Ознакомительная версия.
– Нет, – сказал Витька. – Надо подождать, пока эти не усвоятся. А то можно заворот кишок получить – помрешь, как дедушка Крылов [23] . А остальные грибы можно с собой взять, пожарим к ужину. Нам ведь еще порядочно идти…
Генка и Жмуркин лежали на земле и зевали.
– Предлагаю никуда не ходить, – сказал Жмуркин. – Надо немного отдохнуть, а потом уже идти…
– Точно, – согласился Генка. – Наелись, кровь от ног сразу к желудку переправилась. Лень теперь идти.
– Вам не кажется это странным? – спросил Витька.
– Что? – зевнул Жмуркин. – То, что мы немного поели? Это, конечно, странно…
– Я не о том. – Витька привстал на локоть. – Я о том, что после ведьминых грибов нас всех дружно потянуло в сон. Что-то здесь не так…
– Не парься, Вить. – Генка закрыл глаза. – Ляг, отдохни в свое удовольствие.
– Я просто думаю… – лениво сказал Витька.
Но Витьку тоже потянуло в сон. Он чувствовал, как к голове приливает вязкая дремота, глаза закрываются сами собой, мозг отключается.
– А ведь и вправду засыпаем, – сказал Генка. – Но это всего на часик…
– Даже полчасика. – Жмуркин укладывался на мох. – Совсем как Штирлицы…
Витька пробовал бороться со сном – бесполезно. Сон накатывался, неотвратимый, как асфальтоукладчик. Витька даже хотел прибегнуть к верному противосонному средству – хотел до боли щелкнуть себя по носу, но не успел – заснул.
Ему приснилась большая кастрюля украинского борща и котлеты с картофельным пюре.
Проснулся он тоже неожиданно. Не было никакого долгого перехода от сна к бодрствованию – просто сел, и все.
Солнце опускалось за лес. Генка и Жмуркин храпели. Жмуркин спал на спине, Генка, наоборот, на животе.
Пустой котелок был перевернут. Грибов не было.
– Просыпайтесь! – заорал Витька.
Он вскочил и принялся пинать Жмуркина и Генку в бока. Генка проснулся быстро, а над Жмуркиным пришлось потрудиться.
– Вставайте, бандерлоги! – крикнул Витька. – Наши грибы утащили!
Генка вскочил на ноги.
– Кто? – Он посмотрел на Витьку, потом на Жмуркина.
– Не знаю… – растерянно сказал Витька.
– Не думаешь ли ты, что это я их сожрал? – разозлился Жмуркин. – Пока вы спали?
– Я ничего не думаю, – тихо сказал Генка. – Но грибы исчезли. Кто их сожрал?
– А кто первый проснулся? – осведомился Жмуркин.
Жмуркин и Генка посмотрели на Витьку.
– Ну, я проснулся, – сказал Витька с вызовом. – И что?
– А то, что, по логике, тот, кто проснулся первым, тот больше всего имел возможностей грибы слопать.
– Вы чего? – удивился Витька. – Ребята…
– А сам нам говорил – не ешьте эти грибы, не ешьте, козленочками станете, – наступал Жмуркин. – А все почему? Потому что сам собирался все сожрать! Втихаря!
Генка шагнул к Витьке.
– Да вы оба просто рехнулись! – засмеялся Витька. – С ума сошли…
То ли от страха, то ли еще отчего, но смех у Витьки получился не очень естественный, такой, будто бы Витька и на самом деле что-то скрывал.
– Не-хо-ро-шо, – растягивая слоги, сказал Генка. – Нехорошо, Виктор, есть общественные грибы!
Генка резко нагнулся и подхватил с земли копье. Витька схватил дубину. Жмуркин предусмотрительно отскочил в сторонку. Генка со свистом крутанул копье. Витька сжал дубину обеими руками. Они стояли друг против друга и сжимали в руках оружие. Витька подумал, что, наверное, так же вот лет этак тысяч двадцать назад стояли пещерные люди…
Витька улыбнулся и опустил дубину.
– Ты прав. – Генка воткнул копье в землю. – Не стоит из-за грибов за оружие хвататься. Разберемся ручным способом.
Он сжал кулаки и кинулся на Витьку. Витька был выше, и Генка воткнулся ему головой прямо в живот. Витька успел обхватить Генку, они повалились на землю и принялись молотить друг друга. Жмуркин тоже участвовал в битве, он перевернул свое копье и лупил обоих дерущихся толстым древком. Не разбирая, где Витька, а где Генка.
Генка и Витька катались и тыкались кулаками довольно долго. И Жмуркин лупил их тоже довольно долго. И неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы Жмуркин вдруг не запнулся за корень и не свалился на землю.
– Стойте! – сразу же закричал он. – Стойте, говорю вам!
Генка отпустил Витьку, поднялся на ноги и отряхнулся. Витька тоже поднялся. Обоим уже надоело драться, и они ждали лишь повода, чтобы прекратить сражение. И Жмуркин им помог.
