— Боюсь за нашу малютку — леди, — возразила Пепси, — она не привыкла к толпе: не потерялась бы там.
— Не бойся! Я наказала своему старшему сыну, Тибурцию, присматривать за меньшими и постоянно держать за ручку леди Джен. А ты, кроме того, и Мышку отпусти с ней; у меня есть ее старое домино, оно еще ей будет впору. Пусть она держит леди Джен за другую руку; тогда за девочку и бояться нечего!..
Так было решено об участии леди Джен в праздничном гулянии.
На следующее утро к крыльцу квартиры Маделон подкатила знакомая повозка. Леди Джен, закутанную в розовое домино, с розовой маской на личике, вынесли из дома и усадили среди стайки малышей тети Моди. Пепси, вся в слезах, следила из окна за своей любимицей и с улыбкой кивала ей головой. Голубая цапля, стоя на одной ноге, будто с презрением, посматривала на суету, происходившую рядом. Голубые глаза леди Джен так и сверкали в прорезях маски, а маленькие Пешу чуть не задушили ее в объятиях, стараясь усадить девочку в повозку как можно удобнее.
Для Мышки не оказалось места в повозке, и черномазая девочка в красном домино с черными крыльями летучей мыши понеслась во всю прыть к месту, назначенному тетей Модей для сбора.
Когда повозка проезжала Садовую улицу, дети не могли удержаться от хохота, видя, как Мышка, хлопая черными крыльями, мчалась по тротуару, боясь опоздать к началу шествия.
Наконец повозка остановилась. Дети высыпали из экипажа; Мышка, запыхавшаяся, подоспела вовремя. Тетя Модя провела смотр своему небольшому отряду.
— Тибурций, слушай, что я буду говорить! — сказала она повелительным тоном. — Ты здесь старший, потому я тебе поручаю младших, в особенности — леди Джен: держи ее за ручку и не отпускай! Помни мои слова: не потеряй ребенка! Ты, Мышка, держи девочку за другую ручку, да крепче, смотри. Ты, Софи, ступай впереди брата с двумя меньшими; двое средних пусть сами следуют за ним. Не ходите вразброд, держитесь вместе, ведите себя прилично, не убегайте в другие улицы. Как только маскарадная процессия пройдет мимо вас, тотчас же возвращайтесь домой! Вы, верно, устанете к тому времени, проголодаетесь, — повозка для вас будет готова: сразу уезжайте на ферму! Ты, Мышка, заруби себе на носу, что барышня тебе приказывала: если с мисс леди что-нибудь случится — и на глаза ей не смей показываться!
Мышка растопырила свои черные крылья и стала уверять, что исполнит все приказания и скорее бросится в воду, чем не сохранит леди Джен.
Не успела тетя Модя вскочить в свою тележку, как все ее малыши упорхнули, весело побежали по улице в сторону главной площади.
Малютка леди Джен, оглушенная шумом и гамом пестрой толпы ряженых, сначала было струсила, но затем, схватившись за руки Тибурция и Мышки, весело побежала вместе с ними.
Пестрый поток ряженых уносил их с собою.
Мышка сначала вела себя безупречно: солидно выступала подле леди Джен, не выпуская ее руки, и только изредка помахивала свободным крылом, как бы порываясь на свободу, что всякий раз вызывало взрыв смеха со стороны всего «выводка» Пешу. И в самом деле, Мышка очень напоминала фантастическую птицу с перебитым крылом. Мало-помалу, однако, роль попечительницы начала не на шутку тяготить Мышку, и наконец она не выдержала. Позабыв клятвы, не подумав о возможных последствиях ослушания, она оставила руку леди Джен и, высоко взмахнув своими крыльями, нырнула в толпу. Только ее и видели.
Между тем процессия приближалась. Толпа становилась все гуще и гуще. Детей толкали и теснили со всех сторон. Тибурций не растерялся: решительно пустив в ход кулаки и локти, он со своей командой пробился сквозь толпу на тротуар и, выбрав удобный широкий подоконник, поставил на него леди Джен, чтобы она могла лучше видеть происходившее. Остальные малыши, под предводительством Софи, разместились на тротуаре. Таким образом, леди Джен могла отлично видеть шествие.
Когда процессия прошла, толпа начала редеть. Казалось, все идет отлично. Тибурций с честью держался на своем ответственном посту. Но — увы! — бывают минуты, когда и сильный не устоит перед соблазном. Наступила такая минута и для Тибурция.
В восторге от увиденного дети возвращались к тете Моде, как вдруг наткнулись на толпу, собравшуюся у подъезда одного из клубов. С балкона подгулявшая компания молодых франтов со смехом кидала в толпу мелкие деньги. Старый и малый наперебой бросались ловить их. Десятки рук мелькали в воздухе, шум стоял невообразимый.
