На станции Интурист девочки с трудом выволокли выцветший рюкзак и, сгибаясь под его тяжестью, пошли по шуршащей платформе.
Из других вагонов вышло несколько одиноких пошатывающихся мужчин.
И все они пошли в одну сторону. К дачному поселку.
— Эй, девочки, — сказал один такой дядька. — Давайте я вам помогу!
Он поднял рюкзак и понес его. По дороге он говорил:
— Этот поселок не зря назван иностранным словом — Интурист. Здесь такой воздух целебный. Его скоро в пакетах будут иностранцам продавать. Я как сюда приеду, у меня сразу голова не болит и вся злость проходит. И все обиды. Меня друг-охотник приучил сюда ездить.
Он тоже сюда приедет. И многие другие здесь дышат.
Дядька быстро устал и отдал рюкзак девочкам:
— Вы, наверное, цемент на дачу возите. Себя пожалейте.
Ворота были заперты. Калитку им открыл дядя Костя Сергеенко. Он взял у девочек рюкзак:
— Вас ждут уже давно. Вы идите, я рюкзак потом принесу.
— Это кто? — спросила Кира Тарасова. — Меховой укротитель?
— Это снабженец, дядя Костя.
— А собака около него настоящая или интернатная?
— Собака как собака. Шариком зовут. Она поселок охраняет. Идем быстрее.
Меховые ученики сидели в классе. Меховой Механик на своем скрипучем языке преподавал им математику.
Когда девочки вошли, зверята радостно взвыли и встали на партах ногами вверх. Как только вся эта масса взмыла ногами под потолок, Кира Тарасова ринулась вниз, под учительский стол.
— Блюм! — сказал Мехмех.
Зверята сели за парты и заулыбались. Кира Тарасова вылезла из-под учительского стола и робко стала у печки. А в печке сидел Великолепный Мохнурка. Он решил потрогать Киру и черной лапкой дотянулся до нее.
Кира как стояла, так ракетой взлетела под, потолок и села на край печки.
Если бы сейчас сверху выглянул Плюмбум-Чоки, то Кира просто бы упала с печки на пол замертво. Но Плюмбум пожалел ее и не стал высовываться.
— Объявляется перемена на пять минут, — сказал директор. — После нее будет первое занятие по правдизму. Правильно я говорю?
— Правильно, — сказала Люся. — Это новая учительница — Кира Тарасова. Она будет преподавать новый предмет — сочинизм.
— Прошу учеников покинуть класс, — сказал Мехмех. И все зверята с сожалением потянулись к выходу.
И вот они уже заплескались, забегали на площадке перед классными окнами и всячески завыхвалялись, поглядывая на Люсю и Киру.
— Вы знаете, что мы платим хендриками? — спросил Мехмех у Киры.
— Да, мне уже сообщили об этом, — ответила девочка.
— Четыре хендрика в месяц — это много или мало?
— Это в самый раз, — ответила Кира. Хотя она, как и Люся, не имела ни малейшего представления о ценности хендриков. Очень дипломатичными оказались наши девочки. Хоть сейчас с места в карьер отправляй их за рубеж вести дипломатические переговоры.
— Тогда я оставляю вас, — сказал дир. — У меня время ограничено. Я буду готовить эвакуацию.
— Что такое эвакуация? — спросила Кира Тарасова, когда он ушел.
— Не знаю я. Наверное, срочный переезд.
Загудел начинальник, и меховая мелкота ринулась в класс. Звери быстро расселись за партами, и Люся стала читать по Получальнику:
- Биби-Моки… Бурундуковый Боря… Кара-Кусек… Снежная Королева…
Каждый вставал и кланялся Кире Тарасовой. Мохнурка Великолепный не мог встать. Он просто вывалился из печки, подняв кучу пыли. Подбежал к Кире с вытянутой лапой и сказал:
— Дай пять.
Люся не выдержала такой дерзости и легко стукнула его Получальником по голове. Поднялась такая сажа, будто взорвался жахт. С трудом интарнатники нашли в пыли Мохнурку и снова засунули его в печь.
И Кира приступила к уроку:
— Дорогие ученики! Нужно всегда говорить правду. Впервые правду стали говорить в Древней Греции…
Кира еще в первом классе школы поняла, что впервые все начали делать в Древней Греции: добывать медную руду, создавать глиняную посуду, приручать скот, сочинять мифы Древней Греции.
— Если маленький гречик приходил домой и мама спрашивала, где он был, он всегда говорил только правду: «Я, мама, был у реки и ловил раков». Хотя ему ничего не стоило соврать: «Мама, я был у Васи Петрова и смотрел телевизор».
