Ознакомительная версия.
Что оно означает, он уже знал – спросил у унибука. Оказалось:
ДЕМАТЕРИАЛИЗАЦИЯ – освобождение от материальной сущности; в перен. смысле исчезновение.
– Сначала кого. – Маэстро хохотнул, сверкнув белыми зубами. – Тебя. А потом уже что. Некую шкатулочку. А в ней много-много разноцветных, замечательно красивых камушков.
Ластик подождал, не скажет ли Дьяболини про Райское Яблоко. Не сказал.
– Что ты так на меня вылупился, малыш? – неправильно понял его взгляд Дьяболини. – Считаешь, воровать нехорошо? Согласен. Но очень хочется быть богатым. Не потому что я алчен, а потому что заботы о хлебе насущном отвлекают меня от мыслей о вечности. Я ведь по складу души философ. – Маг грустно усмехнулся. – А чтоб быть философом, требуется очень много денег. Работой столько не добудешь, даже если у тебя золотая голова и золотые руки. По-настоящему богаты только те, кто грабит других: рабочих, если фабрикант, покупателей, если купец, или китайцев, как наш доблестный генерал Брянчанинов. А Дьяболо Дьяболини грабит грабителей. Это и честней, и приятней.
И только? – подумал Ластик. Этого человека интересуют только деньги?
Но маг опять понял его молчание неправильно.
– Не пугайся, я не выхожу с ножом на дорогу. У меня изысканный вкус. Я работаю по драгоценным камням. Разве есть на свете что-нибудь прекраснее алмазов, сапфиров, изумрудов? – Он поднял руку, усыпанную перстнями, полюбовался ими. Вздохнул. – Увы, мой милый Эраст, я вынужден носить дешевые стекляшки. Но завтра я их выкину. Раз и навсегда. Мне случалось проворачивать недурные дела, однако все они были мелочью по сравнению с завтрашним. О, на сей раз я хорошо подготовился к московским гастролям! – Дьяболини мечтательно улыбнулся. – Заранее собрал сведения о возможных клиентах. Таковых набралось пять. Генерал Брянчанинов – нумер третий. Рано или поздно кто-то из пяти должен был клюнуть. И клюнул, черт меня подери! Вот что значит грамотная техническая подготовка.
Ластику показалось, что маэстро всё это говорит не для своего ассистента, а красуется перед самим собой. Но вот взгляд «философа» упал на собеседника.
– Ты мне поможешь произвести эту маленькую операцию. А взамен я обеспечу твое будущее. Дьяболо Дьяболини щедр, когда у него много денег. Ты увидишь!
– А что я должен буду делать? – осторожно спросил Ластик.
Про «нумера» и «техническую подготовку» он не очень-то понял.
– Браво, Эраст! – воскликнул маг и хлопнул ассистента по плечу. – Признаться, я опасался, что ты станешь мимозничать. Но я вижу, ты не маменькин сынок. Значит, ты со мной?
Помедлив секунду, Ластик кивнул – и был возгражден крепким рукопожатием.
– Отлично! Теперь слушай внимательно. Я тебя учил, что в фокусе главное – заслонить манипуляцию демонстрацией. Правой рукой демонстрируешь одно… – Он провел у Ластика перед глазами открытой ладонью. – И публика смотрит туда. А левой рукой в это время производишь манипуляцию, то есть главное действие. – Он показал левую руку, а в ней две рублевые бумажки, Ластикова плата за три атанды, хранившаяся у «итальянского мальчика» в нагрудном кармане. – Как в трюке с твоим появлением в коробке: зрители смотрят на меня, и никто не поднимает глаз к оркестру, где спрятался главный персонаж – ты. – Он сунул бумажки обратно, шутливо растрепал Ластику вихор. – В трюке «Дематериализация» то же самое: демонстратор – я, манипулятор – мой ассистент. Я рад, что буду работать с тобой, а не с Петухом. Подцепил его на рынке. Маленький паршивец так виртуозно залез ко мне в карман, что я решил взять его в дело. Но хитровский воришка в такой серьезной операции слишком ненадежен. Да и надуть может. Стащит приз, и потом ищи-свищи. Лучше славный, интеллигентный мальчик – вроде тебя.
– Приз – это шкатулка, да? – спросил Ластик, всё надеясь, что разговор повернет на Райское Яблоко.
И дождался-таки.
– Да. Геройский генерал Брянчанинов здорово поживился во время Пекинской экспедиции. Привез ларец, доверху набитый драгоценностями. Среди прочего там был огромный алмаз. Говорят, размером с хорошую вишню.
«Больше», – хотел сказать Ластик, но вовремя прикусил язык.
– Только заруби себе на носу. – Железные пальцы взяли Ластика за подбородок, дернули голову кверху. – Если я в тебе ошибаюсь и ты не так прост, как кажешься… Я тебя под землей найду, не будь я Дьяболо Дьяболини. Вытащу из-под земли и тут же закопаю обратно. Заживо.
