– Извините, но нам пора.
Друзья вышли на улицу и у первого же перекрестка наткнулись на Березкина.
– А мы вам звонили, – широко улыбнулся Ромка.
– Я в магазин ходил. Как Дик? Где он? Я видел, как вы с ним куда-то шли. Он выздоровел? – В голосе Михаила Васильевича звучала неподдельная тревога.
– Почти, – ответила Лешка. – Мы его одного теперь боимся оставлять и потому отвели к знакомым. А знаете, из-за чего его отравили? Чтобы попасть в наш дом и украсть голубку! Когда только мы с вами уехали к ветеринару, вор пришел за ней снова, но Ромка его спугнул.
– Да ты что? Серьезно? – Березкин недоверчиво покачал головой и перевел взгляд на Лешкиных спутников.
– Угу, – кивнул Ромка, вытирая с лица пот. Солнце хоть и клонилось к закату, а палило немилосердно.
Михаил Васильевич вынул из пластикового пакета бутылку с минеральной водой, открутил крышку.
– Хочешь?
– Если не жалко, – мальчик с жадностью отпил несколько глотков и передал бутылку Артему. Тот сначала предложил попить Лешке, но она отказалась, тогда мальчик, не касаясь губами горлышка, вылил себе в рот немного жидкости и отдал емкость назад.
– Спасибо.
– Не за что, – Михаил Васильевич положил бутылку назад в пакет. – Вы меня простите, но я до сих пор ничего не узнал о вашем голубе. Позвонил в несколько мест, не дозвонился, потом закрутился и забыл. Не предполагал, что это так серьезно. Завтра прямо с утра непременно созвонюсь с нужными людьми. А голубку вы тоже к своим знакомым отнесли?
– Да, на время, попозже вечером мы всех назад заберем, – ответил Ромка, а когда Березкин ушел, стукнул себя кулаком по лбу: – Как же я не догадался расспросить его о Сене!
– Ничего страшного, мы ему попозже позвоним, – сказал Артем.
Глава XII
Удочка с наживкой
Вскоре троица остановилась под большим вязом. Им надо было перехватить Илью, а с этого места хорошо просматривались все подходы к дому-верблюду. Друзья обращали внимание на проходящих мимо мужчин, и потому, когда на дороге появилась какая-то тетка с хозяйственной сумкой, до друзей не сразу дошло, кто это есть. А когда поняли, прятаться было поздно.
Тетка Шура – а это оказалась именно она – вперилась в Ромку маленькими острыми глазками:
– Хотелось бы знать, что вы здесь все высматриваете?
– Мы не высматриваем, а просто стоим в теньке и отдыхаем, – Ромка сделал вид, что уходит, но Александра Прокофьевна ухватила его за руку:
– Нет, погоди. Скажи мне, что вам здесь нужно.
– Да мы хотели поговорить с хозяином голубятни, попросить, чтобы он показал нам голубей, только и всего, – нашелся Артем.
– Только и всего? Что-то не верится,
– Почему? Что здесь такого?
– И днем стояли, и опять, – с подозрением покачала головой Александра Прокофьевна.
И, как назло, по закону бутерброда, который, как известно, всегда падает маслом вниз, в это самое время на дороге появился черный блестящий «Фольксваген». Вместо того чтобы въехать в свой гараж, «жук» подкатил прямо к ним. Скульптор открыл переднюю дверь и вышел из машины.
– Александра Прокофьевна, вы ко мне? Забыли что-то?
– Нет, Евгений Матвеевич, я из магазина домой иду, – ответила та и зловредно прищурилась. – Это они вас дожидаются.
– Меня? – Бородач внимательно оглядел троицу и вопросительно поднял брови.
«Принес же ее черт», – подумал Ромка, мучительно соображая, что ответить скульптору.
– Ну, мы… – начал он.
Артем снова пришел на выручку. Опередив друга, он сказал:
– Папа обещал мне купить голубей, а голубятню мы хотим построить такую, как у вас. Не подскажете, какая фирма занимается их строительством? Тут ведь, наверное, специальный проект требуется.
– Я обращался в «Ремстройсервис», эту фирму можно найти в новом справочнике, и в Интернете она есть, поищите, – ответил мужчина.