Люся Брюкина, вытаращив глаза, слушала эту невероятную лекцию о правдивости и о телевизоре в Древней Греции и не знала, что ей делать: стоять или падать. А Кира продолжала:
— Потом, в средние века, правда перекочевала к славянам. Когда маленький славянчик приходил домой и мама спрашивала, где он был, он говорил только правду: «Я лазил в колодец, потому что у меня туда рукавицы упали». Хотя он запросто мог присочинить: «Мы вместе с Анжелкой Левенсон были на кружке "Умелые руки" и вышивали крестиком. Еще у нас есть газета «Пионерская правда». Но, по правде говоря, мы ее не читаем, потому что она очень серьезная и воспитательная».
Но тут Кира и Люся заметили, что к дому подъехала машина «Волга» и из нее вышли две гражданки с портфелями и один гражданин.
— Комиссия, комиссия! — заволновалась меховая малышня.
Ой, — сказала Люся Кире, — сейчас нас закрывать будут.
— Я им закрою! — ответила Кира. — Ишь раззакрывались!
Две гражданки с портфелями и гражданин вошли в класс. Одна гражданка была высокая, почти длинная. Казалось, что это была тетя на тете под одним пальто. А вторая была низенькая, с круглыми, как по циркулю, щеками. И другие части тела у нее тоже были как по циркулю. А гражданин был их тихий начальник.
Ученики встали на задние лапы. Комиссия слегка шарахнулась к двери.
— Блюм! — сказала Люся. И они опустились на парты тихо, как в театре теней.
— Кто-нибудь из старших есть? — спросила высокая комиссия.
— Никак нет! — четко, по-военному ответила Кира.
— А где они?
— В министерстве! — отчеканила Кира.
— Как в министерстве? В каком министерстве? — заволновалась комиссия. — Это мы приехали из министерства. Из министерства обучения детей.
— А они поехали в министерство воспитания и обороны.
— Кто поехал?
— Наш генерал-барсук.
— Бред какой-то! — сказала сдвоенная в длину гражданка. — Генерал-барсук… министерство воспитания…
А сдвоенная в толщину добавила:
— Совершенно сумасшедшее учебное заведение.
— Не совершенно сумасшедшее, а совершенно секретное! - отпарировала Кира.
— Это почему так? — тихо спросил их начальник.
— Как, вы не знаете? — наступала Кира.
— Не знаем.
— Девочка Кира! — дернула Киру за платье Цоки-Цоки. — И мы не знаем.
Тогда Кира сказала торжественно-секретным шепотом:
— Это особая Звериная Разведывательная Школа — ЗРШ. И не просто ЗРШ, а ЗРШ при ГГШ.
— Что значит при ГГШ? — таким же секретным, но менее торжественным шепотом спросила комиссия.
— При Главном Генеральском Штабе.
Члены комиссии стали хвататься за стенку, потом сели в разных местах класса. И потребовали объяснений.
— Как, вы не знаете? — снова спросила Кира. — Например, в Симферополе есть особая дельфинья школа. Дельфинов учат находить подводные лодки, спасать раненых в море, играть в баскетбол, петь, топить диверсантов. Знаете? Комиссия сказала, что знает. Но как-то неуверенно.
— Во время войны были школы для собак. Они находили мины, передавали почту, охраняли склады. Знаете?
— Знаем, — шепотом ответил дяденька.
— Вот и у нас такая же школа.
Теперь за головы схватились потрясенные интернатники.
— Но ведь сейчас нет войны! — неуверенно сказала круглощекая женщина из комиссии.
— А мы и не учим их воевать. Мы учим их разгадывать военные тайны.
Сегодня мы проходим «Проникновение в генеральский штаб противника через печные дверцы».
Тотчас же из печки высунулся Мохнурка Великолепный с горелой деревяшкой наперевес и начал строчить по комиссии:
— Тра-та-та-та-та!
Комиссия отступила.
Сверху из дыры в потолке наполовину высунулся руконогий Плюмбум и заскрипел:
— Отдавайте секретные сведения!
— У нас их нет! — в ужасе закричала круглощекая тетя. — Мы не взяли!
Кира торжественно подошла к доске и более подробно стала рассказывать о задачах и целях ЗРШ:
— Впервые зверей в военных целях стали применять в Древней Греции. В стан противника при помощи катапульты забрасывали ящики и целые мешки дрессированных мышей. Мыши кусали врагов, залезали к ним под латы и обращали противника в бегство. В Индии были боевые слоны… Зверей и птиц использовали для военной хитрости славяне. Княгиня Ольга с помощью дрессированных голубей сожгла город древлян.