Сказано это было спокойно, без угрозы, но Ластик почувствовал, как по спине бежит струйка холодного пота.
Кто же он все-таки, этот синьор Дьяболини? Обычный вор или тут что-нибудь похуже?
А маэстро уже вовсю улыбался, будто минуту назад не пугал помощника страшной смертью.
– Побывал я у генерала. Потолковал со слугами, осмотрел весь дом. Выбрал «астральную точку».
– Это что такое?
– Такое место, где душе сподручней общаться с астралом. Ладно, не засоряй себе голову. Есть, правда, одна загвоздка. Ларец хранится в сейфе, самоновейшем, американском. Открыть мы не сможем, тут нужен специалист. Ну да ничего, я что-нибудь придумаю. Не твоя печаль. Отработай чисто свою роль, больше от тебя ничего не требуется. – Маэстро встал, обнял Ластика за плечи. – Пойдем выпьем крепкого кофе, малыш. Сегодня мы с тобой не спим. Будем всю ночь репетировать «Дематериализацию».
«Астральная точка», она же чентро спиритуозо генеральского особняка, находилась в комнате, одна дверь которой вела в коридор, а другая в столовую, где обедали гости. Комната именовалась малой гостиной, но, несмотря на название, была размером с лицейский класс. В этом доме вообще всё было с размахом: высоченные потолки, несметное количество помещений, повсюду шкафы и шкафчики с хрустальной и бронзовой посудой, огромные вазы, картины в золотых рамах, ковры. Да и сам особняк, окруженный садом и обнесенный высокой оградой, всем своим видом будто кричал: «Здесь живут очень, ну то есть очень-очень богатые люди!»
Хозяина Лавра Львовича Брянчанинова, его семью и гостей можно было рассмотреть через щелку в приоткрытой двери. Именно этим и занимались маэстро Дьяболини и Пьетро: смотрели в щелку, каждый с высоты своего роста, так что затылок ассистента был на уровне груди мага. Время от времени артисты переговаривались между собой – в столовой было так шумно, что их все равно бы никто не услышал: гул голосов, позвякивание приборов, шуршащие шаги проворных слуг.
– Ты погляди на нашего героя, – сказал фокусник, показывая на Лавра Львовича. Тот сидел в правом конце стола – важный, багроволицый, в сияющем золотом мундире с малиновым воротом. – Прямо Кутузов, да и только. Не подумаешь, что всю жизнь по интендантству служил: поставки, лошадки, крупа-говядина.
– Так он не герой? – спросил Ластик.
– Герой, еще какой герой. Во время японской войны так нагеройствовал по снабжению, что под суд загремел. Легко отделался – отставкой. Зато на барыши сам видишь, какой недурной домик прикупил. И не только домик.
Супруга генерала Афина Пантелеевна восседала на противоположном конце стола, а стул рядом с хозяином занимала очень красивая молодая брюнетка, которую звали Иветтой Карловной. Генерал с нее прямо глаз не сводил. Лично потчевал разными блюдами и подливал вина (хотя прямо за спиной наготове стоял лакей), нашептывал что-то на ушко, галантно подкручивал пышные усы. Иветта Карловна звонко смеялась генераловым шуткам, ела с аппетитом и вино пила с удовольствием.
– А китаец-то наш не дурак насчет клубнички. Это отлично, – промурлыкал Дьяболини.
Хозяйка, похоже, придерживалась на сей счет иного мнения – она посматривала на мужа и его соседку с явным беспокойством, однако поделать ничего не могла. Супругов разделяло метров двадцать скатерти и три десятка гостей.
Именинница Липочка (на самом деле, как выяснилось, ее звали Олимпией) сидела в самом центре. Ее сторона стола была детской, противоположная – родительской. Ластика поразило, что дети вели себя точно так же, как взрослые: не елозили, не шумели, а держались благовоспитанно и чинно. Мальчики все с прилизанными проборчиками, у каждого на груди накрахмаленная салфеточка, девочки с бантами. Только и слышно: «Благодарю вас, Митенька», «Зинаида, передайте мне, пожалуйста, фуа-гра, мерси». Прямо театр кукол Карабаса-Барабаса.
В малой гостиной всё было готово для выступления. Посередине – три ряда стульев для детей, вдоль стен – кресла для взрослых. Окна плотно зашторены. За переносной ширмой стоит черный плащ с капюшоном. Именно стоит, потому что внутри ткани – каркас из тонкой проволоки. Как и все фокусы синьора Дьяболини, этот был несложен, но эффектен.
Маэстро сегодня был в обычном сюртуке и галстуке – этого требовал план. Зато ассистента разрядил в пух и прах: черный камзол с воротником-жабо, чулки с шелковыми лентами, бархатные туфли на бесшумной подошве.
Ознакомительная версия.
