И вот что интересно: оказалось, что жизнь не “по правилам” Санкт-Петербурга, мальчишечья вольница, книги — лучшее воспитание, чем школа и церковь. Конечно, смешно, когда Том пытается ухаживать за Бекки; смешно, когда его, страдающего под окном рыцаря, обливают водой. Но разве Сид был бы способен на такой по-настоящему благородный поступок — вытерпеть за Бекки жестокую порку учителя? Разве хватило бы у Сида храбрости и сообразительности вести себя в трудную минуту так, как ведет себя Том, заблудившись с Бекки в пещере?
Самое большое мужество — мужество, которому могли позавидовать не только Сид, но и взрослые обитатели Санкт-Петербурга, — проявили Том и Гек, столкнувшись с несправедливостью: когда невиновный Поттер, сидя в тюрьме, ждал виселицы, а убийца Джо разгуливал на свободе. Мальчикам, знавшим тайну убийства, было очень страшно, и все-таки они, рискуя жизнью, преодолевая страх, спасли человека. А горожане, хотя знали о том, что Индеец Джо участвовал в преступлении на кладбище, так боялись его, так перетрусили, что решили не привлекать Джо к суду.
Главную цель, смысл жизни обитатели Санкт-Петербурга — американские мещане — видели в деньгах, в богатстве, хотя многие, может быть, в этом и не признались бы. Их жизненный уклад был построен на уважении не к человеку, а к его кошельку. Какой переполох поднялся, когда Том и Гек нашли клад и сделались неожиданно богатыми! Всколыхнулся весь город, даже самые солидные люди бросились искать клады, перекопали все окрестности, обыскали все заброшенные дома. Едкая насмешка звучит в словах Твена, когда он рассказывает, что некоторые жители “даже повредились в рассудке, не выдержав нездорового волнения”.
Том мечтает о другом: о свободной, героической жизни, о приключениях и подвигах. Его любимый герой — не миллионер, но легендарный Робин Гуд, герой английских народных песен и баллад, атаман разбойников, защитник народа, расправлявшийся с богачами. “Он был лучше и благороднее всех на земле, — говорит Том. — Теперь таких людей уже нет…” “Бедных никогда не обижал. Бедных он любил и всегда делился с ними по совести”.
Правда, Том и Гек, когда начали искать клад, тоже мечтали о золоте и брильянтах. Но когда клад был уже у них в руках, оказалось, что деньги им совершенно не нужны, что в их мальчишечьей вольнице богатство ни к чему.
“…Нет, Том, — говорит Гек, — не хочу быть богатым, не желаю жить в гнусных и душных домах! Я люблю этот лес, эту реку, эти бочки — от них я никуда не уйду”. И Том говорит: “Послушай-ка, Гек, никакое богатство не помешает мне уйти в разбойники”.
“Мальчики… пошли домой, — рассказывает Марк Твен, — сокрушаясь о том, что на свете больше нет разбойников… Они говорили друг другу, что скорее согласились бы сделаться на один год разбойниками в Шервудском лесу, чем на всю жизнь — президентами Соединенных Штатов”.
***
Марк Твен любил повторять, что “Приключения Тома Сойера” — книга для взрослых. Между тем это повесть, в которой главный герой — мальчик. Марк Твен знал, что “Приключения Тома Сойера” полюбили ребята в Соединенных Штатах и за границей; он читал эту книгу своим детям. И все же Марк Твен был прав, когда говорил, что “Приключения Тома Сойера” нельзя считать только забавной детской повестью. В этой веселой книге о маленьком мальчике отразились глубокие и серьезные раздумья писателя о своей родине, о своем времени.
“Приключения Тома Сойера” вышли в свет в 1876 году. В истории Соединенных Штатов это было знаменательное время — бурное, полное надежд и разочарований. Только несколько лет назад отгремела гражданская война 1861–1865 годов — война между Севером и Югом, которая решила вопрос о том, быть ли Соединенным Штатам рабовладельческим государством или капиталистической страной. Победил Север, и рабство негров было отменено. Это была очень важная победа прогрессивных сил Америки. Но 70-е годы для многих американцев были вместе с тем и годами разочарований.
“Золотым веком” Америки гордо называли это время и конгрессмены в своих речах, и многие писатели в своих книгах. “Позолоченным веком” назвал это время Марк Твен в романе, написанном им вместе с другим американским писателем, Чарльзом Уорнером, незадолго до “Приключений Тома Сойера”.
