Ознакомительная версия.
– Эй вы, стойте! – неслось нам вслед.
Люпен двигался как кошка. Он научился у своего отца лазать по деревьям и сохранять равновесие. Казалось, ему ничто не страшно. Он прикидывал расстояние, какое нужно преодолеть, находил самое безопасное место, и благодаря его руководству мы прыгали с крыши на крышу и смогли оторваться от этих дураков, которые преследовали нас буквально по пятам. Прыгать становилось всё проще и легче. И когда я вдруг услышала чей-то крик и глухой удар о землю, у меня сердце едва не оборвалось. Шерлок не позволил мне посмотреть, что случилось.
– Не оборачивайся. Они ещё там.
Короче, вскоре мы уже бежали по крышам только втроём. Шум, брань, крики и проклятия стихли, словно их и не было вовсе.
Люпен нашёл укромное место между зданиями, невидимое снизу, и мы притаились там, прижавшись друг к другу, чтобы перевести дыхание. Только тут я почувствовала, что у меня болят ноги. Хотела было что-то сказать, но Люпен велел помолчать. Мы дышали свежим ночным воздухом, стараясь успокоиться.
– Пойду проверю, действительно ли все ушли, – шепнул Люпен спустя какое-то время, показавшееся мне нескончаемым.
– Никуда не уходите отсюда.
Мне захотелось понять, где мы оказались, и я стала осматривать окрестности, взяв за ориентир колокольню. Но ничего не вышло, сердце продолжало колотиться, разгоняя все мысли.
С моря налетел лёгкий ветерок, и я заметила, что дрожу. Шерлок приобнял меня, я не возражала и почувствовала, что он тоже дрожит.
Полная луна висела в небе, словно крупная серебряная монета. Не знаю, как долго мы сидели так, обнявшись, в тени этой крыши, но когда я забеспокоилась, что Люпен долго не возвращается, и стала осматриваться, то вдруг замерла в изумлении.
– Шерлок, – прошептала я.
Он вздрогнул, словно проснулся.
– Шерлок, мне кажется это? Или ты тоже видишь?
На соседней крыше, примерно через дом, стоял во весь рост какой-то человек и, похоже, наблюдал за нами.
Я поняла, что Шерлок тоже увидел его, потому что ощутила, как он вдруг напрягся.
Человек был весь в чёрном. Издалека не рассмотреть было его лица, но не оставалось никакого сомнения, что он смотрит именно на нас.
– Думаешь, это… – в испуге прошептала я, – вор, который бродит по крышам?
Человек смотрел на нас и оставался совершенно неподвижным. Настолько, что я даже подумала на мгновение, а может, это какая-нибудь статуя. Но наконец он двинулся вдоль крыши, и я даже вздрогнула.
Мне вспомнилась фигура в плаще с капюшоном, которую я видела на берегу, и меня охватил такой же страх, как тогда. Казалось, перед нами какое-то сверхъестественное существо.
Почему он не спускает с нас глаз?
Двигался он медленно, с гордым изяществом, словно крыши города – его абсолютные владения.
Я подумала было, но тут же отвергла такую мысль, потому что человек этот слишком худой и высокий, чтобы оказаться мистером Нельсоном. Но тогда кто же это?
– Шерлок, что ему нужно от нас?
– Тсс! – произнёс он и продолжал рассматривать загадочную фигуру, пока она не исчезла в темноте.
Шерлок вскочил, намереваясь перепрыгнуть на соседнюю крышу, но тут раздался голос Люпена:
– Ребята, вы ещё здесь? Путь свободен. Можем спуститься.
Я вышла из приютившей нас тени и подошла к Шерлоку. Мы посмотрели друг на друга и молчаливо условились не говорить Люпену о том, что видели.
* * *
Через разбитый световой фонарь мы выбрались на какой-то пыльный чердак и оттуда по крутой винтовой лестнице спустились на тёмную, тихую и немощёную улочку. Тут я ощутила, как же тверда и холодна земля в сравнении с тёплой черепицей на крыше.
Прежде чем двинуться дальше, мы посмотрели в обе стороны. В каждом подъезде могла таиться опасность. Негодяи из игорного дома могли прятаться повсюду.
Город казался огромной ловушкой, готовой захлопнуться и захватить нас.
Не сговариваясь, мы направились к моей вилле.
Обошли бастионы и вышли к памятнику Рене Дюго-Труа, и тут наше напряжение наконец немного ослабело.
– Что будем делать теперь? – спросила я.
Теперь мы знали о «джентльменах» Макри, но и они знали о нас.
– Даже если Спиру расскажет о нас остальным… – проговорил Люпен, – то ведь он не из тех, к кому прислушиваются эти люди.
– Так или иначе… – грозно добавил Шерлок, – мы всегда можем заставить его молчать.
– Молодец, мистер Холмс, – рассмеялась я. – Ведёте себя как те господа? Угрожать собираетесь?
