— Сумасшедший, — прошептал, пятясь, Фадж. — Чокнутый...
Повисла тишина. Мадам Помфри, прикрыв рот руками, стояла в ногах у Гарри. Миссис Уизли по-прежнему держала руку на плече у Гарри, чтобы не дать ему встать. Билл, Рон и Гермиона молча смотрели на Фаджа.
— Если вы решительно намерены закрыть на все глаза, Фадж, — продолжал Дамблдор, — то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтете нужным. А я... я тоже буду действовать так, как сочту нужным.
В голосе Дамблдора послышался намек на угрозу. Это было просто заявление, но Фадж ощетинился так, будто Дамблдор навел на него волшебную палочку.
— А теперь послушайте, Дамблдор, — ткнул пальцем в его сторону Фадж. — Я всегда давал вам определенную свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня...
— Я собираюсь работать только против лорда Волан-де-Морта. — ответил Дамблдор. — И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус.
Фадж, похоже, не нашелся, что ответить на это. Какое-то время он молча раскачивался с носков на пятки и вертел в руках свой котелок.
Наконец он произнес почти жалобно:
— Не мог он вернуться, Дамблдор, это же просто невозможно...
Снегг решительно вышел вперед, закатал рукав мантии и ткнул руку прямо в нос Фаджу. Министр отшатнулся.
— Вот, — хрипло сказал Снегг. — Вот, смотрите. Черная Метка. Уже не такая четкая, как, скажем, часа полтора назад, но различить ее все же можно. Темный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Темный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Черной Метки на руке Пожирателя смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему. Целый год Метка становилась все более четкой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чувствовали, как горит Черная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Темного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью.
Фадж, покачивая головой, отступил от Снегга еще на полшага. Похоже, он не слышал ни слова из сказанного
Снеггом. Он уставился с отвращением на уродливую отметину на руке Снегга, затем с усилием оторвал от нее взгляд, посмотрел на Дамблдора и прошептал:
— Я не знаю, чего добиваетесь вы и ваши сотрудники, Дамблдор, но я услышал достаточно. Добавить мне нечего. Завтра я свяжусь с вами, Дамблдор, чтобы обсудить вопросы руководства школой. Я должен вернуться в Министерство.
Он замер на полпути к двери, резко развернулся и подошел к кровати Гарри.
— Твой выигрыш, — сухо сказал он, вынимая из кармана внушительный мешочек с золотом, и кладя его на тумбочку. — Тысяча галлеонов. Церемония должна была бы состояться завтра, но в сложившихся обстоятельствах...
Он водрузил котелок на голову и решительным шагом вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Как только Фадж исчез, Дамблдор повернулся к группе, стоящей возле кровати Гарри.
— Предстоит очень много работы, — сказал он. — Молли... я не ошибаюсь, полагая, что могу рассчитывать на вас с Артуром?
— Конечно, можете, — ответила миссис Уизли. Она побледнела еще больше, но выглядела весьма решительно. — Артур знает Фаджа. Он и в Министерстве-то работает только потому, что любит маглов. А Фадж считает, что ему не хватает истинной гордости волшебника.
— Тогда мне нужно отправить ему письмо, — сказал Дамблдор. — Нужно известить всех, кого мы сможем убедить в своей правоте, а Артур поговорит с теми в Министерстве, кто не так близорук, как Корнелиус.
— Я поеду к отцу, — тут же поднялся Билл. — Прямо сейчас.
— Отлично, — сказал Дамблдор. — Расскажи ему, что случилось. Скажи, что я скоро сам свяжусь с ним. Но пусть он соблюдает осторожность. Если Фадж подумает, что я вмешиваюсь в работу Министерства...
— Предоставьте это мне, — сказал Билл.
Он похлопал Гарри по плечу, поцеловал в щеку мать, натянул плащ и быстро вышел из комнаты.
— Минерва, — повернулся Дамблдор к профессору МакГонагалл, — попросите Хагрида как можно скорее подняться ко мне в кабинет. И еще — если она согласится прийти — мадам Максим.
Профессор МакГонагалл молча кивнула и вышла.
— Поппи, — обратился Дамблдор к мадам Помфри, — будьте так добры, спуститесь в кабинет профессора Грюма. Там, я думаю, вы обнаружите домового эльфа Винки в ужасном состоянии. Сделайте для нее все, что сможете, и отведите на кухню. Я думаю, Добби позаботится о ней.
— Очень... очень хорошо, — удивленно ответила мадам Помфри и тоже вышла.