Первым побуждением Тибурция было обойти толпу, но тут, как на грех, блеснула новенькая серебряная монета, лежавшая на краю тротуара: достаточно было сделать несколько шагов в сторону, чтобы взять ее. Не в силах противиться искушению, мальчик выпустил руку леди Джен и побежал за монетой.
Леди Джен не поняла, как случилось, что в одно мгновение она оказалась одна: бегущая толпа оттеснила ее от детей Пешу и увлекла за собою.
Долго девочка бежала, сама не зная куда. Когда поняла, наконец, что одна среди чужих, то в страхе стала метаться в разные стороны, цепляясь за каждое домино, которое напоминало ей кого-нибудь из ее товарищей, и выкрикивала отчаянным голосом:
— Тибурций! Софи! Нинетта!
Наконец она почувствовала, что не может больше бежать. Измученная, в поту, она проскользнула на тротуар и в изнеможении опустилась у ближайшего подъезда.
Глава 15
Неожиданный спаситель
Девочка сидела неподвижно, глядя на мелькавших мимо людей. Она не понимала, что ей делать. Сначала леди Джен не было страшно: она надеялась, что Тибурций скоро найдет ее. Только ноги болели от усталости и хотелось спать. Но увидев, что время идет, а за ней никто не приходит, девочка готова была заплакать. Однако, рассудив, что это не поможет, она удержалась от слез. Болела голова, во рту пересохло от жажды, хотелось есть, а Тибурций все не приходил. Что, если о ней совсем забыли?
Эта мысль была так ужасна, что девочка не смогла усидеть на месте. Забыв усталость, она бросилась отыскивать своих друзей. Обратной дороги она не знала; да если б и знала, то вряд ли нашла бы своих друзей; топот и говор оглушали ее и сбивали с толку. Вдобавок начались новые неприятности; видя, что девочка бежит одна, какой-то бесенок в маске пребольно толкнул ее в бок, другой — дернул за капюшон.
Леди Джен, точно перепуганный зайчик, забежала в ближайший подъезд и, притаившись, ждала, когда ее мучители пройдут мимо.
После получасового скитания леди Джен снова очутилась возле подъезда, у которого она оказалась после того, как ее так легкомысленно оставили одну. Обрадовавшись знакомому месту, она поспешила усесться на ступеньку. Ноги девочки отказывались идти, лицо горело; ей очень хотелось снять маску, но она не решалась: почему-то ей казалось, что пока лицо под маской — безопаснее.
Сидя на ступеньке и размышляя, как быть дальше, она увидала, что к соседнему дому подъехала коляска, из нее вышли трое мужчин — один из них был совсем молодой. Когда юноша повернулся лицом к леди Джен, она встрепенулась, вскочила на ноги и, протянув к нему руки, крикнула:
— Это я! Это леди Джен!
Юноша удивленно обернулся на крик. Слов он не разобрал, но голос кричавшей девочки был такой жалобный, что у него сжалось сердце. Он всматривался в маленькую фигурку в перепачканном домино и подумал: «Должно быть, это уличный мальчишка». Затем, не задерживаясь, юноша направился к подъезду за своими спутниками.
Конечно, он не мог узнать леди Джен, лицо которой было скрыто маской, но она его узнала. Это был молодой человек, подаривший ей цаплю. Он прошел мимо нее, не узнал ее! Она ему кричала — и он не услыхал! Это было уже слишком! Забыв о своей минутной твердости, леди Джен упала на ступеньки и горько заплакала.
Наплакавшись, она заснула и на время забыла свои беды. Девочка проснулась оттого, что ее кто-то тянул за платье и громкий голос говорил, что надо встать и отправляться домой. Леди Джен открыла глаза: перед ней стоял высокий человек. Лица его не было видно, она заметила только, что в руках у него палка и блестящие пуговицы на пальто. Когда девочка поднялась на ноги, человек ушел, бормоча что-то о «маленьких детях, которые так устают, что засыпают на улице». Леди Джен подумала, что, пожалуй, место, которое она выбрала для убежища, не совсем безопасно: человек с палкой вернется и прибьет за то, что она тут продолжает сидеть! Не теряя времени, она отправилась в путь, стараясь держаться ближе к домам.
«Должно быть, скоро ночь. Что я буду делать, когда стемнеет?» — думала бедняжка. Ах, если б встретить кого-нибудь из своих: тетю Модю, Тибурция или Маделон, или хоть тетю Полину — даже ей она бы обрадовалась! Да что тетя Полина: явись перед нею в эту минуту даже Раст, которого она ненавидит за то, что он вечно ее дразнит, дергает за волосы и называет Миледи, она и за того ухватилась бы, как за своего спасителя!