– А ты что предлагаешь? – сердито ответил он. – Рассказать дома маме и папе?
– Конечно, нам нужна помощь. Это же бессовестные люди, и они уже не раз пытались запугать нас, – наставила я. – Не думаю, что долго станут ломать голову, кто мы такие.
– У меня, кажется, есть идея, – заговорил Люпен.
Шерлок посмотрел на него.
– Помните, что я говорил в игорном доме с одним человеком… – продолжал Люпен.
– Ну и что? – спросила я.
– Я хотел узнать у него имена тех полицейских, которым платил Макри. И знаете, что он ответил? Что инспектор Флебур неподкупен, а вот некоторые из его подчинённых…
– И ты узнал, кто это?
– Да, он сказал, кто это, – ответил Люпен и назвал имена. – Если инспектор Флебур неподкупен, то ему непременно пригодятся названия гнилых яблок в его корзине.
– И что ты предлагаешь? – спросил Шерлок.
– Надо поговорить с моим отцом. И постараться, чтобы эти сведения дошли до Флебура. Кроме того, мы же знаем, как зовут главаря этой организации, у которого много сообщников в городе и который украл ожерелье.
– А вот это неверно, – прервал его Шерлок. – Ожерелье украл Пуссен или Ламбер, называйте его как хотите. А итальянец лишь отправился к перекупщику в еврейский квартал Парижа и продал его.
– А вдруг возможно вернуть ожерелье? – сказала я. – Мы ведь знаем, что его купили на рю де Темпль и…
Шерлок взволнованно замахал руками.
– Нет-нет-нет! Всё не то! – воскликнул он.
Мы с Люпеном с удивлением уставились на него.
– Как вы не понимаете?! Есть нечто такое, что не сходится во всей это истории. Пуссен украл ожерелье и таким образом оплатил свой долг. Но тогда почему его убили?
– Может, хотели наказать? – предположила я.
– За что? За то, что расплатился с ними? – усмехнулся Шерлок. – Не думаю… Если этот человек был таким ловким вором, то гораздо разумнее было бы и дальше пользоваться его услугами.
– И в самом деле, Макри тоже об этом говорил, – поддержала я Шерлока.
Люпена, однако, это не убедило.
– Вы верите тому, что говорит этот мошенник Макри? Какая наивность… Этот человек способен оплатить любой промах человеческой жизнью.
– Слов нет, наш человек с двумя именами был мастер попадать в беду, – заметила я.
– И это верно, – задумчиво произнёс Шерлок.
– И может, Макри был не единственным преступником, который захотел свести с ним счёты.
Мы помолчали. Нас одолевали сомнения.
– Поговори с твоим отцом, Люпен, – прошептала я. – И давайте затаимся на несколько дней.
Так и решили. Не будем больше появляться втроём в городе и в порту, пока всё не успокоится.
Мы расстались, обменявшись крепкими объятиями и договорившись встретиться, если не будет никаких особых новостей, в доме Эшкрофта в следующий четверг.
Тогда я ещё и представить себе не могла, что уже на следующий день окажусь с моим отцом в Париже.
Глава 22
Улица Мезьер, дом шесть
В понедельник утром я ещё не могла знать, поговорил ли Люпен со своим отцом о продажных полицейских и передал ли Теофраст эти сведения инспектору Флебуру.
И хотя эти дела с человеком, найденным на берегу, и кражей ожерелья вроде бы завершились, мысленно я все время возвращалась к событиям последних четырёх дней.
Отец решил вернуться в город и велел приготовить ему коляску. Он хотел уехать сразу после обеда, чтобы вечером уже быть в Париже.
За два дня, проведённые у моря, он, похоже, отдохнул. Даже мама, обычно хмурая и неприветливая, казалось, стала спокойнее.
Я отправилась с мистером Нельсоном на почту по двум причинам.
Захотелось днём, при ярком солнце увидеть те улочки города, где путешествовала ночью. А кроме того, хотя ни за что не призналась бы в этом Шерлоку и Люпену, я слишком боялась идти в город одной.
– Все в порядке, мисс Ирэн? – спросил Гораций, когда мы прошли половину пути. – До сих вы ещё не произнесли ни слова.
В самом деле, подобное молчание не в моём характере. По дороге я присматривалась ко всяким мелочам и к каждому встречному, стараясь понять, не смотрит ли он на меня как-то особенно, или, напротив, желая убедиться – и это вероятнее всего, – что опасение быть узнанной – только мой пунктик.
– Просто я плохо спала, Гораций, – ответила я.
Он бросил взгляд на редкие облака на небе.
– Плохо или всего лишь… мало?
Я посмотрела на него, стараясь понять, заметил ли он, как я убежала через окно, и не даёт ли понять, что знает об этом. Но тёмное лицо его оставалось совершенно непроницаемым. Так молча мы и дошли до почтового отделения.
Ознакомительная версия.