Дамблдор молчал до тех пор, пока шаги мадам Помфри не затихли вдалеке.
— А сейчас, — сказал он, — я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус... будь добр, прими свой обычный вид.
Огромный черный пес посмотрел на Дамблдора, и в следующее мгновение превратился в человека.
Миссис Уизли взвизгнула, отпрыгнув от кровати:
— Сириус Блэк!
— Мам, молчи! — крикнул Рон. — Все в порядке! Снегг не кричал и не прыгал, но лицо его излучало смесь ужаса и ярости.
— Он! — рыкнул он, глядя на Сириуса, который смотрел на него с тем же выражением. — Что он здесь делает?
— Его пригласил я, — ответил Дамблдор, переводя взгляд с одного на другого, — так же, как и тебя, Северус. Я доверяю вам обоим. Настало время забыть старые обиды и поверить друг другу.
Гарри подумал, что Дамблдор требует невозможного. Сириус и Снегг смотрели друг на друга с ненавистью.
— Пока что я был бы доволен, — нетерпеливо продолжил Дамблдор, — если бы вы не выказывали друг другу открытой враждебности. Пожмите руки. Сейчас вы по одну сторону баррикад. Время не ждет, и если даже те немногие из нас, кто знает правду, сейчас не объединятся, то у нас просто нет никаких шансов.
Очень медленно Сириус и Снегг подошли друг к другу и протянули руки, а пожав, тут же их отдернули. Вид при этом у них был такой, что было ясно: каждый желает другому если не смерти, то тяжелой болезни точно.
— Для начала достаточно, — заявил Дамблдор, снова становясь между ними. — Для каждого из вас у меня есть работа. Хоть я и ожидал от Фаджа чего-то в этом роде, но подобная реакция полностью меняет дело. Сириус, ты должен сейчас же отправиться в путь. Предупреди Римуса Люпина, Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера — в общем всю старую компанию. На время спрячься у Люпина, я свяжусь с тобой позднее.
— Но... — начал Гарри.
Он хотел, чтобы Сириус остался. Он не хотел прощаться с ним.
— Мы увидимся очень скоро, Гарри, — обернулся к нему Сириус. — Обещаю. Но я должен сделать все, что могу, сам понимаешь...
— Да, — произнес Гарри, — да... конечно, понимаю. Сириус быстро пожал ему руку, кивнул Дамблдору,
снова превратился в пса и подбежал к двери. Лапой повернул ручку и исчез в коридоре.
— Северус, — обратился Дамблдор к Снеггу—ты знаешь, что я должен попросить. Если... если ты готов это сделать...
— Да, — ответил Снегг.
Он выглядел бледнее обычного, а его черные глаза странно блестели.
— Тогда, удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снегг молча вышел из комнаты вслед за Сириусом.
Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.
— Я должен спуститься, — наконец сказал он. — Мне нужно поговорить с родителями Диггори. Гарри, прими оставшееся зелье. Я еще увижусь со всеми вами позже.
Дамблдор ушел. Гарри откинулся на подушки. Гермиона, Рон и миссис Уизли долго молча смотрели на него.
— Нужно выпить оставшееся зелье, Гарри, — заговорила, наконец, миссис Уизли. Она потянулась за кубком и задела мешочек с золотом. — Тебе нужно выспаться как следует. Попробуй подумать о чем-нибудь другом... подумай, например, что ты купишь на выигранные деньги!
— Мне не нужно это золото, — ответил Гарри без всякого выражения. — Возьмите его себе. Или пусть кто-нибудь другой возьмет. Это не я выиграл. Это золото Седрика.
Он сражался с этим с того самого момента, когда вышел из лабиринта, и все-таки это его настигло. Гарри чувствовал, как щиплет в уголках глаз. Он моргнул несколько раз и уставился в потолок.
— Ты ни в чем не виноват, Гарри, — прошептала миссис Уизли.
— Это я предложил ему взяться за Кубок вдвоем, — ответил Гарри.
Теперь щипало не только в глазах, но и в горле. Как он хотел, чтобы Рон сейчас отвернулся!
Миссис Уизли поставила кубок с напитком на тумбочку, обняла Гарри и прижала его к себе. Никто никогда не обнимал его так, почти как мать. В это же мгновение на него обрушилась вся тяжесть случившегося этой ночью. Лицо матери, голос отца, тело Седрика на земле — все невыносимо кружилось перед глазами, так что Гарри едва не прокусил себе губу борясь с горестным воем, который рвался изнутри.
