сильнее казалось, что зрение явно обмануло его. В вагоне было темно, ничего толком не разглядишь. Ну, конечно же, это из сумки выкатилась ручка. Вышло недоразумение.
Нахмурившись, Джо принялся стягивать пижаму. Он сам толком не помнил, как оказался у залитой лунным светом реки. В памяти отчетливо осталось, как он горестно сидел на чемодане в Стаббл-Энде, пытаясь придумать способ добраться домой — но вот как дошел до реки? Должно быть, решил идти в Кентербери пешком, а дорожка у реки оказалась короче всего. Да, подумал Джо. Наверное, так всё и было.
Насколько ему помнилось, он шел не больше пары минут, а потом вдруг увидел у причала маленькую весельную лодку — и, не раздумывая, залез в нее. Джо отчетливо помнил, как вставил весла в уключины, а потом долго плыл. Как, оказывается, он ловко умеет грести!
Джо осмотрел ладони и с изумлением обнаружил, что на них нет ни единой мозоли — и это после двух часов усердной гребли. Мальчик пожал плечами, подошел к чемодану и принялся рыться в нем, выбирая, что бы надеть. Школьная форма висела на спинке кресла, и Джо радостно улыбнулся при мысли о том, что ему не придется носить этот унылый серый костюм еще целых две недели. Сегодня он выбрал джинсы и любимый свитер.
Хорошо бы с утра мама уже не так сердилась. Вчера вечером, появившись в доме номер два на Клойстер-уолк, Джо обнаружил в холле двух суровых полицейских. Увидев сына, мама Джо выронила на ковер кружку с кофе. И, кажется, никто не поверил ему, когда он рассказал, как доплыл до Кентербери от самого Стаббл-Энда — особенно после того, как Джо не смог внятно объяснить, где именно оставил лодку. Полицейские прочли ему лекцию о том, что понапрасну потратили свое драгоценное время, и посоветовали впредь так не шутить, а мама разговаривала с ним очень холодно и дрожащим голосом. Отчим Джо, Гордон, единственный, судя по всему, был ему искренне рад, и на миг Джо почти даже забыл обычную враждебность. Но тут Гордон сам всё испортил, фамильярно потрепав пасынка по голове.
Джо раздвинул цветастые занавески, жалея в душе, что мама никак не сдержит обещание и не сменит отделку комнаты для гостей.
— Любой цвет был бы лучше этого розового, — проворчал мальчик вслух.
Он зевнул. День вчера выдался утомительным и сам по себе, а тут еще посреди ночи — за несколько минут до полуночи — Джо разбудил слабый стук в окно. Раздвинув занавески и выглянув в заснеженный сад, мальчик увидел, что под окном стоит какая-то фигурка и швыряет в стекло камушки.
Сперва Джо даже испугался и чуть не позвал маму с отчимом. Но очень уж не хотелось второй раз за день становиться причиной переполоха. Поэтому мальчик просто-напросто открыл окно и велел незваному гостю убираться. Тогда-то он и разглядел, что это всего-навсего незнакомая девчонка. Когда он захлопывал окно, ему показалось, будто она окликнула его по имени, но это же совершенно невозможно. Все его друзья остались в Лондоне, за много миль отсюда. Во всем Кентербери Джо знал только одну девочку — Эсме. Джо прикинул, не стоит ли спуститься и выяснить, что надо этой странной особе, но потом просто-напросто завалился обратно в постель и крепко заснул.
— Джо! Завтрак! — позвал снизу Гордон.
Мальчик посмотрел на сад. При свете дня тот выглядел куда меньше и обыкновеннее. Лужайку и крышу сарая покрывал толстый слой снега, И никаких отпечатков — ни на дорожке, ни под окном. А может, никакой девочки там и вовсе не было?
— Наверное, мне всё это просто приснилось, — сказал Джо.
Гордон наклонился над сковородкой, пробуя лопаточкой, готовы ли сосиски. На его фартуке — белом в синюю полоску — не было ни единого пятнышка, как, впрочем, и во всей кухне в целом. Куда бы ни посмотрел Джо, везде краны сверкали, посуда сияла, а полотенца были аккуратно сложены. Эсме сидела на табуретке спиной к Джо и читала книжку.
— Осторожнее, — предостерег Гордон, когда Эсме задела краем книги вилку. Та заскользила по столу. На миг оторвавшись от плиты, Гордон аккуратно водворил вилку на прежнее место. Погладив большим и указательным пальцами рыжеватый ус, он критически осмотрел стол и еще раз чуть подправил вилку. И тут он заметил в дверях Джо.
— Привет, капитан дальнего плавания! — широко улыбнулся он.
— Гордон, это была самая обычная лодка!
Усевшись на табурет, Джо начал наливать себе апельсинового сока.
— Да-да, конечно. Вот ведь неожиданная удача — найти на этой крошечной речушке лодку, да еще с веслами, готовую к плаванию. Но всё равно это было очень опасно, Джо. А если бы лодка перевернулась…
— Я знаю, — коротко ответил Джо.
— И как ты умудрился в темноте видеть, куда гребешь? Ума не приложу…
— Луна светила.
— Вчера же были сплошные тучи, — возразил отчим. — И снег валил. Нелегко, должно быть, тебе пришлось.
— Ты не лучше этих полисменов. — Джо со стуком поставил стакан на стол. — Ну почему мне никто не верит? Послушай, мне и в самом деле очень жаль, что я причинил вам столько тревог, но теперь-то я здесь, так нельзя ли нам забыть эту тему?
— Как скажешь.
Гордон неловко закашлялся и принялся с новым пылом переворачивать сосиски.
— Эс, что читаешь? — поинтересовался Джо, стремясь переменить тему.
Эсме выглянула из-за краешка книги.
— Называется «Голуби в опасности», а еще у меня рот набит, а разговаривать с набитым ртом нельзя.
— Ой, прости, — сказал Джо.
— Хочешь яичницу с вегетарианской сосиской, Джо? — жизнерадостно спросил Гордон.
— Эээ… нет, спасибо. Если можно, мне лучше кукурузных хлопьев.
— Ну разумеется, — отозвался отчим. — Конечно-конечно, никаких проблем.
Джо понимал, что Гордон разочарован, но есть совершенно не хотелось. Вчера, ложась спать, мальчик чувствовал какой-то странный вкус во рту, а утром он состроил себе рожу перед зеркалом в ванной комнате и, высунув язык, обнаружил, что тот весь зеленый.
— Всем доброго утра!
В кухню влетела мама Джо, на ходу проворными пальцами забирая светлые, медовые волосы в озорной хвост и завязывая их лентой. Когда
