Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

– Понял! Понял! – радостно воскликнул Сэм. – Это ты отлично придумал: по таким следам мы обязательно найдем его.

И друзья тут же принялись за работу: изорвали на мелкие клочки всю оберточную и вообще ненужную бумагу, какая нашлась у них в типи и в карманах. Потом они сшили мешок и проделали в нем дырку с таким расчетом, чтобы при самом легком сотрясении мешка из него постепенно сыпались бумажные клочки.

Гай этой ночью был дома. Когда он явился в типи, товарищи привязывали к брюху оленя мешок.

– Что это вы делаете? – полюбопытствовал мальчик.

Когда ему объяснили, в чем дело, он сначала запротестовал, потому что, по правилам, он опять должен был прятать оленя и рассчитывал вновь получить двадцать пять очков, но потом подчинился решению, принятому большинством голосов.

После обеда снова началась охота. Гай отправился прятать оленя и так запутал следы, что охотники с трудом разобрались в них. Они заметили оленя только в пятнадцати шагах.

Первым увидел его Сэм и получил десять очков. Он выстрелил и промахнулся. За ним стрелял Ян. Сделав пять шагов вперед, он пустил стрелу. Мимо!

Настала очередь Гая. Он уже стрелял с расстояния в пять шагов и, разумеется, вонзил стрелу прямо в сердце оленя. Успех вскружил Ветке голову: он задрал нос и стал насмехаться над товарищами. Те сначала хотели поколотить хвастуна, но потом передумали и ввели новое правило: стрелять не ближе чем с пятнадцати шагов от цели.

Игра делалась все интереснее и стала походить на настоящую охоту. Находить оленя благодаря бумажным следам стало легче, несмотря на все ухищрения Гая, старавшегося как можно хитрее прятать оленя и запутывать следы. Однажды он провел следы к пруду и поместил оленя хотя и на видном месте противоположного берега, но на слишком большом расстоянии, так что, кроме него самого, никто из товарищей не мог попасть в цель. Гай опять выиграл. Это заставило охотников дополнить правила новым параграфом – не загонять оленя в такие места.

Мальчики так увлеклись игрой, что вскоре весь лес был усеян клочками бумаги и отличать прежние следы от новых стало невозможно. Ян предложил использовать цветную бумагу, но и это помогло лишь на время: запас цветной бумаги скоро истощился.

Охотники пригорюнились, не зная, как выйти из возникшего затруднения. И тут к ним заглянул Калеб. Старик всегда делал вид, что просто шел мимо, но на самом деле его притягивали лесная жизнь «индейцев» и их игры. Приходу Калеба мальчики всегда были очень рады, ведь мудрый старик каждый раз давал им какой-нибудь хороший совет.

– О, у вас уже и дичь есть! – проговорил Калеб, увидев истыканное стрелами чучело оленя. – Очень недурно! Кто смастерил?

«Индейцы» охотно поделились с ним своими новостями, а также рассказали и о возникшем затруднении со следами.

– А вы добудьте каких-нибудь зерен и разбрасывайте их вместо бумаги, – предложил Калеб. – К утру их подберут птицы и белки, и у вас каждый раз будут новые следы.

Сэм тут же вскочил и со всех ног пустился к дому. Вскоре он вернулся с мешком кукурузы.

– То, что нужно! – Калеб достал из мешка горсть золотистых зерен и предложил: – Давайте и я разок спрячу чучело. Заодно покажу вам, к каким уловкам прибегает настоящий олень, чтобы спастись от охотников.

С этими словами старик взвалил на плечи оленье чучело и быстро исчез в лесной чаще. Охотники направились по следу зерен, оставленному Калебом. Сначала след шел почти по прямой линии, потом стал описывать круг и возвращался назад, почти пересекая свой путь.

– Смотрите внимательнее, – улыбнулся старик. – Видите, след не пересекается.

Присмотревшись, охотники заметили, что след очень широкий, точно двойной. Значит, олень пошел по своему же следу! Ян пригляделся, увидел, где след раздваивается, и побежал вперед.

– Ага, вот он! – закричал юный охотник и вскинул лук.

Когда подоспели остальные, в сердце оленя уже торчала стрела, хотя расстояние было довольно значительным.

– Попал с сорока шагов! – весело произнес Калеб, любуясь на сиявшего торжеством юного стрелка. – Как говорят индейцы, «гран ку»!

– А что означает «гран ку»? – спросил Ян.

– Великий подвиг, – пояснил старик. – Обыкновенный подвиг индейцы называют «ку», а великий – «гран ку». Это слово, должно быть, французское, потому что вся Канада когда-то принадлежала французам, и индейцы переняли у них много слов, которые им нравились… Они вели счет своим «ку» и за каждый подвиг получали право прибавлять к своему головному убору по большому перу, а за «гран ку» – даже с красным волосяным пучком на конце.

– А наши головные уборы похожи на индейские? – полюбопытствовал мальчик.