Те, кто утверждал, что в Америке наступил “золотой век”, говорили, что в Соединенных Штатах каждый бедняк может стать президентом США или миллионером. На западе страны простирались незаселенные, еще неисследованные земли, и каждый, говорили они, может приобрести себе участок и стать фермером; недра земель полны полезных ископаемых, золота, — земли можно исследовать и разбогатеть. Делай деньги, стремись добыть золотые монетки! Это ведет к прогрессу и процветанию всей страны, всех граждан, — было их любимым утверждением.
Так думал сначала и Марк Твен. Но очень скоро он качал видеть и понимать, что в жизни все совсем по-другому.
В романе “Позолоченный век” бедный фермер Селлерс отправился на запад в надежде разбогатеть. Селлерс безгранично верит, что очень скоро у него будут горы золота. Но читатель видит, как живет Селлерс: в бедном домике, питаясь только водой и репой; дров нет — в комнате холодно. Вместо дров в печке горит зажженная свеча, — кажется, что так теплее.
Когда прочитаешь роман, становится ясно, что одураченный Селлерс лишь в грезах видит лавины золотых монет, а в жизни миллионы добывают такие люди, как другой герой этого романа — продажный и беспринципный хапуга сенатор Дильворти.
“Мы коснулись одной печальной черты, — писал Марк Твен в предисловии к одному из изданий романа, — и олицетворение ее доставило нам мало радости — это позорная продажность, в последнее время вкравшаяся в нашу политическую жизнь и в немногие годы распространившаяся до такой степени, что разложение охватила часть каждого штата, каждой территории союза…” Стремление делать деньги, жажда золота губительны для человека и для нации. В конце книги Марк Твен восклицает: “Нет, героя читатель должен искать в другом веке, не позолоченном!”
Так начал писатель искать героя, не испорченного золотой горячкой. Так зарождалась повесть о Томе Сойере, о простом пареньке, не желающем жить “по правилам”, о мальчишечьей вольнице, которая так далека от порядков, царящих в Америке позолоченного века.
***
Замысел нового романа — “Приключения Гекльберри Финна” — возник у Твена еще тогда, когда он заканчивал свою книгу о Томе Сойере, и сразу же пришло убеждение, что в этой новой книге не Том будет главным героем. Марк Твен так и писал одному из своих друзей: “Том Сойер для этого не подойдет”. Главным, любимым на всю жизнь героем становится мальчишка-беспризорник, “романтический бродяга” Гек Финн.
Когда Гек, убежав от вдовы Дуглас, говорит, что не хочет больше богатства, что жить “в этих гнусных и душных домах” все равно, что сидеть на горячей плите, — тогда Том требует, чтобы Гек вернулся. “Да ведь все так живут, Гек”, — говорит Том. А Гек отвечает: “Ах, Том, какое мне до этого дело! Я — не все, мне это невтерпеж”.
Гек любит свои лохмотья, вольный воздух на берегу реки, бочку, служившую ему домом; Гек не может привыкнуть жить в четырех стенах и спать в постели. Сначала может показаться, что в этом и заключается главное различие между ним и Томом. Но на самом деле различие гораздо глубже — это выясняется в новом романе Марка Твена.
У Гека совсем иные приключения, совсем другая жизненная судьба. Том живет выдумками в мире своих фантазий, для него вся жизнь как будто продолжение любимых книг и игр. Гек — весь на земле. Условия жизни мальчишки-беспризорника развили в Геке здравый смысл, практическую сметку, а не увлечение книжной фантастикой. Даже играми, затеянными Томом, Гек в этой книге не увлекается. “Он-то, кажется, поверил и в арабов, и в слонов, ну а я — дело другое”, — думает Гек и решает: “Все это чепуха”.
В повести “Приключения Тома Сойера” мальчики убежали на необитаемый остров и решили было стать пиратами. В новой книге Гек тоже убегает на Джексонов остров — один, не ради игры, но спасая свою жизнь и свободу.
На острове никто больше не преследует Гека, он избавился от отца, он живет вольной, независимой жизнью. Гек оказался в положении Робинзона Крузо, и он прекрасно справился со своей задачей: устроил себе из одеяла нечто вроде палатки, ловил рыбу, стрелял дичь и жарил еду на костре. Сначала Гек чувствовал себя хорошо и привольно, как птица в гнезде. Лежа на земле, он глядел на танцующие солнечные блики, проникающие сквозь густую листву, а белки дружелюбно посматривали на него с деревьев; вечером он слушал реку, глядел на сверкающие звезды.
Однако, прожив так трое суток, Гек все больше начинает испытывать тоску. Он перехитрил своих преследователей, он живет независимой жизнью, но оказалось, что такая воля — не по нем: одиночество не может быть настоящей свободой.