– Чего тебе, Жмуркин? – спросил Генка, ощупывая ссадину на правой скуле. – Чего позвал? Я только собирался задать этому фитилю хорошую трепку, как ты мне помешал.
– Это ты мне, Жмуркин, помешал. – Витька потрогал наливающийся под глазом фонарь и поморщился. – А то бы я ему отвесил пару хороших мордотычин…
– А нечего грибы жрать. – Генка показал Витьке язык.
– Он не жрал грибы, – сказал Жмуркин.
– А кто тогда?
– Снежный человек. Смотрите.
Генка и Витька подошли к Жмуркину.
– Смотрите. – Жмуркин указал на землю.
На песке были четко видны отпечатки больших лап.
– Да… – протянул Генка. – И в самом деле…
– Странные какие-то следы. – Витька наклонился к следам. – Не похожи на следы снежного человека…
– А ты что, видел следы снежного человека? – усмехнулся Жмуркин.
– Нет…
– А говоришь. Все было так: пока мы тут спали, снежный человек пришел и сожрал все наши грибы. Он нас преследует.
Генка побледнел.
– Он ведь не за грибами приходил, – сказал он. – Он за кем-то из нас приходил. А потом смотрит – грибы есть. Ну и подумал, что нечего пока возиться, если есть грибы. А не было бы грибов, он точно кого-нибудь утащил бы…
– Надо отсюда сматываться. – Жмуркин покрепче перехватил копье. – И в самом деле нехорошее место…
Ребята быстро собрались, хотя собирать им особо было и нечего.
Генка посмотрел на заходящее солнце, сориентировался.
– Нам туда, – указал он в нужном направлении. – Пока еще есть время, успеем немного отсюда отойти. Будем надеяться, что он после грибов тоже уснет. Жмуркин, ты считаешь шаги.
Они двинулись в путь. Привычным строем: Генка первым, Жмуркин посередине, Витька последним. Когда Жмуркин насчитал десять тысяч шагов, Генка сказал, что можно остановиться. По расчетам Генки, они успели отойти от грибной полянки километра на четыре. Недалеко, но дальше идти бессмысленно – уже темнело. И Генка объявил привал.
– Вот оно, ведьмино кольцо, – Витька разглядывал в лезвии Генкиного ножа свой фонарь под глазом. – Так я и знал, что-нибудь да будет. Не отравились, так подрались. А могли и в зубы йети попасть.
– Да уж… – Генка замазывал порошком из чертова пальца ссадину на скуле. – В лесу все может быть. Все, что хочешь. Тут надо быть осторожным и внимательным.
– А где ночевать-то будем? – спросил Жмуркин.
Витька промолчал.
– Жмуркин, – сказал Генка, – ты задаешь странные вопросы. Солнце почти село – то есть огня у нас нет, шалаш мы не построили, а отмахиваться от снежного человека копьем в темноте мне не хочется. Значит…
– Опять на дереве, – закончил Жмуркин.
– Точно, – сказал Генка, размахнулся и метнул копье. Копье глубоко врезалось в толстую с красноватой корой сосну.
– А завтра займемся этой снежной зверюгой всерьез.
Глава 9 Ловушечный городок
Витька проснулся, собрал с расковырянного дерева комок смолы и стал жевать. Смола была довольно противной на вкус и застревала в зубах. Единственным ее достоинством было то, что она напрочь отбивала все мысли о еде. Поэтому Витька жевал долго и даже с удовольствием.
Генка и Жмуркин тоже жевали смолу. Жмуркин пытался разнообразить смоляное меню собранными с вечера можжевеловыми ягодами, но ягоды лишь казались съедобными. Поспеть они должны были к сентябрю, и сейчас их есть было нельзя.
– Организм человека в экстремальных условиях переключается на энергосберегающий режим, – сказал Генка. – Начинает потреблять калории из всего. К примеру, если вам раньше, чтобы наесться, надо было смолотить три тефтелины, то теперь достаточно было бы и одной.
Витька подумал, что это Генкино предположение не совсем верное. Честно говоря, Витька сейчас запросто умял бы не три, а пять тефтелин. А может, и больше.
– А давайте этого снежного человека сожрем, – предложил Жмуркин. – Если поймаем…
– Чтобы поймать, надо ловушек настроить. – Витька тер уши, чтобы обеспечить приток крови к мозгу. – Ты, наверное, ловушки только в кино видел…
– Самая простая ловушка – волчья яма, – сказал Генка. – Глубина – лучше около трех метров. На дне заостренные колья. Дичь идет-идет – и бах, проваливается. И сама по себе насаживается на острия.
– В кино все время такие делают, – сказал Жмуркин. – Пришелец идет-идет, а потом бах – в ловушку попадает. И каюк.
– Это в кино. В жизни я никогда о таком не слышал. У нас в деревне жил охотник. И медведей стрелял, и белок, так он никогда ни волчьи ямы не рыл, ни капканов не ставил. Он говорил, что эту фигню звери чуют за километр, и надо так изощряться, что проще выйти в лес с ружьем.
Ознакомительная версия.
