– У меня два имени: Уильям Шерлок, – ответил он, – но все называют просто Уильямом… Наверное, считают имя Шерлок слишком вычурным!

Хорошо помню, что я долго размышляла, прежде чем ответить ему, и наконец сказала:

– Нет, думаю, ошибаются! Уильям – самое обычное имя… А Шерлок тебе больше подходит, знаешь?

– Если ты так считаешь…

– Уверена. Более того – буду звать тебя Шерлоком!

Мальчик пожал плечами:

– Как хочешь. В конце концов, это ведь только имя…

Тогда я спросила:

– И давно ты живёшь в Сен-Мало со своими братьями?

У него приподнялась бровь.

– Ты сказал, что я нисколько не наблюдательна, не так ли? – И я указала на статую, которую не сразу заметила. – Наверное, ты прав. Но зато я знаю, что ты не француз, потому что мы говорим с тобой по-английски и у тебя слишком хорошее произношение, значит, учил язык не в школе. Кроме того… одет ты не как отдыхающий, и поэтому я подумала, что живёшь здесь уже давно. Выглядишь мрачным, словно недавно с кем-то поссорился или убежал из дома, как только что сделала я. И ещё: куртка у тебя поношенная, не хватает пуговиц. А когда говорил об умерших братьях корсара, глаза у тебя сверкнули, из чего я заключила, что ты только что поссорился со своим братом. – Я перевела дыхание и помолчала. – Что из моих наблюдений верно?

Ознакомительная версия.