Ознакомительная версия.
Он умолк, потому что вдалеке послышались чьи-то шаги.
– Кикимер спускается к нам?
– Нет, – оглянувшись, сказал Сириус. – Наверное, это кто-то с твоей стороны, Гарри.
Сердце Гарри дало перебой.
– Тогда я пошёл! – торопливо воскликнул он и вытащил голову из печи на кухне родового замка Сириуса. Несколько мгновений она словно вращалась у него на плечах, потом головокружение прошло, и он обнаружил, что по-прежнему стоит на коленях перед камином Амбридж и смотрит, как затухают, мерцая, последние язычки изумрудного пламени.
– Скорее, скорее! – сипло бормотал кто-то прямо за дверью кабинета. – Ага, она забыла её запереть…
Гарри бросился к мантии-невидимке и едва успел натянуть её на себя, как в кабинет ворвался Филч. У него был абсолютно восторженный вид. Лихорадочно бормоча что-то себе под нос, он пересёк комнату, выдвинул один из ящиков стола Амбридж и принялся рыться в бумагах.
– Разрешение на розги… Разрешение на розги… Наконец-то я до них доберусь… Теперь они у меня попляшут…
Он вынул из ящика кусок пергамента, поцеловал его и быстро зашаркал обратно к выходу, прижимая листок к груди.
Гарри вскочил на ноги и, убедившись, что сумка не забыта, а мантия-невидимка надёжно прикрывает его с головы до пят, рывком отворил дверь и выскочил из кабинета вслед за Филчем, который ковылял впереди с удивительной скоростью.
Спустившись на следующий этаж, Гарри решил, что теперь можно без опасений снова стать видимым. Он скинул мантию, запихнул её обратно в сумку и поспешил дальше. Из вестибюля доносились шум и крики. Он сбежал по мраморной лестнице и увидел, что внизу собралась чуть ли не вся школа.
Зрелище было примерно таким же, как в тот вечер, когда увольняли Трелони. Стоящие вдоль стен ученики образовали огромный круг (некоторые из них, заметил Гарри, были покрыты чем-то очень похожим на Смердящий сок). Были в толпе и учителя с привидениями. Среди наблюдателей выделялись члены Инспекционной дружины – они явно были чрезвычайно довольны собой. Под потолком болтался Пивз, взирающий сверху вниз на Фреда и Джорджа, которые стояли посреди вестибюля с таким видом, что было яснее ясного: их наконец загнали в угол.
– Итак! – торжествующе сказала Амбридж. Только сейчас Гарри заметил, что она стоит всего на несколько ступеней ниже его и коршуном смотрит на близнецов. – Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото – это смешно?
– Мы полагаем, что да, – сказал Фред, глядя на неё без малейшего страха.
Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.
– У меня есть документ, директор, – хрипло сказал он и помахал куском пергамента, который только что на глазах у Гарри вытащил из её стола. – У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…
– Очень хорошо, Аргус, – сказала Амбридж. – А вам двоим, – продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, – предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе…
– Знаете что? – перебил её Фред. – Боюсь, у вас ничего не выйдет.
Он повернулся к брату.
– Джордж, – сказал он, – по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.
– Да, у меня тоже такое чувство, – весело откликнулся Джордж.
– Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? – спросил Фред.
– Согласен, – сказал Джордж.
И, прежде чем Амбридж успела вставить хоть слово, они подняли свои палочки и хором воскликнули: – Акцио, мётлы!
Гарри услышал где-то в отдалении громкий треск. Взглянув налево, он пригнулся, и как раз вовремя. Мётлы Фреда и Джорджа – на одной из них ещё болталась тяжёлая цепь с железным крюком, к которому приковала их Амбридж, – неслись по коридору к своим хозяевам. Они свернули влево, скользнули вниз над лестницей и резко затормозили перед близнецами – цепь громко прозвенела по вымощенному камнями полу.
– Надеюсь, мы больше не увидимся, – сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу.
– И не стоит нам писать, – подхватил Джордж, оседлав свою.
Фред обвёл взглядом собравшихся учеников – молчаливую, настороженную толпу.
– Если кто надумает купить портативное болото вроде того, что выставлено у вас наверху, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки», – громко сказал он. – Это наш новый адрес!
– Специальные скидки для тех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой крысы, – добавил Джордж, показывая на профессора Амбридж.
