сказал только, что речь идет о важных семейных обстоятельствах, и я перезвоню еще раз. Но если хотите знать мое мнение: это тупик. Личная ассистентка сидит на этом телефоне исключительно для того, чтобы отделываться от всех, кто хочет поговорить с ее боссом не по делу. Но все равно, — он хлопнул Алекса по плечу, — спасибо за помощь!
Алекс молча кивнул.
— Очень жаль, — вздохнула я.
— Да ладно, все нормально. А как наши дела? — Энцо шагнул к окну, и я охнула. Ну как можно быть таким неосторожным?
— Возможно, есть еще один способ связаться с твоим отцом, — тихо начала я. — Что, если попросить Пенелопу…
— Не забивай себе этим голову, ладно? — Энцо стоял на коленях у окна, глядя на дисплей камеры. Внезапно он вздрогнул и прошептал:
— Эй, люди! Похоже, у нас кое-что есть!
На столе Крысолова лежала книга. В черном переплете, с названием, отпечатанным золотыми буквами. Прочитать его я не смогла. Буквы были похожи на какой-то шифр. Я тут же вспомнила, как Крысолов заходил в бабушкин магазин и то, о чем они говорили.
— А вдруг это та самая книга, которую он заказал? — прошептала я, подбираясь поближе к Энцо.
Алекс заглянул через мое плечо:
— И что это доказывает? Что он сотрудничает с русской мафией?
Энцо покачал головой.
— Книга тут ни при чем, лучше посмотрите на стену, — сказал он. — Над письменным столом. Там у него что-то висит. Видите?
Я прищурилась. Точно: к стене был прикреплен лист бумаги. Весь исчерченный стрелками и кружками, в которых были нацарапаны какие-то слова.
— Слишком мелко! — простонал Энцо, схватил бинокль и уставился в окно.
У меня на лбу выступил пот.
— Что там?
Мальчик опустил бинокль.
— Забудь, — отмахнулся он. — Чтобы выяснить точно, что там написано, нужно подобраться поближе.
— И когда мы сможем это сделать, скажи на милость? — поинтересовался Алекс.
— Когда повезет, — пробормотал Энцо. Он опять взглянул на окно Крысолова, а когда повернулся к нам, глаза у него сияли.
Солнце с раннего утра тоже сияло, но часам к восьми начал моросить дождик, тучи повисли низко над крышами, как страховочная сетка от метеоритов. Оконное стекло нашего соседа было сплошь в мелких каплях, и за ними почти ничего невозможно было разглядеть.
Зато мы хорошо видели, как печальная женщина с третьего этажа выбросила сначала газету, а потом и телефон своего мужа в окно. Потом послышался взбешенный голос мужчины.
— Ах ты, мерзавка! — орал он.
— Убирайся вон! — взвизгнула печальная женщина.
А потом все воскресное утро она просидела за кухонным столом одна и в слезах.
На втором этаже распахнул окно сосед с татуировками. В руках у него были красные гантели, и я увидела извивающегося дракона на его правой руке. Латинские слова на груди невозможно было разобрать, но я хорошо помнила, что там написано: «Пока живу — надеюсь».
Снова выглянуло солнышко, а с ним вернулась надежда раздобыть какие-нибудь улики. Крысолов был дома, но все утро метался по комнате и теребил свою козлиную бородку.
После обеда он положил ноги на стол и взялся за газету, а вечером заказал по телефону здоровенную пиццу с перцем чили и умял ее, сидя за компьютером. В тот день свет он не включал, в комнате горела только свеча, и на дальней стене плясали зловещие тени.
Днем в понедельник Сол и Алекс пошли играть в футбол. Фло с Пенелопой отправились в гости к бабушке. И Крысолов, кажется, тоже собрался уходить.
Мы с Энцо поняли это из телефонного разговора, который состоялся в десять минут первого в гостиной подозреваемого. Окно было открыто, и речь шла, судя по всему, об очередной проблеме с крысами или канализацией.
— Поставить заглушку вам обойдется в сто тридцать девять евро, — говорил Крысолов. — И надо проверить, не забилась ли она. Если повезет, уложимся за час. Как? Гроссмоорбогер? Но ваш дом не в моем районе! Вам придется доплатить за дорогу… В три часа? Пока не за что, герр Бирманн. До скорого!
— Я знаю, где находится Гроссмоорбогер, — прошептала я. — Это недалеко от рынка, где папай покупает продукты. Не так уж далеко. Ох и жмот!..
В двадцать пять минут третьего Крысолов прикрыл окно, оставив небольшую щель, и вышел на улицу.
Я ткнула Энцо в бок:
— Можно считать, что нам повезло. У тебя полно времени, чтобы подобраться к окну с биноклем, — хихикнула я. — Или проникнуть внутрь, если ты умеешь открывать окна снаружи.
Само собой, это была шутка.
Но как только глаза у Энцо подозрительно заблестели, я сразу пожалела о своих словах.
В Мюнхене у Энцо был приятель — такой же любитель розыгрышей. Каким-то образом этот парень узнал, как можно за две минуты открыть окно. Как вы уже догадались, они вдвоем с Энцо не придумали ничего лучше, как опробовать этот способ на практике. К тому же, приятель жил на первом этаже.
— Просто детская игра, — заверил он меня. — Я даже на камеру снял.
— Может быть, — покачала я головой. — Но здесь, — я указала на открытое окно Крысолова, — не игра. Это называется незаконное вторжение в чужое помещение.
— Нет! — Энцо схватил меня за плечи и встряхнул. — Лола, такой случай больше не подвернется. Я смогу попасть в любую комнату, понимаешь? Снять все, что покажется подозрительным! Ты же хотела получить улики!
— А если Крысолов вернется? — пискнула я.
Энцо затряс головой.
— Ты же сама все слышала, — он покосился на мой будильник. — Сейчас четырнадцать тридцать четыре. Прикинь: полчаса на дорогу, плюс полчаса назад, плюс час работы. Лола, в нашем распоряжении целых два часа!
В его глазах полыхал самый настоящий пожар.
Я подумала о Фло. Только она сумела бы его удержать. В крайнем случае, мы бы привязали Энцо к ножке моей кровати. Но Фло не было рядом. Никого из взрослых тоже. И как я ни пыталась сопротивляться, в конце концов его огонь охватил и меня. Мы же не собираемся ничего красть, нам просто необходимо изобличить преступника!
Именно этот аргумент и убедил Алекса и Сола, которые вернулись после футбола. Без трех минут три мы проголосовали, и Энцо получил большинство в три с половиной руки. Три принадлежали мальчикам, половинка была моя, потому что я только слегка приподняла руку, так как мне не давала покоя одна мысль: а что скажет об этом Фло?
В общем, мы решились. Даю совет: не оставляйте окна приоткрытыми, если поблизости есть дети с тонкими руками.
Трюк мюнхенского приятеля Энцо действительно сработал. Нам