– Ваши? Гм!.. Надо полагать, что вы никогда не видели настоящих головных уборов индейцев, если состряпали себе такие. Прежде всего, перья должны быть белые с черными концами. И их не следует прикреплять туго, у индейцев они держатся на мягкой кожаной шапочке совсем свободно. К концу стержня каждого пера прикрепляется тонкая кожаная петля, сквозь которую продевается тесемка, придерживающая перо, а посередине продергивается шнурок, он-то и скрепляет все перья. На каждом пере отмечается, как оно добыто. Вот каким должен быть настоящий индейский военный головной убор.

– А за хорошие выстрелы из лука индейцы не дают почетных перьев? – спросил Гай.

– Дают. Я же сказал, что выстрел Яна они сочли бы за «гран ку».

– Экая важность!.. Он попал в цель случайно. А вот я почти всегда…

– Ну, это мы потом увидим! – прервал хвастунишку Ян. – Давайте попросим мистера Кларка помочь нам сделать настоящие индейские головные уборы, и станем носить на них только те перья, которые будут присуждены за подвиги…

– Ну, это можно, – согласился старик.

За неимением подходящей кожи, он выкроил шапку из парусины и сшил ее. Орлиные перья были заменены гусиными, вычерненными на концах ваксой.

Когда головные уборы были готовы, приступили к важному вопросу: за какие именно подвиги должна присуждаться награда? Толковали долго, но ни к какому окончательному решению не пришли.

– Пойдемте лучше в типи, – предложил Ян. – Там не так жарко, да и мошек меньше.

– Ну, здесь у вас тоже не так прохладно, как могло быть, – заметил Калеб, когда они вошли в типи.

– А что делают индейцы, чтобы было прохладнее? – спросил Ян.

– Они поворачивают типи в ту сторону, откуда веет прохлада. Можно еще поднять с одной стороны покрышку так, чтобы был приток воздуха.

По указанию Калеба мальчики приподняли немного покрышку типи с подветренной стороны, а с теневой – побольше. В типи сразу сделалось гораздо прохладнее.

Ян горячо поблагодарил старика за эти полезные указания и попросил помочь им определить, за какие подвиги можно будет присуждать награду.

– Вы можете устраивать состязания в беге, плавании и стрельбе, – сказал старик. – А тому, кто отличится в этом, присуждайте награду… Например, попасть стрелой в вашего оленя со ста шагов будет «гран ку», а шагов с пятидесяти – просто «ку». Попасть в сердце оленя за семьдесят пять… даже за пятьдесят шагов – это тоже можно называть большим подвигом…

Калеб замолчал и принялся усиленно сосать свою коротенькую трубку.

– А есть у индейцев какие-нибудь игры, мистер Кларк? – немного погодя спросил Ян.

Старик встрепенулся и с живостью ответил:

– О, да, у них много разных игр. Некоторые я помню и, пожалуй, расскажу… Вот, например, интересная игра для испытания остроты зрения…

– О, в этой игре я всех перещеголял бы! – воскликнул Гай. – Я могу видеть…

– Замолчи, хвастун! Не мешай! – прикрикнул на него Ян. – Продолжайте, пожалуйста, мистер Кларк.

– Вот в чем состоит эта игра, – продолжал Калеб. – Индейцы делают два шестидюймовых квадрата из какого-нибудь белого дерева и рисуют в этих квадратах углем по кролику. Потом в одном квадрате намечают углем шесть кружков и относят его шагов за сто. Второй квадрат вручают одному из играющих. Он приближается к первому квадрату, пока не будет в состоянии рассмотреть, где именно расположены кружки. Тогда он останавливается и намечает их на своем квадрате. Если ему удастся сделать это на расстоянии в семьдесят шагов, значит, он молодец, в шестьдесят шагов – неплохо, а если меньше пятидесяти – это уж никуда не годится…

– Я бы мог… – начал быстро опять Гай, но окрик Яна снова заставил его прикусить язык.

– Остроту зрения индейцы испытывают и другими способами, – продолжал старик. – Раз при мне один из индейских вождей, обладавший очень зоркими глазами, показывал молодым воинам созвездие Плеяд, которое индейцы называют «Гроздью». Он велел им сосчитать, сколько в этом созвездии «ягод», то есть отдельных звезд. Одни насчитали пять, другие – шесть и очень немногие – семь. Кто насчитал семь, у тех самые зоркие глаза… Теперь Плеяд не видно; их можно наблюдать только зимней ночью. Но Большая Медведица видна в течение всего года. Ее индейцы называют «Горбатая Спина». Старые индейцы обычно спрашивают у молодых: «Видите женщину с ребенком на спине?» То есть маленькую звездочку, как бы примкнувшую к большой. Кто ясно разглядит ее, у того хорошие глаза… Когда я был молод, ее видел… – со вздохом заключил он и, поднявшись, вышел из типи.