– Держите их! – взвизгнула Амбридж, но было уже поздно. Когда члены Инспекционной дружины кинулись на Фреда с Джорджем, те уже оттолкнулись от пола и взмыли вверх футов на пятнадцать – железный крюк угрожающе раскачивался внизу. Фред поглядел на полтергейста, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля.
– Задай ей жару от нашего имени, Пивз.
И Пивз, который на памяти Гарри ещё ни разу не послушался ни одного ученика, сорвал с головы свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу сияющему закату.
В следующие несколько дней история о том, как Фред с Джорджем вырвались на свободу, пересказывалась так часто, что Гарри стало ясно: она войдёт в золотой фонд хогвартских преданий. Спустя неделю даже очевидцы этого события были почти убеждены, что своими глазами видели, как близнецы, оседлавшие мётлы, сначала спикировали на Амбридж и забросали её навозными бомбами, а уж потом вылетели из дверей на волю. Сразу после отбытия близнецов было много разговоров о том, что их поступок достоин подражания. Гарри частенько слышал от учеников фразы вроде «Честно, иногда мне страсть как хочется вскочить на метлу да и махнуть отсюда подальше» или «Ещё один такой урок, и я тоже исполню номер „прощание Уизли“».
Фред с Джорджем позаботились о том, чтобы память о них осталась в школе надолго. Во-первых, они никому не объяснили, как убрать болото, образовавшееся в коридоре на шестом этаже восточного крыла. Амбридж и Филч пробовали осушить его самыми разными способами, но безрезультатно. В конце концов болото огородили верёвками, а Филчу поручили переправлять учеников в классные комнаты на плоскодонке, что он и делал, скрипя зубами от злости. Гарри не сомневался, что МакГонагалл или Флитвик могли бы удалить болото без всякого труда, однако, как и в случае с устроенным близнецами фейерверком, они явно предпочитали наблюдать за усилиями Амбридж со стороны.
Кроме того, в двери кабинета Амбридж теперь зияли две большие дыры в форме мётел, пробитые «Чистометами» Фреда и Джорджа, спешившими на зов своих хозяев. Филч приладил на место старой двери новую, а «Молнию» Гарри перенёс в подземелье, где Амбридж, по слухам, поставила при ней вооружённого тролля-охранника. Но её заботы на этом отнюдь не кончились.
Вдохновлённые примером Фреда и Джорджа, многие ученики вступили в борьбу за право занять освободившиеся места Главных Бузотёров Хогвартса. Несмотря на новую дверь, кто-то умудрился подсунуть в кабинет Амбридж нюхлера с волосатым рыльцем – тот перевернул всю мебель в поисках блестящих предметов, а когда вошла Амбридж, прыгнул на неё и попытался сгрызть кольца с её толстых пальцев. Навозными бомбами и вонючей дробью теперь швырялись в коридорах так часто, что среди учеников стало модно перед уходом с урока накладывать на себя Заклятие пузыреголовости – это обеспечивало им приток свежего воздуха, хотя выглядели они при этом весьма экстравагантно, будто щеголяли в надетых на голову аквариумах.
Филч, крадучись, ходил по коридорам с хлыстом в руке, надеясь поймать виноватых, но вся трудность заключалась в том, что их стало чересчур много и он никак не мог решить, куда ему броситься в первую очередь. Инспекционная дружина пыталась помочь ему, но с её членами то и дело происходили странные вещи. Уоррингтона из слизеринской команды по квиддичу отправили в больницу с ужасным кожным недугом, из-за которого он словно покрылся кукурузными хлопьями. На следующий день, к восторгу Гермионы, Пэнси Паркинсон пропустила все уроки, поскольку у неё вдруг прорезались рожки.
Тем временем стало ясно, что перед тем, как покинуть Хогвартс, Фред и Джордж успели распродать уйму Забастовочных завтраков. Стоило Амбридж войти в классную комнату, как собравшихся там учеников начинало тошнить и лихорадить. Одни падали в обморок, у других шла кровь из обеих ноздрей. Вопя от ярости и бессилия, она пыталась определить источник загадочных симптомов, но ученики упрямо твердили ей, что страдают от «амбриджита». Оставив после уроков четыре класса подряд и ровно ничего этим не добившись, она была вынуждена отказаться от репрессий и позволить мокрым от пота, мертвенно-бледным и окровавленным ученикам покидать её занятия целыми толпами.
Ознакомительная версия.