Ромка разглядывал бородача в упор и гадал, этот человек приходил к нему вчера или другой. Так и не придя ни к какому выводу, он спросил:
– А почему мы ни разу не видели, как летают ваши голуби? Они у вас, должно быть, декоративные?
Скульптор покачал головой.
– У меня птицы высокого полета, – заметив, что Ромка усмехнулся, улыбнулся и сам. – Да нет, я не шучу, мои голуби и вправду называются высоколетными. Только я их недавно приобрел, и они еще не привыкли к новому месту. Если их рано выпустить – улетят в прежний дом.
– А какой они породы?
– Николаевской. Слышали о такой? Иногда этих голубей еще называют тучерезами: за три-пять минут они взлетают на семьсот метров.
Артем покачал головой:
– Пород голубей очень много.
– Да, верно, но «николаевским» принадлежит будущее: из-за вертикального взлета они легко приспосабливаются к жизни в больших городах.
Александра Прокофьевна, послушав их разговор и убедившись в правдивости Ромкиных слов, удалилась. Посмотрев на часы, шагнул к своей машине и скульптор.
– Сейчас мне некогда. Но как-нибудь в другой раз я непременно приглашу вас на свою голубятню.
Ромка в отчаянии сморщил лоб. Он так и не понял, заговаривает этот человек им зубы, притворяясь невинной овечкой, или же действительно не имеет никакого отношения к их голубке, и они идут по ложному следу.
«Он или не он? Он или не он?» – судорожно думал мальчик. Решив, что терять все равно нечего, он ухватил скульптора за локоть и, когда тот обернулся, сказал с едва уловимым вызовом:
– А у нас уже есть один спортивный голубь.
Мужчина и бровью не повел.
– Правда? И откуда же он у вас взялся?
Лешке показалось, что спросил он об этом Ромку скорее из вежливости. Или так гениально притворяется? А брат беспечно махнул рукой:
– Это длинная история. В общем, нашли. Но завтра утром уже отдадим его другим людям.
Юный сыщик замолчал в ожидании следующего вопроса, но скульптор кивнул: «Понятно», – и взялся за дверцу своего «Фольксвагена».
Тогда Ромка вытер со лба пот и жалобно спросил:
– А у вас попить не найдется?
Он понадеялся, что скульптор пригласит их в свой дом, и тогда по дороге можно будет как следует разглядеть его походку, а потом, глядишь, и добраться до его пиджака. Это если придет Илья и мужчины увлекутся разговором, а они – осмотром дома.
Но все вышло иначе. Скульптор никуда не пошел. Пожав плечами, он согнулся, что-то поискал в машине, а потом выпрямился и подал Ромке маленькую пол-литровую бутылочку нарзана.
Пить Ромка действительно хотел, от жары и волнения у него снова пересохло в горле. Он сделал глоток и протянул бутылочку сестре. Лешка покачала головой. Тогда Ромка допил ровно до половины, а остальное отдал Артему.
Скульптор залез в свою черную тачку и с помощью пульта открыл гаражные ворота. И тут откуда-то появился Илья, а они так и не успели с ним поговорить.
– Добрый вечер, Евгений Матвеевич. Вы только подъехали? Значит, я вовремя. Вы уже познакомились? Я этих ребят знаю, они молодцы. Подобрали где-то раненого голубя и вылечили.
В одной руке журналист держал запотевшую двухлитровую бутылку с пепси-колой, в другой – одноразовый стакан. По его худому лицу тоже струились капли пота. Наверное, захотел пить и купил все это в близлежащем киоске.
– Будешь? – заметив, что Ромка то и дело посматривает на его бутылку, спросил он.
Мальчик не отказался, хоть и попил только что нарзана – та вода была теплой и невкусной. И вообще он не любил минералку, а пепси-кола была его любимым напитком.
Илья смял в руках одноразовый стакан и положил его в сумку, а оттуда со словами «где-то у меня были еще» извлек чистый, налил в него пузырящейся коричневой жидкости и протянул Ромке. Тот тут же схватил стакан и поднес его ко рту, но Артем отобрал и, как истинный рыцарь, предложил Лешке:
– Попьешь?
Лешка сделала малюсенький глоточек и отдала пепси брату. Вода была из холодильника и еще не успела согреться, а горло у Лешки часто болело, и меньше всего ей хотелось сейчас подхватить ангину. К тому же она никогда не испытывала такой поминутной жажды, как ее ненасытный брат.
